Машина Уриила

«С самого начала римский календарь выступал могущественным политическим орудием, определявшим религиозные праздники, торжества, ярмарочные дни и постоянно меняющийся распорядок дня, когда разрешалось вести судебные и государственные дела… (неточный календарь) вредил не только крестьянам и морякам, но и населению, чья жизнь все больше зависела от торговли, предпринимательства, законодательства и чиновничества в быстро растущей империи, которая крайне нуждалась в налаженной системе исчисления времени».

Друиды располагали передовой и точной системой летосчисления, свидетельства чему в виде бронзовой доски отыскались в Бретани. Археолог Эван Хадингам сообщает:

«Интерес к календарю, отмечаемый Цезарем и Плинием, подтвердила находка в конце XIX века настоящего кельтского календаря в коммуне Колиньи французского департамента Эн. Этот календарь некогда представлял собой большую квадратную бронзовую доску полутораметровой длины и был найден близ римской дороги рядом с обломками бронзового изваяния, относящегося к I веку н. э. Хотя названия месяцев даны на галльском языке, буквы и числа римские. Исчисление календаря ведется по ночам (как у кельтов согласно Цезарю) и лунным месяцам».

Сам календарь приписывался богу Манагану, чье имя начертано дважды в начале перечня дней и является валлийским названием бога Дагды — благого бога, звуки арфы которого заставляли времена года идти установленным чередом. По нашему мнению, ссылка на Манагана свидетельствует, что юлианский календарь, представляющий летосчисление по Солнцу, пришел к римлянам от племен богини Дану через друидов.

После того, как Юлий Цезарь познакомился у друидов с астрономией и учением о бессмертии души, римляне начали проявлять нездоровый интерес к Британским островам. С 55 года до н. э. Рим во что бы то ни стало хотел покорить Британские острова. Цезарь предпринял два похода в Южную Британию, но Англией удалось овладеть лишь в правление Клавдия. Подобная решимость завоевать Британию удивляла историка Рима Гарольда Маттингли:

«Британия, несмотря на тревожную обстановку, едва ли могла угрожать Риму; а если там рассчитывали на большие залежи ископаемых, то ожидания не оправдались».

Почему же могущественный Рим желал покорить незнакомый остров далеко на западе Европы? Тацит сообщает:

«Итак, первым римлянином, вступившим с войском на землю Британии, был божественный Юлий, и хотя, выиграв сражение, он устрашил ее обитателей и захватил побережье, все же в нем следует видеть не столько завоевателя этой страны, сколько того, кто указал на нее потомкам. Затем последовали гражданские войны, когда вожди партий подняли оружие на республику, и о Британии, даже после установления мира, надолго забыли: божественный Август называл это государственной мудростью, Тиберий — наказом Августа. Хорошо известно, что о вторжении в Британию помышлял Гай Цезарь, и такая попытка была бы предпринята, если бы не его легко воспламеняющаяся и так же быстро остывающая душа и оказавшиеся бесплодными огромные приготовления против Германии. Божественный Клавдий задумал и осуществил повторное завоевание этого острова: он переправил туда легионы и вспомогательные войска и привлек к участию в походе Веспасиана, что положило начало будущему его возвышению: были покорены народы, пленены цари и всесильным роком впервые замечен Веспасиан» [гл. 13].

Любопытно отметить, что «лица, желавшие получить права римского гражданства, поначалу должны были отречься от друидства».

Истребление друидов

Похоже, тогда Рим решил уничтожить друидов. На основе классических источников Нора Чедвик получила ясное представление об отношении Рима к друидам:

«Завоевание Британии римлянами было предпринято во многом в целях искоренения друидства. Это довольно смелое предположение, но, как ни странно, его высказывал немецкий ученый Макс Им в одном из наиболее признанных современных исследований друидства и разделяли сэр Рональд Сайм и Робин Джордж Коллингвуд».

Кельтские предания приводят три основных места собраний друидов острова Британия. Одно называлось Брин Гуитон (Холм знаний) и находилось на острове Инис Мон (ныне Англси). Другое располагалось в королевстве Гуир-и-Гоглет, «мужей севера», где-то в области Перта. Третье обреталось на юге Англии.

Друиды оказали отчаянное сопротивление римлянам на острове Инис Мон, представлявшем основную крепость друидов до вторжения туда в 60 г. н. э. при правлении императора Нерона полководца Светония Паулина. Воинам Паулина понадобился целый год для взятия Кастелл Пора, последнего очага сопротивления друидов. Римляне высадились на мысе Уилфа и, обойдя Лланвехелл, окопались на Морауите, холме близ села Кемайс. Вначале их натиск был отбит и тысячи римлян погибли в месте, известном с тех пор как Лон-Хид-и-Корфай («дорога по трупам»), но в итоге римляне одержали победу, сровняв Кастелл Пор с землей и изрубив всех ее защитников.

Эта битва обеспечила место друидам в кельтской мифологии. Но последствия этих событий оказались еще более необычными.

Светоний Паулин свое наступление вел из крепости [Кастра Девана (Castra Devana), ныне] Честер, так что коммуникации оказались слишком растянутыми. Он просчитался, поскольку сразу же после взятия Кастелл Иора ему пришлось покинуть Англси. Тацит упрекает его:

«…здесь в течение двух лет сряду успешно действовал Светоний Паулин, покоривший несколько племен и усиливший укрепления; понадеявшись на них и напав на остров Мону, откуда оказывалась помощь еще неукрощенным народам, он тем самым создал в своем тылу благоприятную обстановку для мятежа [гл. 14].

Нападение произошло глубоко в тылу, точнее, это было всеобщее восстание на юге Британии, во главе которого встала Боуддика, дочь вождя племени иценов. Она вскоре захватила Лондиний, Куломодун и Веруламий и возвратила место собраний друидов на юге. Паулину пришлось выступить против победоносной Боудикки. Он разгромил ее около современного города Бирмингема,' обойдясь с ней и ее сторонниками столь сурово, что мог вызвать новое возмущение местных жителей.

Тацит так описывает произошедшие события:

«Распаляя друг друга такими и подобными речами, они (британцы) под предводительством женщины царского рода Боудикки (ведь применительно к верховной власти над войском они не делают различия между полами) все как один поднялись против нас. Истребив рассеянных по заставам воинов и захватив приступом крепости, они ворвались в колонию, видя в ней оплот поработившего их владычества римлян, и, упиваясь яростью и своим торжеством, расправились с побежденными, не упустив ни одной из жестокостей, какие только в ходу у варваров. И если б Паулин, узнав о восстании в провинции, не поспешил к ней на помощь, Британия была бы нами потеряна. Одной удачною битвой он принудил ее к прежней покорности, хотя очень многие не сложили оружия, — отчасти так как сознавали тяжесть своей вины, а больше из страха перед легатом, который, несмотря на врожденное великодушие, мог, как они полагали, отнестись к сдавшимся с высокомерной суровостью и подвергнуть их беспощадной каре, отмщая за нанесенные как бы лично ему оскорбления. И вот в Британию был прислан Петроний Туртиллиан, так как считалось, что, менее непреклонный и непосредственно не задетый преступлениями врагов, он проявит больше снисходительности к раскаявшимся» [гл. 16].

И везде Паулина сопровождал молодой офицер Юлий Агрикола. Тацит отмечает: