«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

Недоученных пилотов тыл продолжал поставлять и в 1944—1945 гг., и случаи потерь Ил-2 из-за недостаточной групповой слетанности встречались и в конце войны. Так, в марте 1945-го, во время Восточно-Прусской операции, штурмовики 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта все еще иногда сбивались из-за «растягивания групп» в ходе боев с FW190²⁶⁵. Однако во фронтовых частях отработке групповой слетанности в 1944—1945 гг. стали уделять значительно больше внимания, чем раньше, а увеличение со второй половины 1943-го в полках прослойки опытных летчиков существенно облегчило достижение здесь хороших результатов. И они наконец были достигнуты! «Штурмовики, – констатирует, говоря о последнем периоде войны, В.Швабедиссен, – твердо держали строй»²⁶⁶. Кроме того, как уже отмечалось, в 1944—1945 гг. Ил-2 стали чаще действовать большими группами – по 12—36 и даже 54 самолета. Атаковать такие группы «мессерам» и «фоккерам» было несравненно сложнее: увеличившаяся плотность огня крупнокалиберных пулеметов резко повышала вероятность сбития атакующего. Усовершенствовались в последнем периоде войны и боевые порядки, применявшиеся «горбатыми» на маршруте к цели и обратно. Группы могли выстраиваться, например, «лесенкой звеньев», в которой каждое звено летело ниже предыдущего, защищая его тем самым от атак снизу – участившихся, как мы помним, после оснащения Ил-2 хвостовым пулеметом... При изменении обстановки группы изменяли и свои боевые порядки.

В итоге, признают немцы, «единственной действительно эффективной тактикой для немецких истребителей» в борьбе с Ил-2 в 1944—1945 гг. «оставалась только внезапная атака»...²⁶⁷

В.И.Перов и О.В.Растренин резонно указывают и еще на один фактор, повлиявший на уменьшение во второй половине войны потерь Ил-2 от атак истребителей – ухудшение, начиная с 1944 года, выучки немецких летчиков-истребителей²⁶⁸. Впрочем, значение этого фактора не стоит преувеличивать. За январь 1945 г., умело применяя внезапные атаки, действовавшие в небе Венгрии «мессершмитты» уничтожили от 14, 2 до 18% штурмовиков, имевшихся в 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта на 1 января (из 372 самолетов 53 стали жертвой «мессеров» точно, а 14 – причины гибели которых остались неизвестны – предположительно)²⁶⁹. «Истребителей наших в воздухе было много», вспоминает воевавший тогда в 672-м штурмовом авиаполку 306-й штурмовой авиадивизии Г.Г.Черкашин, но немцы «момент ловили, из облаков выскакивали, отрезали от групп крайних и сбивали»²⁷⁰. По свидетельству ветеранов, в 154-м гвардейском штурмовом авиаполку 307-й штурмовой авиадивизии 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта в конце войны потерь от истребителей было даже больше, чем от зениток²⁷¹.

7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя общий итог, еще раз выделим главное: эффективность действий советской штурмовой авиации в 1941—1945 гг. была значительно ниже, чем изображалось в отечественной литературе, выходившей до конца 90-х годов. И вывод Ф. фон Меллентина о том, что «эффективность русской авиации не соответствовала ее численности», вполне справедлив и для советских штурмовиков. Оказать заметное влияние на ход боевых действий они смогли только благодаря тому, что применялись в огромных количествах. Да и влияние это заключалось не столько в уничтожении живой силы и техники врага, сколько в изматывании и деморализации подвергавшихся беспрерывным налетам штурмовиков немецких солдат и офицеров.

Во-первых, несравненно более низкой, нежели принято считать у нас, была результативность бомбоштурмовых ударов Ил-2. Вольно или невольно отечественные историки и публицисты оказывались здесь жертвами недостоверных источников – докладов экипажей, донесений и отчетов советских авиационных командиров и штабов, показаний военнопленных... Эта невысокая результативность станет понятнее, если учесть, что еще одно общее место нашей литературы – тезис о несравненных якобы боевых качествах штурмовика Ил-2, об идеальной приспособленности этого самолета для непосредственной поддержки войск на поле боя – также является мифом. Неустойчивый, не имевший эффективных прицелов и лишенный возможности наносить удары с крутого пикирования, ильюшинский штурмовик оказался все-таки недостаточно приспособленным для эффективного поражения наземных целей. Преподносившееся как главное достоинство Ил-2 бронирование для 1941—1945 гг. также было уже недостаточным – и не спасало эти «летающие танки» от уничтожения в огромных количествах немецкими истребителями и зенитчиками. Отнюдь не идеальным «самолетом поля боя» делала Ил-2 и его полудеревянная конструкция – еще больше уменьшавшая боевую живучесть этой машины.

Помимо недостаточно совершенной материальной части, результативность ударов советской штурмовой авиации снижали также многочисленные пороки ее тактики. Основными из них были:

а) предпочтение ударам с пологого пикирования малоприцельных ударов с бреющего полета;

б) плохое планирование и боевое обеспечение ударов (в 1941—1943 гг.);

в) практика ударов малыми силами (в 1941—1943 гг.) и

г) малое время воздействия на цель в ходе удара (в 1941—1942 гг.).

В свою очередь, тактическая слабость советской штурмовой авиации определялась слабым уровнем подготовки ее командиров – еще в 1943-м откровенно пренебрегавших азами тактического искусства и самоустранявшихся от сколько-нибудь детального планирования ударов.

Наконец, невысокую результативность ударов Ил-2 определяла слабая летная, стрелковая и тактическая выучка рядовых летчиков. Как и в других родах авиации, она была обусловлена прямо-таки преступным отношением советского командования к организации подготовки пилотов: в течение всей войны летчики-штурмовики прибывали на фронт недоученными, а то и вовсе практически необученными. В первом и втором периодах войны слабость подготовки основной массы пилотов определялась также существовавшей до середины 1943 г. порочной организацией комплектования фронтовых авиачастей, осложнявшей ввод молодого пополнения в строй и передачу ему боевого опыта.

Во-вторых, эффективность действий советской штурмовой авиации снижала невысокая интенсивность использования ее многочисленного самолетного парка, обусловленная организационными просчетами советского командования. Недостаточное умение организовать аэродромный маневр, недостаточность материально-технического обеспечения, а в 1941—1942 гг. и невысокая квалификация технического состава штурмовых авиачастей – все это привело к тому, что самолеты Ил-2 использовались в несколько раз менее интенсивно, чем относительно немногочисленные машины немецкой штурмовой авиации – Ju87 и FW190F.

В-третьих, эффективность действий Ил-2 нельзя назвать высокой из-за слишком высокого – гораздо более высокого, чем в немецкой штурмовой авиации, – уровня боевых потерь. Этот уровень отчасти определялся теми же факторами, что и недостаточная результативность ударов – тактической неграмотностью советского авиационного командования 1941—1943 гг., слабой летной, стрелковой и тактической выучкой пилотов и воздушных стрелков – мешавшей им успешно противостоять немецким истребителям и зениткам, – а также не такой уж совершенной конструкцией «бронированного штурмовика» Ил-2. Сказывался и высокий уровень подготовки немецких летчиков-истребителей и зенитчиков, а в 1941—1943 гг. и тактические просчеты советских истребителей, сопровождавших штурмовики.

Следует отметить, что в ходе войны эффективность действий советской штурмовой авиации постоянно возрастала благодаря совершенствованию управления действиями штурмовой авиации и тактики штурмовиков и истребителей сопровождения, а также – после изменения в середине 1943 г. системы комплектования фронтовых авиачастей – улучшению подготовки летчиков-штурмовиков. В 1944—1945 гг. «эффективность решения штурмовиками задач непосредственной авиационной поддержки войск по сравнению с 1941—1942 гг. увеличилась примерно в 6—8 раз»²⁷². Однако уровень 1941—1942 годов был настолько низок, что нашу итоговую оценку это обстоятельство не меняет.