Последние дни инков

21 сентября 1572 г., в отмечавшийся испанцами День святого Матфея, увенчавший себя победой отряд генерала Арбьето подошел к воротам Куско. Тупак Амару и другие высокопоставленные туземные пленники испанцев шли впереди кавалерии — связанные веревками и закованные в цепи. Практически все испанское и местное население города вышло на улицы, чтобы посмотреть на триумфальное завершение экспедиции, продолжавшейся около четырех месяцев. Арбьето и его воины ехали верхом, их туземные союзники шли рядом с многочисленными чернокожими рабами испанцев. Победители несли захваченные сокровища, в частности, золотое пунчао, или священный образ солнца, обнаруженный ими в лесах в окрестностях Вилькабамбы; также они несли мумифицированные тела Манко Инки и Титу Куси — двух мятежных лидеров, которые в свое время принесли столько невзгод испанцам.

В то время как Тупак Амару и подвластные ему военачальники были заточены в темницу, испанцы организовали празднования, которые длились в ту ночь допоздна. В течение последовавших нескольких дней были проведены судебные процессы против военачальников Тупака Амару: им вынесли обвинительный приговор и казнили. Их преступление, очевидно, заключалось в том, что они обороняли Вилькабамбу от иноземных захватчиков. Их главной виной было, конечно, то, что они ожесточенно сопротивлялись окончательному покорению Тавантинсуйю испанцами. Между тем несколько испанских священников, владевших рунасими, сделали все возможное, чтобы убедить Тупака Амару принять христианство, — они надеялись, что император все же решит спасти себя в духовном плане, даже если окажется невозможным сделать это физически.

Тридцатилетний император, который за свой короткий, шестнадцатимесячный период правления сделал все возможное, чтобы усилить влияние инкской религии в Вилькабамбе, в итоге согласился перейти в христианство. Вне всякого сомнения, сильной мотивацией для него стало то, что ему сообщили, что против него готовится судебный процесс, где на кону окажется его жизнь. Тупака Амару обвиняли, в первую очередь, в том, что он является лидером мятежного государства, которое организовывало набеги на подконтрольное Испании Перу, а также за то, что он дозволял в своем королевстве языческие религиозные практики. Эти набеги устраивал, конечно, не Тупак Амару, а его старший брат Титу Куси и его отец Манко Инка. Но оба императора начали организовывать эти акции лишь в ответ на то, что испанцы напали на Тавантинсуйю и оккупировали ее, на что, с инкской точки зрения, испанцы не имели никакого права. «Языческие же религиозные практики», в которых обвинялся император, являлись составной частью собственной инкской религии, которую они исповедовали с незапамятных времен, задолго до прибытия испанцев.

Сам Тупак Амару не владел испанским и не был знаком с испанской юриспруденцией, также у него не было предусматриваемого законом адвоката, который защищал бы его. Таким образом, все это являлось просто пародией на суд. Но даже если бы инкскому императору предоставили самых лучших адвокатов из Испании и если бы они стали заявлять, что у испанцев не было никакого законного права вторгаться в инкскую империю, вряд ли результаты суда были бы иными. Сторона обвинения, вне всякого сомнения, выдвинула бы тот тезис, что сам Бог дал папе право передать Тавантинсуйю королю и королеве Испании и что испанцы, таким образом, просто выполняли Божью волю. Соответственно со стороны инков сопротивление подобному указанию свыше представляло собой одновременно богохульство и предательство — это были действия, очевидным образом направленные против Божьей воли. И даже хотя Тупак Амару ныне обратился в христианство, он тем не менее до сих пор являлся духовным лидером языческой религии, в которой поклонялись ложным идолам, да и он сам почитался наряду с этими лжебогами.

Таким образом, вердикт был предрешен. Никогда ни испанцы, ни инки не дозволили бы существования на завоеванной ими территории независимого, враждебного анклава, также они не потерпели бы присутствия на политическом горизонте влиятельного лидера сил сопротивления, который внушал бы гражданам завоеванной страны нелояльность к властям. Законы империи всегда жестоки и неумолимы, — и инки, и испанцы это всецело понимали. Да и вообще две империи не могут сосуществовать одновременно в одном регионе; более сильная всегда разгромит более слабую, так что в итоге она одна останется править в регионе.

И неудивительно, что после длившегося три дня судебного процесса судья, назначенный вице-королем, приговорил Тупака Амару к смерти. И хотя несколько религиозных лидеров в Куско обратились к вице-королю с просьбой пощадить жизнь императора, Толедо настоял на том, чтобы приговор был немедленно приведен в исполнение. Вице-король был намерен очистить новую колонию Испании от последних следов инкской автономии и навеки вечные пресечь возможность новых туземных мятежей. Соответственно он настаивал на том, что нельзя допустить, чтобы Тупак Амару остался в живых.

24 сентября 1572 г. конвойный отряд вывел императора из тюрьмы и провел по улицам к главной площади. Это была та самая площадь, где тридцать семь лет назад Франсиско Писарро и его конкистадоры разбили лагерь в первый день их прибытия в Куско. Теперь в центре площади был выстроен обычный эшафот. Один летописец писал:

На виду у собравшихся испанцев, африканских рабов и туземцев Тупак Амару ехал на «муле, обернутом в черную бархатную ткань; сам император был одет в траурные одежды». Руки императора были связаны веревкой, другая веревка была обвязана вокруг его шеи.

По некоторым свидетельствам, перед тем как Тупак Амару взошел на эшафот, его сестра Мария Куси Уаркай неожиданно появилась в окне и прокричала ему:

Тупак Амару поднялся на эшафот, который был задрапирован в черную ткань.

Стоя рядом со своим палачом — индейцем из племени канярис и соответственно врагом инков — и со священником, облаченным в черную рясу, Тупак Амару оглядел безбрежную толпу и медленно поднял правую руку. Затем он «опустил ее. Он один сохранял величественное спокойствие, и тогда шум сменился такой пронзительной тишиной, что ни один человек не шелохнулся — ни среди тех, кто стоял на площади, ни среди тех, кто находился на расстоянии». Затем, когда все голоса затихли и все напрягли свой слух, чтобы услышать, что скажет последний законный наследник четырех суйю, Тупак Амару произнес следующие слова: