Во времена фараонов

Описапия Покока фиванских гробниц в целом поразительно точны, а его гравюры просто великолепны. Но при всем своем желании художник XVIII в. не мог придать статуям и архитектурным памятникам древнеегипетское обличье: опи упорно выходили у него «классическими». Читатели, увлекающиеся литературой XVIII столетия, должны непременно перелистать «Путешествия в Египет» Ричарда Покока.

Он и другие путешественники его времени старательно копировали египетские надписи, но ничего не могли из них извлечь. Иероглифы оставались неразрешимой загадкой еще целых шестьдесят лет. История о том, как был найден ключ к этой тайне, известна всем египтологам, но, поскольку наша кпига предназначена для широкого круга читателей, перескажем ее здесь еще раз.

В 1799 г. Наполеона Бонапарта в его походе в Египет сопровождало несколько выдающихся французских ученых, приглашенных специально для изучения страны. В августе того же года отряд французских солдат возводил укрепления в Розетте, в дельте Нила. И вот тогда-то один из них по имени Буссар, или Бушар ^[2], обнаружил в стене разрушенного арабского форта древний камень — плиту неправильной формы. На плите были высечены надписи на двух языках: одна на греческом, а две другие — иероглифами и демотическими знаками древнеегипетского языка. (Демотическое письмо — это скоропись иероглифических и иератических письмен.) Таким образом, надпись фактически была двуязычна.

Камень переправили в Египетский институт в Каире, где его принялись тщательно изучать французские ученые. Сам Наполеон заинтересовался этим: он приказал сделать копии надписей и разослать их европейским ученым. В 1801 году по договору о капитуляции ценнейшие египетские древности были переданы англичанам как военные трофеи, и среди них — Розеттский камень. Но заполучить его оказалось не так-то просто: генерал Мен, которому отослали камень, объявил его своей собственностью. В конечном счете он был изъят из дома французского генерала английским генерал-майором Тейлором при содействии артиллерийского расчета и одного орудия.

«Это было довольно трудное дело, — писал Тейлор. — Французские офицеры и солдаты осыпали нас насмешками, но нас выручил находчивый сержант-артиллерист, командир отряда; к тому же все его подчиненные выполняли эту миссию с большим энтузиазмом».

Так Розеттский камень был приобретен (или, если угодно, «завоеван» или «освобожден») британской армией и обрел свое место в Британском музее, где и находится до сих пор.

Было сделано множество переводов греческого текста и установлено, что надпись на Розеттском камне представляет собой «копию указа Верховного совета египетских жрецов в Мемфисе по случаю первой годовщины правления Птолемея V Эпифана, царя всего Египта». Оригинальный текст был передан демотическими письменами; иероглифические и греческие надписи оказались его переводами. После того как греческий текст перевели, встал вопрос о расшифровке иероглифов. В случае удачи ученые могли бы узнать хотя бы часть древнеегипетского алфавита. А это уже много. Ибо каждому специалисту по дешифровке известно, что, если понятна часть кода, с ее помощью можно воссоздать весь код. Честь раскрытия тайны Розеттского камня, а с нею — тайны древнеегипетского языка делят между собой англичанин доктор Р. Юнг и француз Ж.-Ф. Шампольон ^[3].

Юнг продемонстрировал и доказал то, о чем уже подозревали другие ученые. А именно:

а) что на камне знаки иероглифического алфавита;

б) что всюду, где надпись окружепа вытянутым овалом, или картушем, она содержит собственное или царское имя ^[4].

Он также понял, что иероглифы озпачают звуки, и применил к их дешифровке фонетический принцип. Возьмем хотя бы один пример: когда он установил, что овальный картуш окружает царское имя, стало очевидно, что картуш на Розеттском камне содержит имя Птолемей. Поскольку Птолемей — имя греческое и произношение его известно, иероглифы внутри картуша должны означать звуки П, Т, Л, М и т. д. Этот принцип был применен для изучения других картушей. На обелиске в Филе было найдено имя Клеопатра по-гречески, и там же иероглифическая надпись с царским картушем. Поскольку в имени Клеопатра тоже содержатся звуки П, Л и Т, стало возможным проверить правильность расшифровки Юпгом картуша с именем Птолемей. Все оказалось верно: те же самые символы присутствовали в обоих картушах на соответствующих местах. Так, если иероглифический эквивалент звука П в имени Птолемей стоял на первом месте, то в имени Клеопатра он был на пятом. Следовательно, знак, стоящий в ее картуше перед знаком Л, должен означать К. Таким образом Юнг и его последователи постепенно подбирали фонетические эквиваленты другим иероглифам, воссоздавая весь алфавит.

До сих пор все шло хорошо. Ученые уже могли читать древнеегипетские имена, но не могли переводить текст. Для этого необходимо было знать грамматику и лексику египтян. Ключ к ним скрывался в древнем коптском языке.

Когда в Египте распространилось христианство, египетские христиане перевели на свой родной язык греческие писания. Их стали называть коптами, прежним названием египтян. Они продолжали пользоваться своим древним языком и в религиозных обрядах сохраняют его по сей день. На этот факт обратил внимание французский ученый Ж.-Ф. Шампольон, уже знакомый с открытиями Юнга. Он с юпости начал изучать коптский язык и со временем стал его крупнейшим знатоком.

«При изучении надписей на Розеттском камне, — писал Бадж, — знание коптского языка позволило ему [Шампольону] определить дедуктивным методом фонетическое значение многих таинственных знаков и установить правильное произношение многих иероглифов, значение коюрых было ему известно благодаря греческому тексту на камне». Это ответ на вопрос, который часто задают египтологам: откуда вам известно произношение древнеегипетских слов? Ключ к их произношению дает до сих пор живой коптский язык.

Однако работы Юнга и Шампольопа были только началом. Прошли десятилетия, прежде чем ученые смогли правильно прочесть от начала до конца самые простейшие надписи. Египетская филология — наука о древнем египетском языке — специализированная область египтологии, которой отдельные ученые посвятили всю свою жизнь. Филологи XIX столетия, в частности Шаба, Бругш и Гудвин, опираясь на фундамент, заложенный Шампольоном, по камешку воссоздали сложную грамматическую структуру древнего языка. Результаты их работ систематизировал Эрман, основатель современной египетской филологии. Интересно отметить, что некоторые кропотливые исследования были проведены людьми, считавшими египтологию всего лишь приятным времяпрепровождением, так сказать хобби. Например, Шаба был французским купцом, а Гудвин — английским барристером. [5] Таким образом иероглифы, остававшиеся загадкой для многих поколений ученых, наконец выдали свою тайну, и отныне стало возможным совершать путешествия на 5000 лет назад и познавать мир Древнего Египта.