История россии 1917–2009

В конце 1930-х — начале 1940-х годов страна осваивала производство новых видов военной техники, превосходивших зарубежные аналоги: танк Т-34 (конструкторы М. И. Кошкин, А. А. Морозов, Н. А. Кучеренко), тяжелый танк «Клим Ворошилов» (Ж. Я. Котин), реактивный миномет БМ-13 (А. Г. Костиков, Ю. А. Победоносцев, И. И. Гвай и др.), штурмовик Ил-2 (С. В. Ильюшин). В серийное производство были запущены верно служившие в годы войны истребители Як-1 (конструктор А. С. Яковлев), МиГ-3 (А. И. Микоян, М. И. Гуревич), ЛаГГ-3 (С. А. Лавочкин, М. И. Гудков, В. П. Горбунов), скоростной пикирующий бомбардировщик Пе-2 (В. М. Петляков). Хорошо зарекомендовали себя в годы войны артиллерийские орудия и минометы, созданные в 1930-е годы В. Г. Грабиным, И. И. Ивановым, Ф. Ф. Петровым, автоматическое оружие В. А. Дегтярева и Ф. В. Токарева.

Широкое применение в танко- и судостроении, в изготовлении многих других металлоконструкций получили созданные в 1939 г. в институте электросварки АН УССР под руководством Е. О. Патона аппараты скоростной автоматической электросварки под слоем флюса. На вооружение Красной Армии приняты системы для радиообнаружения самолетов и определения расстояния до них, разработанные под руководством Ю. Б. Кобзарева (РУС-1) и А. Б. Слепушкина (РУС-2). В 1940 г. создан первый отечественный гидролокатор «Тамир». Показателем успешного продвижения ученых и техников СССР в области ракетостроения является состоявшийся 28 февраля 1940 г. первый полет (летчик-испытатель В. П. Федоров) на экспериментальном одноместном ракетоплане с жидкостным ракетным двигателем конструкции С. П. Королева.

Все это позволяло существенно повысить техническую оснащенность Красной Армии и Военно-Морского Флота. С января 1939 г. по 22 июня 1941 г. промышленность СССР дала армии 17 745 боевых самолетов, свыше 7 тыс. танков, около 30 тыс. полевых орудий, почти 52,4 тыс. минометов. С 1938 г. флот пополнили 276 боевых кораблей, в том числе 212 подводных лодок. Ежегодный прирост военной продукции в 1938–1940 гг. втрое превосходил прирост всей промышленной продукции. Однако и при таких темпах полностью обеспечить армию новым вооружением можно было лишь в 1942–1943 гг.

При реализации к июню 1941 г. трех первых пятилетних планов (соответственно 2-й, 3-й и 4-й этапы индустриализации) обеспечен постоянный рост промышленного производства (в среднем на 15% за год). В строй действующих вступило около 9 тыс. крупных, передовых по мировым меркам тех лет, промышленных предприятий. Во второй половине 1930-х годов СССР достиг экономической независимости от Запада. Если в 1913 г. доля России в мировой торговле составляла 3,9%, а в 1929 г. — 1,3%, то в 1938 г. она снизилась до 1,1%. Это означало, что страна, даже оказавшись в полной экономической изоляции, могла продолжать развиваться, опираясь на возможности только своей промышленности.

Валовой внутренний продукт СССР в 1941 г. достиг 219 млрд рублей (в сопоставимых для всего XX в. ценах) и был в 1,6 раза больше, чем в 1937 г. и на 4,8% превышал уровень предвоенного 1940 г. Однако расширение объемов производства мало сказывалось на уровне жизни населения. Цены на потребительские товары в годы 3-й пятилетки продолжали расти, хотя и не так значительно, как в годы первых двух пятилеток. Правда, на отдельные виды товаров цены снижались. В целом за 3 предвоенные пятилетки индекс розничных цен вырос в 6,3 раза, а индекс заработной платы — в 6,4 раза. Доступность товаров населению увеличилась незначительно.

В 1939 г. среднегодовая заработная плата рабочих и служащих по СССР составляла 3943 рубля, на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири — 5396 рублей. По данным на 1940 г. среднемесячная денежная заработная плата рабочих и служащих народного хозяйству СССР равнялась 331 рубль; средняя зарплата рабочих промышленности — 324 рублей, инженерно-технических работников — 696, служащих — 360 рублей, зарплата строительных рабочих — 311 рублей, рабочих в сфере торговли, общественного питания, материально-технического снабжения — 206 рублей, рабочих в совхозах — 207 рублей. По данным на 1940 г. зарплата председателя райисполкома составляла 17 тыс. рублей в год, торгпред во Франции получал 16 тыс., первый секретарь ЦК ВЛКСМ — 24 тыс. рублей. В 1939 г. власти обнаружили, что примерно такой же доход (15–20 тыс. рублей) приносит подсобное хозяйство отдельных крестьянских хозяйств и стали жестче следить за «порядком»: участки, превышающие колхозным уставом нормы, обрезали, личный скот передавался в колхозы, размеры обязательных поставок государству с подсобных хозяйств были увеличены.

8 февраля 1932 г. Политбюро отменило так называемый партмаксимум — максимальный уровень окладов коммунистов, занимавших руководящие посты в государственных и общественных учреждениях и организациях, соизмеримый с зарплатой высококвалифицированных рабочих. В результате уже на протяжении 1930-х годов разрывы в уровне жизни (с учетом не только зарплаты, но и обеспеченности жильем, одеждой, личным транспортом, качества питания, медицинского обслуживания и т.д.) между верхушкой номенклатуры и наименее обеспеченными слоями населения стали приближаться к величинам, характерным для капиталистического общества, хотя пока еще и сдерживались установкой на материальный эгалитаризм. Постановления СНК СССР (от 25 мая 1936 г. и от 9 мая 1937 г.) предусматривали выплату дотаций в размере 80 рублей на питание работникам аппарата ЦК ВКП(б), ЦК ВЛКСМ, ряда центральных партийных учреждений. В таком же размере дотация выплачивалась работникам обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик и горкомов партии областных и республиканских центров. Однако привилегии номенклатурных работников в целом вряд ли можно считать значительными. Немецкий писатель Л. Фейхтвангер, посетивший СССР в 1937 г., отметил: «Тяжелее всего ощущается жилищная нужда... Видные политические деятели, ученые с высокими окладами живут примитивнее, чем некоторые мелкие буржуа на Западе». Жизнь большинства рядовых тружеников была намного тяжелее. Начало Второй мировой войны не оставляло надежд на ее облегчение. 17 сентября 1939 г. Молотов еще говорил по радио о том, что «страна обеспечена всем необходимым», а люди бросились запасаться самым необходимым. Соль, спички, крупы и другие «стратегические» продукты были сметены с магазинных полок.

Выполнение напряженных планов 3-й пятилетки во многом обеспечивалось возвратом к милитаризации труда. Под угрозой заключения рабочим и служащим было запрещено переходить с одного предприятия на другое без разрешения дирекции. В 1938 г. были введены «трудовые книжки», которые хранились в отделе кадров по месту работы. В них записывались как благодарности за хорошую работу, так и нарушения трудовой дисциплины. Без отметки в трудовой книжке о причинах увольнения с предыдущего места работы человека не могли принять на новую работу.

В 1940 г. рабочий режим промышленных предприятий стал еще более жестким. Если в 1939 г. опоздание на работу на 20 мин без уважительной причины считалось прогулом, то с 1940 г. за это рабочий мог быть осужден на шесть месяцев «условно»: он продолжал трудиться на своем месте, но у него вычитали до 25% заработка в пользу государства. С 26 июня 1940 г. длительность рабочего дня увеличилась с 7 до 8 ч, вместо шестидневной рабочей недели была введена семидневная. Воскресенье, соответственно религиозной традиции, вновь стало единым днем отдыха. Ранее оно таковым не было: с 24 сентября 1929 г. действовала пятидневная рабочая неделя (4 дня работы и 1 день отдыха), а с декабря 1931 г. еще и шестидневная (5 дней работы и 1 выходной). Помимо воскресных дней, нерабочими были 22 января, 1 и 2 мая, 7 и 8 ноября, 5 декабря.

Фактически многие отрасли промышленности переводились на полувоенные рельсы. С 1940 г. ежегодно проводилась мобилизация молодежи для обучения в ремесленных училищах. Стремление построить коммунизм в одной стране, догнать и перегнать наиболее передовые капиталистические страны по производству на душу населения в этих условиях приобретало специфические очертания.