История военного искусства (Том 1)

Союзный с Римом Пергам стремился скорее развязать войну, чтобы устранить возможную угрозу со стороны македонской коалиции. Но римляне не были готовы к войне и свои усилия направили на разложение союзной с Македонией федерации беотийских городов.

Только в 171 году до н. э. в Греции высадились римские легионы, и началась третья Македонская война. Римская армия насчитывала 30-40 тысяч италийских воинов и свыше 10 тысяч воинов преимущественно вспомогательных войск, выставленных зависимыми от Рима государствами. Кроме того римляне в Эгейском море имели флот из 40 палубных судов с 10-тысячным десантом.

Македония сумела довести численный состав своей армии, наполовину состоявшей кз наемников, до 25 тысяч человек; в нее входили 21 тысяча фалангитов (тяжелых пехотинцев) и 4 тысячи македонских и фракийских всадников. Превосходство в силах было на стороне римлян. К тому же Македония оказалась политически изолированной и вынуждена была вступить в единоборство с сильным противником.

Тем не менее в начале войны македонская армия нанесла римлянам ряд поражений. Римские консулы действовали неумело, вяло и нерешительно. За короткий срок было сменено три консула, но ни один из них не сумел добиться перелома в ходе войны. Война затягивалась. Чтобы вынудить македонян к решительному бою, римская армия перешла в наступление.

Бой при Пидне (168 г. до и. э.). Римляне имели около 26 тысяч человек, македонская армия насчитывала свыше 40 тысяч человек. Македоняне численно превосходили римлян и имели сильную конницу. К тому же местность была удобна для действий македонской фаланги (поле боя представляло собой равнину).

Армии македонян и римлян были разделены рекой, и ни одна из них не решалась переправиться через нее. Лишь после того как между передовыми частями противника во время водопоя лошадей завязалась рукопашная схватка, обе стороны решили назначить бой на следующий день.

Первый этап боя - наступление македонской фаланги и отступление римских легионов.

Армии противников построили боевые порядки. Первой двинулась вперед македонская фаланга. Мощным ее натиском передовые части римлян были сметены. Затем удар фаланги опрокинул гастатов. Их поддержали принципы, но и они через несколько минут стали сдавать. Легионы начали отступать, сменяя последовательно свои линии.

Второй этап боя - вклинивание римских манипул первой линии в разрывы македонской фаланги, охват ее флангов манипулами третьей линии и удар с тыла.

Во время отступления римских легионов консул Эмилий Павел заметил, что македонская фаланга продвигалась вперед неравномерно и в ней стали образовываться разрывы. Поэтому он приказал: "следить за каждым промежутком в неприятельских рядах и напирать туда как можно с большею силою, клинообразно втесняясь в какие бы то ни было отверстия"{156}. Манипулы, центурии и полуцентурии первых двух линий вклинивались в разрывы фаланги, а манипулы третьей линии охватили ее с флангов и тыла. В этой обстановке македонскую фалангу могла спасти конница, но она сначала стояла неподвижно, не вступая в бой, а затем, видя поражение своей пехоты, беспорядочными массами бежала с поля боя. Македонская армия была разбита: 20 тысяч человек пали на поле боя, 11 тысяч человек были взяты в плен.

Поражение македонян при Пидне привело к развалу македонского государства, которое римляне разделили на четыре изолированных округа.

Пытаясь выяснить тактические причины успеха римлян, Тит Ливии писал: "Не было другой более очевидной причины победы, как то, что много сражений было в разных местах и римляне сначала внесли замешательство в колеблющуюся фалангу, а потом ее разбросали, а когда она сплошная и ограждена щетиною копий, тогда сила ее непреодолима. Но если частными нападениями вынуждаешь неприятеля поворачивать неподвижные, вследствие длины и тягости, копья, то он запутывается сам этим движением, а если с боков или сзади будет угрожать опасность, замешательство угрожает гибелью".

Современник и участник македонских войн Полибий большое внимание уделил сравнению фаланги с римским манипулярным строем легиона. Он прежде всего показал сильные стороны македонской фаланги, которые заключались в натиске всей массы фаланги и неуязвимости ее с фронта. Слабыми же сторонами фаланги, по его мнению, было то, что сражаться приходилось при бесконечно разнообразных обстоятельствах времени и места, а для успешных действий фаланги требовалась "местность ровная, безлесная, не представляющая никаких помех движению, каковы канавы, рытвины, ложбины, возвышения, русла рек"{157}. Такую местность трудно было найти, да и противник мог не согласиться принять бой в таких условиях. Даже в бою на ровной местности строй фаланги расстраивается как при атаке противника, так и при отражении его атаки. А как только фаланга дезорганизована, создается благоприятная обстановка для обхода ее флангов и атак с фронта. Македонский строй, по мнению Полибия, неудобен во всякой обстановке на войне, так как исключает возможность действий мелкими отрядами.

"Римский боевой строй, напротив, весьма удобен, ибо каждый римлянин, раз он идет в битву вполне вооруженный, приготовлен в одинаковой мере для всякого места, времени, для всякой неожиданности. Точно так же он с одинаковой охотой готов идти в сражение, ведется ли оно всей массой войска разом, или одною его частью, манипулом или даже отдельными воинами. Так как приспособленность частей к сражению составляет важное преимущество, то поэтому самому и начинания римлян чаще, нежели прочих народов, увенчиваются успехом"{158}.

В македонских войнах столкнулись две различные тактики: тактика фаланги и тактика манипулярного строя легиона. Два боя - при Киноскефалах и при Пидне - хорошо показывают преимущества римской организации армии и манипулярного строя легиона перед македонской фалангой.

Фаланга была сильна своим сомкнутым ударом накоротке на совершенно ровной местности. Продолжительное движение, небольшое местное препятствие, неравномерная сила сопротивления противника - все это разрывало сплошной фронт фаланги и позволяло разбить ее по частям.

Манипулярный строй легиона обеспечивал высокую маневренность боевого порядка римской армии как на ровной, так и на пересеченной местности. Он позволял сочетать фронтальный и фланговый удары с атакой с тыла (Киноскефалы), давал возможность вклиниваться в разрывы фаланги и уничтожать ее по частям (Пидна). Наличие тактической глубины (трех линий) давало возможность питать бой из глубины как при наступлении, так и при отходе. Увеличилась сила сопротивления армии в бою. Возросла роль частных начальников и значение их инициативы в бою.

* * *

"Римская армия, - писал Энгельс, - представляет самую совершенную систему пехотной тактики, изобретенную в течение эпохи, не знавшей употребления пороха. Она сохраняет преобладание тяжело вооруженной пехоты в компактных соединениях, но добавляет к ней: подвижность отдельных небольших единиц, возможность сражаться на неровной местности, расположение нескольких линий одна за другой, отчасти - для поддержки и отчасти в качестве сильного резерва, и наконец систему обучения каждого отдельного воина, еще более целесообразную, чем спартанская. Благодаря этому римляне побеждали любую вооруженную силу, выступавшую против них, - как македонскую фалангу, так и нумидийскую конницу"{159}.

Это была новая, более высокая ступень в развитии тактики пехоты древних армий. То, что в войнах греков выступало в виде единичных случаев (тактическое расчленение боевого порядка пехоты), у римлян получило оформление в виде манипулярного строя легиона, который позволил вести бой на пересеченной местности, питать его из глубины, хорошо маневрировать. Возможность тактических комбинаций в действиях пехоты сильно возросла; это способствовало обогащению тактических форм.

Силы фаланги были равномерно распределены по фронту, тактическая глубина боевого порядка отсутствовала. В этих условиях тяжелая пехота не могла вести продолжительный и упорный бой, требующий постоянного обеспечения из глубины. Фаланга не имела средств для парирования случайного удара во фланг и тыл, она исключала возможность сосредоточения сил на важнейшем направлении и являлась прямой противоположностью манипулярного строя.