Златой век Екатерины II

Мощный размах восстания Пугачева объясняется тем, что народ поверил ему, что он спасшийся православный царь, который вернет Русь на путь предков.

XI. ПОИСКИ "ИСТИННОГО МАСОНСТВА"

"Отрицательное отношение значительной части масонов к Екатерине и симпатии к Павлу Петровичу, - указывает Вернадский, выясняются вполне определенно в конце 1770-х годов. 3 сентября 1776 г., при соединении Елагина с Рейхелем, великим поместным мастером сделан был гр. Н. И. Панин. Не прошло двух месяцев после того, как и внучатый племянник Панина и близкий друг Павла кн. А. В. Куракин был отправлен в любимую Паниным Швецию составлять истинную масонскую партию".

"Елагин целый год думал примкнуть ему к новой системе или нет, составил даже примерный список своих масонов применительно к новой системе, но в конце концов отказался. Тогда шведскую систему окончательно захватили в свои руки приверженцы и друзья цесаревича:

кн. Г. П. Гагарин, кн. А. В. Куракин, кн. Н. В. Репнин, О. А. Поздеев (перед тем служивший при гр. П. И. Панине); сам Н. И. Панин не выступал на первый план".

В Швеции находился центр Иоанновского или Символического масонства. Поэтому масонам приходилось поддерживать связи с главой шведских масонов герцогом Зюдерманландским. Екатерина II со временем стала относиться к этим связям с большим неодобрением. В 1779 году полицмейстер С.-Петербурга Лопухин получил приказание посетить ложи Иоанновского масонства с целью "узнания и донесения" Ее Величеству о переписке с герцогом Зюдерманландским". В конце 1779 года герцог Зюдерманландский объявил Швецию девятою масонскою провинцией "Строгого наблюдения". В состав этой провинции он включил и русские ложи Иоанновского масонства.

"Шведское масонство вызвало острые опасения Екатерины. Об этом свидетельствует и комедия Императрицы, первая из целой серии, направленной против масонства "Тайна противонелепого общества", появившаяся в 1780 г. Одновременно с литературными мерами Екатерина приняла и административные. В Национальной Ложе два раза был петербургский полицмейстер П. В. Лопухин." Узнав о включении русских лож Иоанновского масонства в девятую Шведскую провинцию, Екатерина распорядилась Елагину закрыть ложи братьев Гагариных, работавших по этой системе.

Братья Гагарины тогда уезжают в Москву, учреждают там новые ложи, которые тайно опять ведут свою работу по шведско-прусской системе.

Ввиду усиления надзора за деятельностью масонских лож в Петербурге, центром русского масонства становится Москва.

Период с 1781 года по 1792 год характерен стремлением русских масонов добиться права работать в более высоких степенях. Отсюда возникает стремление к Розенкрейцерству.

А. В. Семека в своем исследовании "Русское масонство в XVIII веке" так определяет этот период развития русского масонства:

"Самые шатания братьев из стороны в сторону, неожиданные переходы от одной системы к другой от "Строгого Наблюдения" к английскому масонству, от Елагина к Циннендорфу, далее от шведскоберлинской системы к розенкрейцерству - все это свидетельствует о том, что в русском масонстве стали проявляться какие-то новые требования и жадно искать в нем ответов на пробудившиеся вопросы." Фон Рейхель дает указание, что масоны желающие "упражняться в истинном масонстве" должны "иметь ложу весьма скрытую, состоящую из весьма малого числа членов скромных и постоянных, и упражняться в тишине".

На основе этих указаний в Москве возникает ложа "Гармония". В составе Ложи, кроме других, входят такие видные масоны Новиков и Шварц, ставший позже главой новой масонской системы Розенкрейцерства. Члены ложи поручают Шварцу поехать в Прибалтику и в Берлин и узнать следы "истинного масонства". Ни английская, ни шведско-прусская системы не удовлетворяют уже членов ложи "Гармония". В Берлине Шварц познакомился с членами масонского ордена Розенкрейцеров и увидел в этом Московском ордене "истинное масонство".

1 октября 1781 года Шварц был в Берлине принят в орден Розенкрейцеров и посвящен в тайны "истинного масонства". Шварц получил от ордена Розенкрейцеров полномочия быть "Единственным Верховным представителем "ордена во "всем Императорско-русском государстве и его землях". "Главным надзирателем" был назначен Новиков.

Масоны проникают во все главные учебные заведения:

Московский университет, Шляхетский корпус, Академию наук, в правление Екатерины II превращаются в центры пропаганды идей просветительной философии и специфических идей масонства.

"При Екатерине русское общество к приятию масонского учения было подготовлено в предшествующие царствования, начиная с Петра I, и с тех пор все делается по трафарету. Профессора открывают борьбу за свободу научного исследования с духовным и светским деспотизмом, т.

е. с церковью и государством, несут проповедь новой религии и морали по образцам западно-европейского мистицизма и, наконец, увлекают своих питомцев в царство грез и мечтаний о переустройстве всей жизни на земле и превращения ее в цветущий сад, в царство всеобщей любви, в царство Астреи." Вернадский в исследовании "Русское масонство в век Екатерины II" указывает, что в 1777 году в Московском университете было три профессора-масона, а в 1787 году в Московском университете из числа профессоров и кураторов было уже 7 масонов. Из 60 членов Академии Наук в 1787 году десять были масоны и есть подозрения о том, что они масоны, в отношении четырех членов Академии. Директором Академии Художеств в 1787 году был масон барон П. Мальтиц.

Особенно большую энергию и деятельность проявили масоны, принадлежащие к ордену Розенкрейцеров. Верховным представителем русского Розенкрейцерства после умершего в 1784 году Шварца, стал барон Шредер. Еще при жизни Шварца, на состоявшемся в 1782 году в Вильгельмсбаде общемасонском съезде, успехи русских масонов были признаны, наконец, руководителями европейского масонства. Русское масонство было признано самостоятельной восьмой провинцией "Строгого наблюдения".

По свидетельству самого Новикова, московские масоны управляли в 1782-86 году тринадцатью, ложами в Москве и шестью ложами, находившимися в Могилеве, Харькове, Кременчуге, Казани, Вологде и Орле.

XII. МАСОН НОВИКОВ В РОЛИ "ПРОСВЕТИТЕЛЯ" РУССКОГО НАРОДА

Екатерина II не понимала истинных политических замыслов масонства. Рядовые русские масоны увлекались показной, мистической стороной масонства, его таинственными обрядами. Екатерине II все это казалось смешной и нелепой игрой.

Сообщая Гримму о пребывании известного "мага" Калиостро в России, Екатерина II пишет:

"...Калиостро приехал однако в благоприятную для него минуту, когда многие масонские ложи, напитанные учением Сведенборга, во что бы то ни стало желали видеть духов. Они бросились к Калиостро, который похвалялся, что обладает всеми тайнами доктора Фалька, задушевного друга герцога Ришелье, заставившего его некогда заколоть среди всех, в жертву Черного Козленка".

"Франк-масонство, - пишет она Гримму, - одно из величайших сумасбродств, когда-либо бывших в ходу среди человеческого рода. Я имела терпение прочесть все их печатные и рукописные нелепости, которыми они занимаются, и с отвращением увидела, что сколько не смейся над людьми, они не становятся от этого ни умнее, ни просвещеннее, ни осторожнее. Все масонство - сущий вздор, и возможно ли, что после всестороннего осмеяния, разумное существо не разуверилось бы. Так и хочется послать к черту все эти глупости! Ну, возможны ли подобные нелепости, и неужели масоны не смеются встречаясь друг с другом?.." Как и сами многие рядовые масоны, Екатерина II не понимала какую страшную заразу несут с собой, выросшие от одного корня, масонство и французская просветительная философия, ведя наступление на Бога и на основы нормальной нравственности.

Выдающимся масонским деятелем эпохи Екатерины II был И.

Новиков. Будучи членом ордена Розенкрейцеров, Новиков одновременно был членом французского ордена Мартинистов.

Реформатор Мартинизма Клод де Сент-Мартен "по-видимому никогда не приезжал в Россию: его прозелиты рекрутировались заграницей среди русских путешественников, которых ему удавалось встретить. В Монбельяре он имел случай встретить тещу Великого Князя Павла и она затем сделала из него оракула. В Лондоне он подчинил своему влиянию князя Алексея Голицына и на некоторое время даже Семена Воронцова. Польский дворянин Грабянка, русский адмирал Плещеев и баварец Шварц были главными распространителями его учения в России." Активным распространителем мартинизма в России был русский дипломат Куракин, ставший одно время послом во Франции. Куракин подружился с Сент-Мартеном, был посвящен в тайны ордена и стал его представителем в России. Вернувшись в Россию князь Куракин завербовал в члены ордена Новикова.