Как Зюганов не стал президентом

«С кем угодно» означало: кто даст более высокую цену, с тем и пойду. В своих публичных речах он по-прежнему больше склонялся к Ельцину (несмотря ни на какое фрондерство, страх и трепет перед действующей властью заложены у него глубоко в генах), но это вовсе не означало, что в случае чего он не может перекинуться и на другую сторону. Известный политолог Лилия Шевцова писала тогда в «Известиях»: «…Не стоит преувеличивать включенность Жириновского в сценарий Ельцина — лидер ЛДПР может сделать свой выбор самостоятельно, и вовсе не обязательно, что он сдаст свои голоса Ельцину».

Эти слова Шевцовой подтвердила заочная перепалка между лидером думской фракции НДР — тогдашней партии власти — Сергеем Беляевым и тем же пресс-секретарем ЛДПР Виктором Филатовым, состоявшаяся в середине марта. Беляев высказал предположение, что на каком-то этапе президентской гонки «возможны переговоры с Владимиром Жириновским о снятии его кандидатуры в пользу Бориса Ельцина». По словам Беляева, Жириновский «очень хорошо оценивает свои шансы» и на нынешних выборах, и на ближайшие пять лет. Филатов ответил Беляеву уже на следующий день: никому своих голосов ЛДПР отдавать не собирается, и снимать в чью-то пользу свою кандидатуру ни в первом, ни во втором туре Жириновский не будет.

Позиция понятная. До выборов еще слишком далеко, избирательские голоса еще не набрали свою настоящую цену.

К этому разговору в тот же день подключился и сам Жириновский, предложивший не «сдавать голоса» кому-то одному, а заранее договориться о разделе исполнительной власти между тремя-четырьмя ведущими политическими силами, которые могут получить на выборах наибольшее число голосов: президентом, естественно, станет тот, у кого будет максимальный их процент, а остальные поделят между собой посты вице-президента, премьер-министра и первых вице-премьеров. По мнению лидера ЛДПР, эти должности в итоге достанутся Ельцину, Зюганову, самому Жириновскому, Лебедю, Явлинскому и, возможно, Святославу Федорову.

Если же его предложение не будет принято, события, по словам Жириновского, могут привести к «силовому варианту» разрешения предвыборной ситуации, включая «попытки перенести или сорвать выборы».

В общем-то такие настроения, как мы знаем, в то время носились в воздухе. Чтобы их почувствовать, не требовалось особой проницательности.

В марте — апреле Жириновский продолжал лавировать между Ельциным и Зюгановым, стращая при этом публику почти неизбежными, по его словам, предвыборными столкновениями и беспорядками.

22 марта он публично признался, что, оказывается, не раз предлагал коммунистам создать единую оппозицию и выдвинуть «единого нейтрального кандидата» «типа какого-нибудь хорошего хозяйственника из Сибири», не принадлежащего «ни к белым, ни к красным».

Непонятно, как можно было всерьез предлагать марксистам-ленинцам, свято держащимся за свою «красноту», подобный вариант.

Однако уже спустя неделю Жириновский ратовал за то, чтобы «белые» и «красные» поскорее перегрызли друг другу глотки: «Когда коммунисты и демократы добьют друг друга, тогда и для ЛДПР останется много свободного места для движения вперед».

12 апреля на пресс-конференции в Госдуме он представил очередной черный сценарий ближайшего развития событий. По его прогнозу, 1 или 9 мая в стране будут спровоцированы вооруженные столкновения между левыми и правыми радикалами. «В Москве и других городах России появятся трупы, — предрекал Жириновский, — в результате чего возмущенные люди выйдут на улицы». Как итог — президент разгонит Думу и отменит выборы.

Многие усматривали в этом нагнетании страха предвыборный трюк. Смысл его, по-видимому, был все тот же: оттолкнуть перепуганных избирателей от борющихся друг с другом политических сил — от «белых» и «красных», — привлечь к себе как к деятелю, стоящему над схваткой.

Кстати, на той же пресс-конференции Жириновский в очередной раз упрекнул вождя КПРФ в том, что тот не принял его предложение снять обе свои — Жириновского и Зюганова — кандидатуры в пользу некоего общего «нейтрального» кандидата от оппозиции.

Впрочем, при желании можно было заподозрить, что такого рода предложения — результат некоей тайной договоренности лидера ЛДПР с Кремлем. Думаю, в коммунистическом лагере так к нему и относились.

Чем ближе к выборам, тем громче Жириновский вещал о различных фантастических выборных комбинациях и кандидатских коалициях. С одинаковым пылом предлагал варианты, где сокрушительную победу одерживает то Ельцин, то Зюганов (при этом не внакладе, естественно, оказывается и сам он, Жириновский).

Так, 16 мая на пресс-конференции он предложил создать «огромную, широкую коалицию», «чтобы избиратель, голосуя за Ельцина, знал, что голосует за команду, куда уже включены другие политические силы». Ельцин, по словам Жириновского, должен победить уже в первом туре. (Вот так! О подобном повороте событий, кроме Жириновского, говорил разве что лишь сам Борис Николаевич, смущая этим свое окружение.)

24 мая на встрече с российскими банкирами лидер ЛДПР предложил несколько компромиссных предвыборных вариантов (хотя времени до выборов вроде бы уже осталось всего ничего). «Никто не хочет прихода к власти коммунистов», — сказал Жириновский, а потому, по его словам, Ельцин должен подумать о назначении первыми вице-премьерами лидеров думских фракций (ну очень Владимиру Вольфовичу хотелось занять высокое правительственное кресло!). Иначе — заметьте, какая альтернатива, — Жириновский, Зюганов и Лебедь объединятся и одержат «сокрушительную победу» опять-таки в первом туре. Распределение должностей при этом будет таким: «Зюганов — президент, я — премьер-министр, Лебедь — министр обороны».

Вот тебе и «никто не хочет прихода к власти коммунистов»! Легкость в мыслях необыкновенная.

Спустя несколько дней, 29-го, Жириновский заявил еще более определенно о желании заключить союз с Зюгановым и Лебедем все для той же «сокрушительной победы» в первом туре. Условие только одно — чтобы Зюганов «бросился ему и Лебедю в ноги».

Впрочем, как всегда оговорился, что не исключает компромиссов и с существующей властью.

Зюганов пропустил эти фантазии Жириновского мимо ушей, а Лебедь уже на следующий день назвал это предложение «абсолютно неприемлемым»: он не стремится и никогда не стремился к подобным альянсам, особенно с названными политиками. По словам генерала, он не собирается «торговать голосами своих избирателей» и снимать свою кандидатуру в обмен на правительственные посты. «Торг здесь неуместен», — сказал Лебедь, как отрезал.

В начале июня, однако, появились более ощутимые признаки намечающегося союза Жириновского и Зюганова, нежели одни только заявления и декларации о намерениях. 3-го числа состоялась полуторачасовая встреча этих двух деятелей. По официальной версии ЛДПР, ничего особенного на ней не обсуждалось — так, общие места: «шел разговор о том, чтобы на выборах все прошло мирно, честно», чтобы «не было никаких подтасовок, на всех избирательных участках было больше контроля, были наблюдатели от той и другой партии».

Зюганов также сказал, что это, дескать, его «обычная практика», и в ближайшее время он собирается провести еще ряд встреч с лидерами различных партий и движений. Но, по его словам, по-настоящему примериваться друг к другу кандидаты в президенты начнут лишь после первого тура выборов, когда станут ясны полученные ими в этом туре результаты. Тогда характер консультаций будет изменен: «После 16 июня мы посмотрим политический вес каждого и потом будем определяться в своей тактике и стратегии».

Слабо, однако, верилось, что и на прошедшей встрече не обсуждались серьезные вопросы. Как говорится, ежу было ясно, что основной темой переговоров была возможность союза двух претендентов на президентский пост, его условия и перспективы.