Утрата и возмездие

Служба армейского и войскового тыла к началу войны, по существу, не имела продуманной организации. Тыловые части и подразделения в соединениях и частях были слабо укомплектованы личным составом и транспортными средствами даже по штатам мирного времени. На все учения, как правило, они не привлекались или привлекались только частично. Даже по боевой тревоге в частях и соединениях для погрузки имущества НЗ выделялось небольшое количество транспортных средств и людей, которые могли лишь «обозначить погрузку». Все расчеты строились на том, что с началом войны тыловые части и подразделения получат людей и транспорт по мобилизации.

Армия накануне войны не имела своих армейских тыловых частей и учреждений, а также армейского автотранспорта.

Таким образом, к июню 1941 года соединения и части, входившие в состав 4-й армии, были в основном укомплектованы личным составом и боевой техникой в пределах штатных норм. Численный состав частей и соединений первого и второго эшелонов армии с частями усиления отражен в таблице.

Оперативного построения войска 4-й армии, по существу, не имели. Однако фактически расположение ее соединений к 22 июня можно представить как построение в два эшелона: первый эшелон — четыре стрелковые и одна танковая дивизии; второй эшелон — одна танковая и одна моторизованная дивизии.

Несмотря на наличие планов и директив, ни 13-й мехкорпус из-за своей слабой укомплектованности, ни 47-й стрелковый корпус из-за своей удаленности существенной помощи войскам 4-й армии оказать не могли.

Скорее всего, руководство округа и армии уповало на то, что полоса прикрытия государственной границы не превышала 183 км, из которых около 60 км были почти непригодными для действий войск. Поэтому не предполагалось, что в полосе 4-й армии возможен главный удар противника. Имея достаточно укомплектованные соединения и части, оно (командование) надеялось создать оборону с большой плотностью войск (на 1 км фронта), быстро отразить удар противника, и, в духе господствующих в тот период в Красной армии теорий, оперативно перейти в контрнаступление. Такой вывод можно было сделать из характера подготовки штабов 4-й армии.

В марте — апреле 1941 года штаб 4-й армии участвовал в окружной оперативной игре на картах в Минске. Прорабатывалась фронтовая наступательная операция с территории Западной Белоруссии в направлении Белосток, Варшава.

В конце мая проводилась армейская полевая поездка, закончившаяся игрой на картах. Проигрывалась наступательная операция из района Пружаны, Антополь, Береза-Картузская в направлении Брест, Бяла-Подляска. При этом 28-й стрелковый корпус наступал во взаимодействии с Пинской военной флотилией.

Наконец, накануне войны 21 июня 1941 года закончилось проводимое штабом армии двухстепенное командно-штабное учение 28-го стрелкового корпуса на тему «Наступление стрелкового корпуса с преодолением речной преграды». На последнюю неделю июня штаб округа подготавливал игру со штабом 4-й армии также на наступательную операцию.

Следовательно, штабы всех степеней 4-й армии можно было считать готовыми для управления войсками при развитии событий в нормальной обстановке (небольшой отход армии, своевременный подход войск из глубины округа и совместный переход их в контрнаступление с целью отбросить противника за государственную границу). Для управления же войсками в сложных условиях обстановки после внезапного нападения превосходящих сил противника, когда боевые действия приняли сугубо маневренный характер во всей полосе армии и развернулись одновременно на большую глубину, штабы частей, соединений, как и штаб армии, оказались неподготовленными.

Приведенные выше положения только подтверждают основную причину разгрома советских войск на Брестско-Барановичском направлении. Командование Западного Особого военного округа считало, что из всей полосы прикрытия государственной границы, которую должны были оборонять соединения 4-й армии округа, 30 % почти непригодны для действий войск. По количеству выделяемых для операции на этом ТВД сил и средств (одно управление стрелкового корпуса, одно управление механизированного корпуса, 4 стрелковые, 2 танковые и одна моторизованная дивизии, а также 2 артиллерийских полка РГК) можно было создать оборону с большой плотностью войск и техники на 1 км фронта. Следовательно, по предположению советских военачальников, на этом участке можно было успешно обороняться, и немцы вряд ли будут здесь атаковать. Во всяком случае, согласно документам ЗапОВО, не предполагалось, что в полосе 4-й армии возможен главный удар противника.

А вопреки оценкам советского командования, немецкие войска нанесли именно на этом участке один из основных ударов на всем протяжении советско-германского фронта.

Вторжение

Вечером 21 июня ни командование 4-й армии, ни командиры соединений и частей, ни советские и партийные организации Брестской области не ожидали вторжения германских войск и не думали, что оно произойдет через несколько часов, так как информация об угрозе нападения, доступная высшему политическому и военному руководству страны, до них не доводилась. Поэтому никаких мер по приведению войск в боевую готовность вечером 21 июня на Брестском направлении не проводилось.

На двое суток раньше, 19 июня, состоялся расширенный пленум областного комитета партии ВКП(б), в котором участвовало большое число армейских политических работников. На пленуме первый секретарь обкома Тупицын обратил внимание на напряженность международной обстановки и возросшую угрозу войны. Он призывал к повышению бдительности, но одновременно указал, что по этому вопросу не нужно вести открытых разговоров и проводить какие-либо крупные мероприятия, которые могут быть замечены населением. На вопросы участников пленума, можно ли отправить семьи из Бреста на восток, секретарь обкома ответил, что этого не следует делать, чтобы не вызвать нежелательных настроений [3].

Стрелковые и специальные части продолжали заниматься боевой подготовкой и строительством оборонительных сооружений даже в последний предвоенный день.

В 14-м механизированном корпусе, дивизии которого имели большой некомплект командного состава, 21 июня проводили занятия с молодыми солдатами, сведенными в большие учебные группы. Танковые полки танковых дивизий закончили полковые учебные сборы. Танковые полки 30 тд остались 21 июня на ночлег в лесу западнее Пружан, а 22 тд — возвратились со сборов к месту своей дислокации.

Авиационные полки 10-й смешанной авиационной дивизии, за исключением штурмового полка, который к 21 июня был полностью перебазирован из Пружан на полевой аэродром в 8 км от государственной границы, оставались на стационарных, известных немцам аэродромах. Новые истребители и штурмовики, поступившие в полки, еще не были опробованы, а новые бомбардировщики (Пе-2) даже не заправлены горючим.

Брестский 17-й пограничный отряд нес обычную службу. На артиллерийском полигоне 4 А, расположенном южнее Бреста, штаб армии наметил провести утром 22 июня в присутствии представителей округа запланированное (округом) опытно-показное учение на тему: «Преодоление второй полосы укрепленного района». На это учение привлекались подразделения 459-го стрелкового и 472-го артиллерийского полков 42-й стрелковой дивизии и два батальона 84-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии. К этим учениям привлекался весь высший и старший комсостав армии до командира отдельной части включительно.

Перед учением намечалось показать командному составу боевую технику (танки Т-26, Т-38, бронеавтомобили, артиллерию, стрелковое оружие, средства связи). Подготовку показа техники осуществлял командир 22-й танковой дивизии.

20 июня на имя командующего была получена из округа телеграмма, подтверждающая срок проведения учения. В ней указывалось: «Учение 42-й стрелковой дивизии провести на одном из участков фронта второй полосы долговременной обороны укрепленного района. Для увязки вопросов организации учения 21.6.41 г. выезжают представители Народного комиссариата обороны. 20.6.41 г. Климовских».