Отец городов русских. Настоящая столица Древней Руси.

В конце XIII века возник Довмонтов город, и уже после смерти князя, к 1309 году, до конца оградили «застенье» — пространство около 20 гектаров внутри второго кольца крепостных стен.

В 1365 году возведена новая деревянная, затем (1374–1375) перестроенная в камне крепостная стена, включившая в черту города еще около 20 гектаров. То, что внутри, получило название Средний город.

Окольный город к югу от кремля (1465), Запсковье (на другом берегу Псковы) — окружено стенами к 1465 году.

Уличная система Пскова начала складываться еще в середине XII века.

Стены Пскова, его расходящиеся от кремля улицы — Новгородская, Кузнецкая и Великая — образовали основу композиции Древнего Пскова, его радиально-кольцевую планировку. Не скованный болотами и топями, город мог свободно расти во все стороны. «Посадские» укрепления, конечно, служили и защитой и от немцев, и от литвы, и от шведов. Католики действительно «многажды» осаждали город. Но удивительное дело: псковичи не так боялись чужих, как своих, русских, потому что свои — опаснее. И были полностью правы, о чем свидетельствует известие 1510 года о «взятии» Пскова великим московским князем Василием III: «…и бысть пленен не иноверными, но своими, единоверными, людьми» [131. С. 79].

Глава 3

САМЫЙ РУССКИЙ ИЗ ГОРОДОВ ЕВРОПЫ

Люди склонны завидовать богатству… Сколько ни говори, что от богатства порой сплошные неприятности, — не верят! Но вот пример Пскова — Псковская земля намного беднее Новгородчины; Псков не был ни членом Ганзы, ни богатейшим городом, ни поставщиком воска, пушнины и рыбы на пол-Европы. Но экономика Пскова развивалась куда гармоничнее, естественнее, чем новгородская.

Псков не вывозил, но и не ввозил хлеба: он обладал «продовольственной независимостью» — а Новгород ею не обладал.

Купить сырье и продукты ремесла было бы не на что — и приходилось самим развивать ремесла, чтобы снабжать город всем необходимым. Города Псковской земли остро нуждались не только в каменных церквах, но и в высоких прочных крепостных стенах. Приходилось держать многочисленные артели каменотесов и строителей.

Шумели многолюдные города, окруженные поясом огородов и садов, рыба из озер и рек тоже продавалась в городах.

Все это было не такое масштабное, как в Новгороде, без того международного размаха, маленькое, аккуратное… в основном для внутреннего употребления. Но зато и более надежное; эдакая плотно сбитая комбинация многих отраслей сельского хозяйства, отхожих промыслов, ремесленных специализаций, торговли.

Все псковичи разделялись, прежде всего, на «мужей псковичей» и «посажан». Мужи-псковичи обладали правом голоса на вече, а посажане — нет. Со строительством нового кольца стен, включавшего в городскую черту часть посада, жившие здесь посажане автоматически становились мужами-псковичами.

Во главе общества Пскова тоже стояли крупные владельцы земель — бояре. Но в Пскове размеры их богатств никогда не достигали новгородских сказочных масштабов. В Пскове не было крупных феодальных землевладельцев, владения светских и церковных феодалов были и меньше, и раздробленнее, чем в Новгороде.

Поэтому бояре не могли так открыто противопоставить себя остальному обществу, возглавить враждующие кланы.

В Пскове общество разделялось на те же общественные группы, что и в Новгороде, с теми же названиями.

Ниже бояр стояли «житьи люди» — землевладельцы поменьше, и купцы.

«Мерные» или «меньшие» люди в городах делились на ремесленников-мастеров и «наймитов», не имевших собственности.

Среди крестьян Псковской земли было много «земцев» или «своеземцев» — владельцев собственной земли. На государственных землях сидели смерды — они платили дань Господину Пскову. На землях частных владельцев сидели «изорники» — слово происходило от «орать», то есть пахать. Пахари-изорники отдавали часть урожая владельцу земли. Богатства бояр и создавались этими изорниками.

Только не надо считать этих крестьян лично несвободными или согнутыми в зависимости. Даже если боярин давал изорнику ссуду-купу, это не делало закупа лично зависимым. Закуп мог уйти к другому боярину, мог отдать купу, мог даже переселиться в город и сделаться ремесленником.

В Пскове не было суда боярина над крестьянами. Псковская Судная грамота регулировала отношения феодалов, посадских людей, изорников, смердов. Если у боярина возникали споры с изорником-закупом, он обращался в суд и должен был представить в доказательство своих притязаний письменный документ или несколько свидетелей. Права изорника и боярина в суде были равными.

Для сравнения: в большинстве земель Германии и в Польше крестьяне были намного более зависимы. В Великом княжестве Литовском и Русском существовало крепостное право. Крестьяне Господина Пскова больше напоминают свободных бондов Скандинавии, лично свободных средних крестьян Англии — йоменри.

…Тот самый север, на котором, по мнению викингов, «труднее гнутся спины».

Полурабы-холопы во Пскове были… Но немного. Холопы никогда не играли заметной роли в хозяйстве.

В общем, сравнительная бедность Пскова оборачивалась некоторыми приятными сторонами: имущественное расслоение общества было незначительным. Меньше очень богатых — но меньше и холопов, потерявших человеческий облик.

Как и Новгород, Псков был «господином» и «Великим». Господином Великим Псковом правило вече…

Как и Новгород, Псков разделялся на концы — на шесть концов. В каждом из них было свое кончанское вече.

Общегородское вече держало в руках всю высшую административную, законодательную, судебную, даже военную власть. Вече выбирало посадников и сотских, приглашало князя, объявляло войну и заключало мир, даже проводило мобилизацию и принимало решение вести военные операции.

В 1480 году, узнав о нападении Ливонского ордена, «посадники псковские вече созвонили нощию дважды», и «тою же нощью посадники и псковичи мужи» поехали навстречу неприятелю.

Вече назначало посадников в псковские пригороды. Тут надо сказать, что Псковская земля была меньше, компактнее Новгородской, опасность внешнего завоевания всегда сохранялась, и пригороды вели себя лояльно по отношению к Господину Пскову; куда лояльнее, чем пригороды Новгорода — к Новгородской республике. Не известно ни одного случая, чтобы пригород пытался освободиться, чтобы Псков посылал в пригороды войска.

Вече собиралось на площади возле Троицкого собора, в кремле. Троицкий собор в Пскове играл ту же роль, что Святая София в Новгороде. Но только в Новгороде вече, княжеское подворье и собор находились в разных местах. Источники власти как бы разделялись в пространстве. А в Пскове резиденция князя, место сбора веча и собор — в одном месте. Опять же — все более маленькое, уютнее, патриархальнее.

В перерывах между сборами веча правил Совет бояр — господа. Собирался этот Совет «на сенях» Троицкого собора: уже из этого видно, как мало людей туда входило. «Старые», то есть бывшие посадники входили в состав господы, — как и в Новгороде.

Тут же, в Троицком соборе, хранились архив и канцелярия веча, важные государственные и частные документы.

Реально власть, высшие выборные должности были в руках нескольких знатных семейств… Но разве в Новгороде все было иначе?

Князя приглашало вече… Князь начинал службу городу с того, что клялся и целовал крест на всех старинных грамотах, обещал соблюдать традиции Пскова.

Разница в том, что в Новгороде князя чуть ли не демонстративно отстраняли от власти, от дел города. В Пскове князь во время войны был начальником всей рати — и своей дружины, и псковского ополчения. В мирное время он правил и судил вместе с посадником.