Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века

Летом 1878 г. начались работы на новых обходных каналах на реках Сясь и Свирь. Заинтересованный находками на старом Ладожском канале при работе на нем в XVIII в., археолог А. А. Иностранцев собрал в разрезах вновь строящихся каналов большую коллекцию остатков скелета человека, его изделий, окружавших его животных и растений.

Каким был человек, обитавший в те далекие времена на побережье Ладожского озера? Где и какое было у него жилище? Чем он занимался, и из чего складывалась его полная опасностей и неожиданностей жизнь?

Ценные находки флоры и фауны дают возможность установить климатические условия местности Ладожского озера. Среди находок оказался челнок из сплошного ствола дуба; в торфяных отложениях найдены целые стволы этих деревьев. Это доказывает, что в каменный век на берегах Ладожского озера распространялись дубовые леса, причем дуб каменного века почти не отличался от современного дуба. Такая внешняя обстановка — дремучие леса с населявшими их дикими зверями, огромное озеро, суровые климатические условия севера, — должна была отразиться как на образе жизни, так и на физическом и психологическом формировании доисторического человека. Осторожность, наблюдательность — с одной стороны, отвага и смелость — с другой, должны были сочетаться в человеке, как сочетались окружавшие его две стихии — лес и вода.

Финский залив — восточная часть Балтийского региона, простирается на 390 км и имеет глубину у входа до 100 м. В него впадает крупнейшая река Нева с водосбросом более 2000 тысяч кубометров в секунду, что оказывает существенное влияние на весь Балтийский регион. Территория залива ограничена с запада рекой Нарва, с востока рекой Стрелка, с севера водами Финского залива, а с юга автомагистралью С.-Петербург — Таллинн.

Географическое положение, климатические условия позволяют сравнивать жизнь доисторического человека Ладожского побережья с жизнью и бытом североамериканских индейцев, эскимосов и других жителей суровых северных районов. Прежде всего, человек должен был позаботиться о теплом, защищенном жилище. Тут не могло быть свайных построек, так как не было найдено обработанных кольев и других следов, говорящих о принадлежности их к такому виду строительства жилища; не могло быть пещерных жилищ, так как известковые террасы слишком удалены от берега, а человек, по-видимому, был постоянным жителем побережья; не могло быть и ледяных построек, ибо последние строят только там, где почва не оттаивает круглый год и где ощущается недостаток в лесе. Можно предполагать, что человек жил сначала в землянках, которые легко было вырыть и хорошо обогревать.

Изучение всевозможных следов обитания человека привело исследователей к заключению о миролюбивом характере человека Ладожского побережья. Даже многочисленные и разнообразные изделия его домашнего обихода и орудия для охоты характеризуют древнего поселенца здешних мест как мирного жителя. Охотничьи принадлежности указывают, что охота для человека служила лишь подспорьем для поддержания существования. Свои изделия человек мастерил из камня, сланца и кости, в зависимости, по-видимому, от того, какой материал был ему более доступен и легок для обработки. Кремень добывался с трудом, сланец, хотя его и было очень много в ледниковых отложениях на побережье Ладожского озера, при обработке крошился и потому был малоудобен. Вот, очевидно, почему среди найденных изделий больше всего сделанных из кости.

Как пишет Иностранцев, «охота на зверя и рыбу доставляла нашему доисторическому человеку главный запас для питания. Способы охоты современных нам дикарей, а равно и найденные нами оружия дают некоторую возможность восстановить и самые способы охоты нашего человека. Вооруженный каменным или роговым топором, копьевидным заострением, плотно насаженным на деревянную рукоятку, навесив на себя точила и другие необходимые инструменты, он отважно отправлялся на таких крупных зверей, как бык, лось, кабан и медведь. Весьма вероятно, что он встречал врага и лицом к лицу, как это делает ныне крестьянин наших северных лесов, отправляясь на медведя с рогатиной и топором; но может быть, что при охоте на быка, лося и оленя он прибегал и к уловке, заманивая их к замаскированным ямам, в которых уже и добивал своими не особенно хитрыми инструментами. Во всяком случае охота на быка, медведя и кабана была не из легких, требовала как достаточной ловкости, так и храбрости и отваги. Большой избыток костей лося свидетельствует, что этот зверь наичаще делался добычей нашего человека».

Множество найденных рыбьих костей указывает на то, что человек был прежде всего рыбаком, и орудием для ловли ему служила дубина, которой он и глушил рыбу. Крупную рыбу и тюленя человек добывал при помощи гарпуна.

Недостатка в пище человек не испытывал: дремучие леса снабжали его зверем, озеро — рыбой, растительный мир — ягодами, орехами и кореньями.

Человек каменного века, живший на берегах Ладожского озера, умел добывать огонь. Это доказывается находками обожженных глиняных черепков и обугленных кусков дерева. Глиняные изделия приготовлялись из смеси глины и раковин береговых моллюсков. Но так как эти изделия были непрочны и не годились для варки пищи, то человек редко употреблял их для этой цели; кроме того, внутри сосудов не замечено никакой накипи, а это говорит, что человек редко готовил себе горячую пищу.

Добываемые на охоте звери, кроме пищи, давали человеку шкуры, служившие ему одеждой. Убив животное, доисторический человек должен был прежде всего обработать его шкуру; при помощи каменных и костяных скребков он очищал ее от мяса, а разнообразные иглы и шила служили ему для сшивания отдельных кусков в одно целое. Весьма вероятно, что здесь для сшивания употреблялись жилы убитых животных.

Кроме повседневной заботы о своем существовании — добычи пищи, одежды, устройства жилища,— человек, живший на берегах Ладожского озера, носил в себе задатки духовных, художественных проявлений. На найденных в разрезе новоладожских каналов изделиях из камня и кости мы видим попытки изобразить орнаменты, различные художественные украшения и даже животных. Найденные амулеты — обработанные зубы диких животных, медведей и кабанов с отверстиями для постоянного ношения на себе, говорят, что человек каменного века не был лишен суеверия и почитал медведя за высшее существо.

Большое скопление находимых человеческих костей и костей животных указывает, что поселение на берегах Ладожского озера было довольно густое. Оно относится, видимо, к тому времени, когда вследствие таянья ледников образовались Онежское и Ладожское озера и еще не было Невы. Доисторический человек был свидетелем ее образования.

ПЕРВЫЕ ЖИТЕЛИ НЕВСКОГО КРАЯ

Приятный брег! Любезная страна!

Где свой Нева поток стремит к пучине.

О! прежде дебрь, се коль населена!

Мы град в тебе престольный видим ныне.

В. Тредиаковский

Озерным краем по традиции географы и геологи называют богатые озерами области России: Ленинградскую, Новгородскую и Псковскую; сюда же присоединяют и Карелию, характер ландшафта которой в отношении озер еще более резко выражен.

Итак, история заселения Озерного края начинается с неолитической эпохи. В то время, примерно с V—IV вв. до н. э., отдельные мелкие группы рыболовов-охотников постепенно проникали все далее к северу; их многочисленные стоянки располагались по берегам рек и озер — в местах, удобных для рыбной ловли, которая являлась главным источником пропитания.

Эти стоянки свидетельствуют о примерно одинаковом образе жизни обитателей Озерного края в том отдаленном прошлом. Неолитическое время длилось здесь, на севере, очень долго; римский историк I в. н. э. Корнелий Тацит указывал, что племя феннов даже и тогда продолжало жить в условиях каменно-костяного века. Во II в. другой античный писатель — Птолемей — называет феннов Тацита финнами, и уже из этого следует вывести, что первопоселенцами на севере Европы вообще были племена, судя по описанию их быта Тацитом, близкие к теперешним саамам, которые у северных германцев носили имя финнов (норв. fin — «саам»). Вероятно, от того далекого времени ведут начало и названия некоторых природных объектов края — рек, озер и т. п. Разумеется, никаких городов и крупных постоянных населенных пунктов тогда не было, так что можно говорить лишь о географических названиях только природных объектов.