Сталин и ГРУ

Берзин, несомненно, общался со всеми членами «четверки». Очевидно, тогда и сложились у него дружеские отношения с советским полпредом в Германии Николаем Крестинским, входившим в группу коминтерновских эмиссаров. В общем командировка в Берлин, хотя и короткая, дала возможность Берзину ознакомиться с положением дел в Германии и лучше понять достоинства и недостатки в работе берлинской резидентуры советской военной разведки.

Начальник Управления

В начале 1924 года международное положение Союза изменилось к лучшему. Многие европейские страны, правильно оценив обстановку, поняли, что с огромной страной на востоке надо считаться, признавать ситуацию такой, какая она есть. Советский Союз вступал в полосу признания и установления нормальных добрососедских отношений с европейскими странами. Перемены почувствовали и в Разведотделе. И начальник отдела Арвид Зейбот решил использовать новую обстановку и еще раз попытаться уйти из разведки на какую-либо гражданскую работу.

Такие попытки он предпринимал и раньше, но они всегда заканчивались неудачей. Основными причинами отклонений его просьб об отставке, хотя тогда это слово не употреблялось, было отсутствие полноценной квалифицированной замены ему как руководителю военной разведки и тяжелое международное положение страны, когда угроза возможного военного конфликта была вполне реальной. Это было особенно характерно для 1921 года, когда разрыв дипломатических отношений с главным западным соседом Польшей мог привести к военному конфликту, и мир на западных границах страны висел на волоске. В начале 1924-го эта угроза конфликта отпала, и положение стабилизировалось.

Что касается квалифицированной замены, то здесь положение тоже изменилось к лучшему. Период кадровой чехарды времен Гражданской войны закончился. Большинство случайных людей в разведке, а они были неизбежны в период становления, ушли из отдела. Остались те, кто не только мог, но и хотел работать для того, чтобы создать в Красной Армии надежную разведывательную структуру, которая могла бы на равных бороться с иностранными разведками, имевшими богатейший опыт и квалифицированные кадры. Удачным получился и тандем двух латышей Арвида Зейбота и Яна Берзина. Начальник отдела и его первый зам за три года совместной работы хорошо сработались, и результаты этой совместной деятельности были замечены военным руководством.

10 марта 1923 года тогдашний начальник Штаба РККА бывший генерал российской армии П.П. Лебедев в приказе по Штабу № 151 писал о «чрезвычайно быстром развитии разведывательного дела в Красной Армии, охватывающего, в сущности говоря, весь мир, характеризующего современное состояние вооруженных сил иностранных государств, следящего за развитием военного дела за границей, учитывающего новейшие изобретения сухопутной, морской и воздушной военной техники… Разведывательный отдел зорко следит за всеми событиями и в этом смысле является оком Красной Армии, обеспечивающим ее от неожиданностей. По приказанию Главнокомандующего объявляю от его имени, а также от себя глубокую благодарность Начальнику Разведывательного Отдела тов. Зейботу и всем сотрудникам Разведотдела». Солидная оценка деятельности в устах боевого генерала, который сам отлично разбирался во всех тонкостях разведывательной работы.

Сейчас, не имея доступа ко всем документам Разведупра того периода, трудно высказать однозначное мнение о том, кто из двух латышей тогда, в начале 20-х, работал лучше: начальник отдела, тяготившийся своей работой в разведке, а это значительно снижало ее продуктивность и результативность, или его зам, для которого уже тогда эта тяжелая и изнурительная работа становилась смыслом всей жизни. Автор хотел бы высказать предположение, что к началу 1924-го они оба работали на равных. Возможно даже, что Берзин в чем-то и превосходил своего начальника, особенно учитывая боевой опыт, который у него был и которого не было у Зейбота. А наличие такого опыта немаловажно при руководстве агентурной разведкой. Зейбот, конечно, все это чувствовал и мог предложить кандидатуру зама на свое место… надеясь на то, что в военных верхах отнесутся к такому предложению положительно. Большое значение для всех этих кадровых перестановок имело и появление в наркомате Иосифа Уншлихта, опытного специалиста в области разведки. Во время войны с Польшей он руководил Нелегальной военной организацией (НВО), успешно действовавшей за линией фронта. Один из руководителей неудачного германского «Октября», «серый кардинал мировой революции», каковым его считали, соратник и помощник всесильного председателя ОГПУ — он быстро завоевал позиции в наркомате, оттеснив первого зампреда Реввоенсовета Рудольфа Склянского. Уншлихт начал курировать деятельность военной разведки, и в Разведывательном отделе сразу же почувствовали руку опытного профессионала, прошедшего и польскую, и германскую школу. С его мнением считались не только в высших военных, но и в высших политических кругах. Мнение Уншлихта учитывали в кабинетах ЦК партии, а это имело большое значение при кадровых перестановках работников, входивших в номенклатуру ЦК. Во всяком случае, Зейбот мог еще раз попробовать уйти из разведки… на этот раз с надеждой на успех.

9 февраля 1924 года он написал очередное заявление в ЦК РКП (б) с просьбой о переводе на другую работу. Этот документ дает достаточно полное представление об обстановке в Разведотделе и о работе самого Зейбота, давшего достаточно самокритичную оценку своей деятельности на посту руководителя разведки. Поэтому стоит привести этот документ полностью:

«Я нахожусь на разведывательной работе в штабе с 1920 года. Сначала, пока надо было насаждать агентуру и чистить тот аппарат, который создавался в прежние годы и носил весьма случайный характер, требовалась чисто организационная работа, с которой плохо ли, хорошо ли, но все-таки можно было справляться. В последние годы обстановка резко изменилась в том отношении, что после насаждения работающей агентуры центр тяжести работы переносится на систематическое военное изучение иностранных вооруженных сил, а для этого необходимы глубокие военные знания и узкая специализация в этом направлении. Не питая никакой склонности к военной работе, я поднимал в течение последних двух лет несколько раз вопрос о моем освобождении от этой работы, но напрасно, так как иногда этому мешала напряженная международная обстановка, иногда говорилось, что ввиду бедности в людях отпускать работников РВС не согласен. Сейчас, с одной стороны, условия изменились, так как появились новые работники, есть заместитель т. Берзин, с другой стороны, настало в самое последнее время заменить меня и для пользы дела, и для пользы меня самого: сидя четвертый год на работе, к которой не чувствуешь никакого влечения, начинаешь терять инициативу, заражаешься косностью, одним словом, видишь, что начинаешь определенно портиться. Поэтому прошу об откомандировании меня в распоряжение ЦК РКП и переводе на какую-нибудь хоз. работу».

Уншлихт, ознакомившись с рапортом, также отметил в своей резолюции, что Берзин за эти годы стал уже достаточно опытным специалистом и может самостоятельно руководить военной разведкой. Мнение этого человека решило дело, и просьба Зейбота на этот раз была удовлетворена. В ЦК согласились с его отставкой. 21 марта 1924-го по Штабу РККА был издан приказ № 75, в котором говорилось, что «бывший начальник Разведывательного Отдела Зейбот А.Я. и начальник того же Отдела рапортами от 5.03 с.г. донесли, что первый дела и должность сдал, а второй принял». 26 марта 1924 года был издан приказ Реввоенсовета СССР по личному составу № 71. В нем сообщалось: