Незавершенная революция

За всеми этими политическими и идеологическими явлениями прослеживается действительная преемственность системы, основанной на отмене частной собственности и полной национализации промышленности и банков. Все изменения в правительстве, партийном руководстве и политике не затрагивали этого главного и вечного «завоевания Октября». Это незыблемая основа, на которой зиждется преемственность в области идеологии. Отношения или формы собственности — далеко не маловажный фактор в развитии общества. Мы знаем, какие глубокие изменения в образе жизни и структуре западного общества вызвал переход от феодальной к буржуазной форме собственности. Ныне всеобщая полная общенациональная собственность на средства производства влечет за собой еще более всеобъемлющие и основополагающие долгосрочные изменения. Неправильно было бы думать, что между национализацией, скажем, 25 % промышленности и 100-процентной общественной собственностью существует лишь количественная разница. Нет, разница здесь качественная. В современном промышленно развитом обществе полная общественная собственность неминуемо создаст новую среду для производственной деятельности человека и культурных запросов. Поскольку дореволюционная Россия не была современным промышленно развитым обществом, общественная собственность сама по себе не могла создать качественно новую среду, а лишь отдельные ее элементы. Однако даже этого оказалось достаточно для того, чтобы оказать решающее влияние на развитие Советского Союза и придать определенное единство процессам его социального преобразования.

Я уже говорил о нелепости попытки установить общественный контроль над производством, которое по своему характеру не является общественным, а также о невозможности построения социализма, основанного на нехватках и бедности. Вся 50-летняя история Советского Союза — это история борьбы, временами успешной, временами безуспешной, за устранение этого противоречия и преодоления нужды и бедности. Она состояла, во-первых, в проведении быстрой индустриализации, которая рассматривалась как средство достижения цели, но не сама цель. Феодальные и даже буржуазные отношения собственности совместимы с экономическим застоем или медленными темпами развития в отличие от общественной собственности, особенно когда она установилась в слаборазвитой стране в результате пролетарской революций. Сама система порождает стремление к быстрому движению вперед, необходимость в достижении изобилия и развития производства, требующего эффективного общественного контроля. В ходе этого движения вперед, которое в России встречало дополнительные препятствия в виде войн, гонки вооружений и издержек бюрократического характера, постоянно возникали новые противоречия, путались цели и средства. По мере накопления национального богатства масса потребителей, которые одновременно являлись и производителями, постоянно и во все большей степени испытывали на себе нехватки и нищету; в то же время бюрократический контроль над всеми сторонами жизни страны заменял собой общественный контроль и ответственность. Порядок приоритетов полностью изменился. Формы социализма были выкованы до того, как сформировалось экономическое и культурное содержание; по мере образования содержания формы ветшали или теряли свою четкость. На первых порах социально-экономические институты, созданные революцией, оказались намного выше того уровня, на котором находилась страна в материальном и культурном отношении; затем, когда этот уровень поднялся, социально-экономическая организация осела ниже его под грузом бюрократии и сталинизма. Даже цель была сведена к уровню средства: олицетворением идеального бесклассового общества стала теперь безрадостная картина жалкого существования в этот переходный период примитивного накопления богатств.

Смена приоритетов, смещение целей и средств, а в результате несоответствие между формой и содержанием жизни страны лежат в основе кризисов, возмущений и метаний в послесталинский период. Бюрократический контроль, заменивший собой контроль общественный, стал препятствием на пути прогресса, нация же стремится сама распоряжаться своими богатствами и своей судьбой. Она еще не знает, как выразить свои устремления и что с ними делать. За десятилетия тоталитарного правления и воспитания в духе железной дисциплины люди разучились самостоятельно мыслить, самостоятельно принимать решения и самостоятельно действовать. Правящие группы пробуют разные экономические реформы, ослабляют оковы, стесняющие свободу мысли, и в то же время делают все, чтобы люди оставались бессловесными и пассивными. Здесь останавливается официальная десталинизация, но есть еще десталинизация неофициальная, широко распространенное ожидание коренных изменений. Как официальная политика, так и неофициальные выступления показывают, что еще живы или возродились воспоминания о первом героическом периоде революции, когда существовало больше свобод, преобладали здравый смысл и человечность. За очевидным обращением к прошлому с непрекращающимся паломничеством к Мавзолею Ленина, скорее всего, скрывается неловкая пауза, остановка на переходе от сталинской эры к какому-то новому этапу созидательного мышления и исторической деятельности. Как бы то ни было, это болезненное состояние, эти духовные метания, поиски на ощупь в послесталинский период сами по себе свидетельствуют о том, что революция продолжается.

Глава 3. Социальная структура

Давайте теперь в самом общем плане рассмотрим изменения, происшедшие в социальной структуре СССР; подобное исследование может представить нечто вроде социологического отчета о работе, проделанной за эти 50 лет.

Обсуждая ранее вопрос о поступательном движении революции, я подчеркнул то обстоятельство, что именно государство, а не частное предприятие или крупная капиталистическая корпорация, взялось за индустриализацию и модернизацию Советского Союза. Этот факт определил динамику экономического развития Советского Союза и характер социальных преобразований. Нет необходимости останавливаться здесь на чисто экономических аспектах проблемы. Общеизвестно, что Советский Союз, бывший наиболее отсталой из великих европейских стран, стал второй индустриальной державой мира — в последние десятилетия все мы были свидетелями того, какие последствия это имело в международном масштабе. Должен признаться, что, будучи непосредственным свидетелем первых шагов этого подъема и связанных с этим ужасающих трудностей, я еще не могу признать это само собой разумеющимся. Трудно было поверить, скажем, в 1930-м или даже в 1940 году, что Советский Союз будет развиваться столь стремительно, что к 1967 году он — возьмем только один показатель — будет производить изводить 100 млн. т. стали в год. Это больше, чем производят Великобритания, Федеративная Республика Германии, Франция и Италия, вместе взятые, и лишь на 20 млн. т. меньше, чем производят сталелитейные заводы Соединенных Штатов. Создана таким образом основа для машиностроительной промышленности, способной производить продукции почти столько же, сколько производят Соединенные Штаты. Конечно же, отрасли, производящие товары потребления, сильно отстают в своем развитии. Однако давайте оставим статистику экономических показателей и рассмотрим особенности и последствия этого стремительного экономического развития.

Прежде всего следует, по-видимому, напомнить, что указанные 50 лет не были периодом непрерывного роста и развития. 7—8 лет продолжались войны, сопровождавшиеся немыслимыми для других воюющих стран серьезными задержками в развитии и огромными разрушениями. Еще 12—13 лет ушло на восстановление потерь. Фактически период развития охватывает годы с 1928-го по 1941-й и с 1950-го и далее, то есть в общей сложности около 30 лет. В течение всех этих лет очень большая часть советских ресурсов, примерно четверть национального дохода, шла на гонку вооружений до и после второй мировой войны. А если брать по-настоящему мирные годы, то получится, что Советский Союз достиг столь впечатляющих результатов за 20, от силы за 25 лет. Это следует иметь в виду, оценивая то, что достигнуто. Однако, конечно, нынешнее советское общество является продуктом всех смятений этих 50 лет, так что все достижения и потери, созидание и нарушения неразделимы, а сочетание производительных усилий, непродуктивной работы и потерь сказалось на материальной и духовной жизни в СССР.