История дипломатии. Том 3

Соглашение между СССР и «автономным правительством Трёх восточных провинций Китая» было подписано в Мукдене 20 сентября 1924 г. Содержание этого соглашения не отличалось от той части договора с Китаем, в которой устанавливался порядок эксплоатации КВЖД.

Договором с Китаем не закончилась серия признаний Советского Союза де юре капиталистическими государствами.

Летом 1924 г., после образования в Албании правительства Фан-Ноли, начались переговоры между СССР и Албанией. 6 июля 1924 г. албанское правительство заявило, что будет «весьма счастливо установить дипломатические и дружественные отношения между народами русским и албанским».

В результате состоялся обмен дипломатическими представителями между СССР и Албанией. Однако в Албании начались внутренние волнения в связи с борьбой двух группировок, за которыми соперничали между собой Италия и Югославия. Правительство Фан-Ноли его противники обвиняли в «большевизме».

Иностранные дипломаты в Тиране также выступали против представительства СССР в Албании. Правительство Фан-Ноли, боясь внутренних и международных осложнений, предложило советскому представителю покинуть Албанию.

Всё же правительство Фан-Ноли было свергнуто; новое правительство Ахмед-Зогу ничего не предприняло для восстановления отношений между Албанией и СССР.

В конце июля 1924 г. мексиканский представитель в Берлине сообщил советскому послу о решении правительства Мексики признать СССР де юре и без всяких условий обменяться посланниками.

«Наша страна не занимается вопросами о происхождении правительств, — писал в своей ноте представитель Мексики, — ибо мы признаём в самых широких размерах за каждой страной право иметь правительство, наиболее для неё подходящее. Таким образом, мы не видим никаких препятствий к возобновлению в желаемый момент официальных сношений с Россией, и в этих видах в ближайший срок обе страны аккредитуют своих представителей».

Предложение правительства Мексики было принято. 1 августа 1924 г. между СССР и Мексикой были установлены дипломатические отношения.

Так же безоговорочно признало СССР и правительство Геджаса; экономические и дипломатические отношения с ним начались 6 августа 1924 г.

5 сентября 1924 г. было подписано соглашение об установлении дипломатических отношений между СССР и Венгрией. Однако правительство Венгрии не ратифицировало договора в срок, и поэтому он в силу не вступил.

После признания СССР Англией и Италией советское правительство заявило, что будет предоставлять права наибольшего благоприятствования в области торговли лишь тем странам, которые признали СССР де юре до 15 февраля 1924 г. Это решение свидетельствовало об укреплении силы и авторитета Советского государства. Теперь оно уже обходилось без послаблений тем капиталистическим странам, которые всё ещё колебались в деле признания советского правительства.

Советско-германский конфликт. В мае 1924 г. произошло внезапное обострение отношений между Германией и Советским Союзом.

Германское правительство решило использовать антисоветские настроения держав, принявших план Дауэса. Немцы рассчитывали на получение внешнего займа в размере 800 миллионов золотых марок и на прекращение политики военного Давления на Германию, потерпевшей крушение при оккупации Рура. Германское правительство спешило выслужиться перед своими кредиторами и загладить впечатление, произведённое на капиталистический мир Рапалльским договором Германии с советским правительством. С этой целью немецкие власти в Берлине пустились на весьма рискованную провокацию, подготовленную сторонниками разрыва с Советским Союзом.

3 мая 1924 г. берлинская полиция ворвалась в помещение торгпредства СССР и произвела там обыск. В поисках какого-то Боценгардта, провокатора, якобы скрывшегося в помещении торгпредства, германские власти взламывали шкафы, открывали портфели, задержали и арестовали некоторых сотрудников торгпредства.

Советское правительство решительно выступило против Убого самоуправства берлинских полицейских властей. Оно требовало от германского правительства официального удовлетворения и настаивало на соблюдении гарантий экстерриториальности торгпредства. Конфликт затянулся. Полпред СССР в Германии выехал из Берлина в Москву. Аппарат торгового представительства начал свёртываться.

Советское правительство прекратило все сделки с немецкими фирмами. Это нанесло значительный ущерб германской промышленности. Волей-неволей германскому правительству пришлось подумать о скорейшем примирении с СССР. 29 июля 1924 г. в Берлине был подписан протокол о ликвидации советско-германского конфликта. Германское правительство признало действия полицейских властей незаконными. Оно осудило их и выразило своё сожаление по поводу случившегося. Одновременно оно заявило о своей готовности возместить материальный ущерб, причинённый германскими чиновниками в здании торгпредства. Оба правительства согласились считать, что инцидент 3 мая 1924 г. ни в чём не изменил того правового положения торгпредства, которое установлено было существующими договорами.

Признание СССР Францией. Позже других вступила на путь признания Признание СССР Советского Союза Французская республика. Ещё 22 декабря 1923 г. Пуанкаре обратился к советскому правительству с предложением возобновить дипломатические отношения. Но это предложение не могло стать базой для переговоров, ибо Пуанкаре потребовал от советского правительства признания довоенных долгов и компенсации держателей русских ценностей и бывших владельцев национализированных предприятий. Между прочим французская дипломатия намечала создать в России с помощью иностранного капитала концессионные предприятия, прибыль с которых шла бы на возмещение убытков, понесённых иностранцами от национализации.

Прямое содействие бывшим русским собственникам и кредиторам Пуанкаре оказывал и в возникавших судебных процессах. Так, на процессе братьев Бунатьян против общества «Опторг», зафрахтовавшего груз шёлка, который братья Бунатьяа объявляли своей собственностью, было оглашено письмо Пуанкаре о том, что французское правительство поддерживает претензии бывших русских собственников. Приговор от 3 декабря 1923 г., вынесенный в пользу братьев Бунатьян, содержал указание, что официальные акты советского правительства не будут действительны для французского суда, пока СССР не будет признан Францией.

Ввиду этой активно враждебной деятельности французских капиталистов Наркоминдел сделал французскому правительству заявление о невозможности дальнейшего развития торговых сношений с Францией. «Во всей Восточной Европе, — заявлял Чичерин в беседе с корреспондентом «Правды», — международные отношения не могут как следует наладиться и не может наступить безусловно прочный мир в результате враждебной деятельности французской дипломатии против Советской республики». Это решение встревожило деловые круги Франции. Против политики Пуанкаре в стране росла оппозиция.

Общественное мнение Франции всё решительнее высказывалось в пользу скорейшего урегулирования взаимоотношений между Францией и СССР. Поездки виднейших политических и общественных деятелей Франции — Эррио, Даладье и др. — в Советский Союз приводили к одному результату: все побывавшие в СССР требовали немедленного признания Советской России. С конца 1923 г. активную кампанию в этом направлении в печати и на митингах развернул сенатор де Монзи, посетивший Москву летом 1923 г. На конференции, организованной Лигой защиты прав человека, де Монзи выступил с подробным докладом о своей поездке в Россию. Он настаивал на необходимости возобновления отношений с СССР, подчёркивая особую важность равноправного участия советского правительства в европейских делах.

Без России невозможна никакая политика, немыслим никакой европейский мир — таков был общий вывод де Монзи (впоследствии перешедшего в лагерь Виши). В своей книге «В Россию и обратно» он обвинял французскую дипломатию в заносчивости и медлительности. «В области дипломатии, как и в домашней жизни, дверь не остаётся в течение долгого времени приоткрытой», — писал де Монзи, предостерегая против дальнейшей политики выжидания, а иногда и враждебных действий французской дипломатии против СССР.