История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I. Том1

25 сентября 415 г. в Константинополе были организованы иллюминации и конские ристания по случаю смерти Атаульфа, не менее пышно отметили и победу над узурпатором Атталом [575].

Видимо, сестра играла значительную роль при дворе своего брата, поскольку в 421 г. св. Гонорий решил объявить августом и своим соправителем Констанция, а Плацидию — августой. Можно предположить, что св. Гонорий, не имевший наследника, желал передать царский престол своему племяннику Валентиану. В этой связи он и уравнял Плацидию в статусе с собой. Правда, Константинополь отказался признать сразу трёх августов (восточного императора, св. Гонория и Констанция), справедливо решив, что такое положение дел совершенно противоречит древней традиции и государственному устройству Римской империи. Впрочем, вскоре, буквально через семь месяцев, Констанций умер, а отношения между сестрой и братом из дружественных превратились в откровенно враждебные.

Доведённая до крайнего положения, Галла Плацидия в июле 423 г. отплыла в Константинополь, где была с почётом принята св. Феодосией и св. Пульхерией. А 15 августа 423 г. в Равенне скончался сам св. Гонорий. Так закончилось царствование этого императора, внешне слабосильного, но хранимого Богом царя Западной империи, пережившего семерых (!) узурпаторов и сохранившего в едва ли не самые тяжёлые годы существования Западную империю римлян. Характерно, что благочестие императора св. Гонория не осталось незамеченным Церковью, и до сих пор в некоторых западных месяцесловах он фигурирует, как местночтимый святой. По случаю кончины государя в Константинополе объявили семидневный траур, по окончании которого императором Запада признали пятилетнего сына Галлы Плацидии Валентиниана III [576].

VIII. СВЯТОЙ ФЕОДОСИЙ II МЛАДШИЙ (408–450) И ВАЛЕНТИНИАН III (425–455)

Переходя к описанию правления императора св. Феодосия II Младшего, следует сделать одно общее замечание, касающееся нашего традиционного понимания образа монарха, оценки его личности и деятельности. Так повелось по стандартному восприятию, что правитель только тогда заслуживает высокой оценки как государственный деятель, когда его деятельность внешне носит активный характер; героическое мы понимаем, обыкновенно, как силу характера, явленную вовне. Безусловно, такие масштабные фигуры, как св. Константин Равноапостольный или св. Феодосий Великий, не могут не пленять взор читателя. Но при этом мы забываем, что есть ещё и героика внутренняя, смиренная, тихая, без внешней экзальтации, без выигранных сражений и побеждённых врагов, героика христианского благочестия. Но разве она менее заслуживает внимания и поощрения? Всякое время ищет свой подвиг и своего хранителя истины.

Тихий подвиг монарха, совершаемый на фоне внешних страстей, умиротворяющий стороны и приводящий всех к единопочитанию Божества и любви, не менее угоден Богу: «Царь разумный — благосостояние народа» (Прем. 6, 26). А разумный, по Священному Писанию — тот, кто «хранит закон» (Притч. 28, 7). «Предай Господу дела твои, и предприятия твои совершатся» (Притч. 16, 3). «Вспыльчивый человек возбуждает раздор, а терпеливый утишает распрю» (Притч. 15, 18). Именно такие характеры демонстрируют уже император Аркадий и императрица Евдоксия, своим благочестием заслужившие у Бога один из высших даров — святых детей Феодосия и Пульхерию. Такую же силу христианской любви явил нам и св. Феодосий II Младший, далеко не случайно прославленный Церковью за свои духовные подвиги, которые благотворно сказались на состоянии Римской империи и самой земной Церкви в годы его почти полувекового правления. «Предай Господу дела твои, и предприятия твои совершатся» (Притч. 16, 3).

И не случайны слова, обращённые Римским папой Целестином (422–432) к св. Феодосию в одном из писем, написанном под конец его царствования: «Поистине, к вашей славе относится пророческий голос, и царство ваше может назваться царством всех веков (Псал. 144, 73), которое распространяется по заслугам хранимой веры» [577].

Глава 1. Святая семья

Уже первые страницы жизни св. Феодосия Младшего не лишены интереса. Как свидетельствует история, ещё в 400 г. св. Порфирий, епископ Газы Палестинской, испытывающий крайний недостаток в средствах для строительства христианских храмов и миссионерства (его епархия отличалась наличием множества языческих общин), отправился в Константинополь за поддержкой. По дороге один святой отшельник посоветовал ему искать аудиенции у императрицы Евдоксии, что благодаря посредничеству евнуха Амация удалось.

При встрече с царицей св. Порфирий предсказал ей скорое рождение сына, сказав следующие слова: «Потрудись о нашем деле, владычица, ради Христа, а Он за труд твой даст тебе сына, который и воцарится пред твоими очами». И хотя Аркадий, опасающийся раздражать газских язычников, не решался выделить просимые средства, императрица, в конце концов, добилась своего. 10 апреля 401 г. у царей родился долгожданный наследник — будущий император св. Феодосий, а спустя 10 дней Евдоксия предложила св. Порфирию изложить своё ходатайство письменно на имя новорожденного августа. Крещение младенца праздновали настолько пышно, что св. Порфирий воскликнул: «Если такова слава царя земного, — то какова же слава Царя Небесного!». После крещения он по совету Евдоксии передал прошение императору, которого царица убедила удовлетворить первую просьбу на имя их сына, поскольку царям подобает начинать свою жизнь актом милости.

Конечно, Аркадий не стал противиться, и св. Порфирий получил громадные средства, использованные им для христианизации своей епархии [578]. Этот эпизод очень точно обозначил будущий характер святого императора; но вернёмся к текущему повествованию.

Итак, в 408 г. Восточная империя оказалась в управлении двух малолетних детей императора Аркадия — св. Пульхерии и св. Феодосия II, прозванного «Младшим». По счастью для всех, два обстоятельства сыграли на руку римлянам: верность слову и благородство Персидского царя, принявшего кураторство над царём-мальчиком, и удачно выбранный опекун св. Феодосия Младшего — префект претория Востока Анфимий. Последний принадлежал к той национальной партии, которая после гибели Гайна получила доступ к высшим должностям государства. Патриот и умелый администратор (ранее он был магистром армии и консулом, а затем получил статус патриция), Анфимий в первый же год выполнения своих обязанностей использовал добрые отношения с Йезидегердом для заключения выгодного торгового договора с Персией.

Посредником между Империей и Персией выступил епископ Месопотамии Маруфа, несколько раз являвшийся к Йезидегерду с поручениями от Анфимия. В договоре были чётко обозначены пограничные территории обоих государств и пути доставки товаров обеими сторонами. Это было тем более актуально, что в 408 г., вследствие недобросовестности перевозчиков из Александрии, в Константинополе не осталось никаких хлебных запасов, и возникла угроза голода. Анфимий ликвидировал главные очаги волнений и возложил обязанности по доставке хлеба на всю корпорацию перевозчиков в целом, в корне решив вопрос на следующие времена [579].

В этом же году опекуну св. Феодосия пришлось заняться и сугубо политическими вопросами: гунны, пополнившие свои ряды скирами, под руководством царя Ульдиса вторглись в Дакию и оттуда начали набеги на Фракию. Магистр римской армии попытался организовать переговоры, но гуннский вождь высокомерно отверг его предложения, явно недооценив противостоящего ему полководца. В ответ римлянин исподволь начал тайные переговоры с вождями отдельных гуннских отрядов и добился того, что множество варваров перекочевало из лагеря Ульдиса в палатки римских войск. Гунн вовремя сообразил, чем для него может закончиться такой поход, и поспешил вернуться обратно, по дороге понеся тяжёлые потери. Особенно досталось скирам, во множестве попавшим в плен. Пленных было так много, что римляне даже опасались оставить их в городах, предоставив им для расселения малоазиатские провинции [580].