«ПЕТР ВЕЛИКИЙ, Историческое исследование

Свидание в Раве с Августом II окончательно установило магнит в компасе царя, временно потерявшем свое направление. «Pacta conventa» - пункты, подписанные королем польским при восшествии на престол, заставили также и его требовать от Швеции возвращения областей, некогда принадлежавших республике. Можно было почти с уверенностью рассчитывать на сочувствие Данин: Рёсшильдский договор (1658 г.), навязанный Фридриху III, тяготил его преемников, а герцогство Голштинское - приманка для возбуждения вожделений после смерти Христиана Альберта (1694 г.) - грозило превратиться в яблоко раздора между соседями. Бранден-бург также подавал надежду на возможность союза; соединившись с Францией Людовика XIV и m-me де Ментенон, Швеция отказалась в пользу Пруссии от своей исторической роли в Германии, но сохранила там влияние, осталась соперницей; а в Кенигсберг уже вступал курфюрст. Кроме того, личность Августа произвела на Петра чарующее впечатление, достаточное само по себе, чтобы доказать, сколько сохранилось в едва отшлифованном уме плотника наивной неопытности и легковерия. Высокий, красивый, сильный, искусный во всех физических упражнениях, неутомимый охотник, кутила и волокита, развратный до мозга костей, Август нравился Петру и имел на него сильное влияние. Не задумываясь, Петр признал его гением и был склонен связать свою судьбу с его участью. За четыре дня, проведенных в беспрерывных кутежах, они поделили между собой разгромленную Швецию, а пока обменялись оружием и одеждой. Несколько недель спустя царь появился в Москве в камзоле и со шпагой короля польского на боку. Однако пока не было еще составлено никакого определенного плана союза и кампании: оба друга и будущих союзника были слишком заняты в данную минуту своими домашними делами, чтобы пускаться в предприятия за пределами своих государств. Непокорные поляки причиняли немало хлопот Августу, еще не справившемуся со сторонниками принца де Конти, а Петру предстояло рубить головы: стрельцы снова взбунтовались.

Окончательный призыв к оружию не выпал на долю ни того, ни другого; нельзя приписать заслугам ни того, ни другого возникновение тройной и четверной коалиции, выставившей два года спустя свою грозную силу против шпаги Карла XII. Это дело рук шведа, по крайней мере, шведского подданного. Свидание в Раве происходило в августе; в октябре 1698 года на сцену вступил Иоанн Рейнгольд Паткуль, родившийся в 1660 году в тюрьме. После сдачи Вольмара Польше его отец и мать были арестованы и заключены в тюрьму в Стокгольме по обвинению в государственной измене. Этот' лифляндский дворянин с самой колыбели казался предназначенным для трагической судьбы. При уме смелом и честолюбивом, при натуре пылкой и страстной, он обладал вообще всеми качествами драматического героя. Соперничество в любви с ранних пор вооружило его против шведского губернатора области Хельмерсена. Вскоре затем, вероятно по личному озлоблению, он превратился в борца лифляндскон аристократии против посягательств Карла XI. Паткуль принадлежал к числу людей, скрывающих свои страсти и верящих в искренность своего лицемерия. Преследуемый и приговоренный заочно к смерти в 1696 году, он нашел себе убежище в Швейцарии, в Пранжене, откуда Флемминг, любимый министр Августа, привлек его в Варшаву. Паткуль прибыл туда с готовым планом коалиции, выставив против Швеции Бранденбург, Данию, Россию и Польшу и предлагая последней в награду за соучастие Лифляндию. На долю России должны были достаться остальные области побережья, и лиф-ляндец постарался тщательно определить эту долю. Он опасался теперь и всегда этой союзницы, советуя хорошенько «связать ей руки, чтобы не дать проглотить кусок, приготовленный для Польши».

Август легко пошел на приманку; Фридрих IV датский, не отрывавший взоров от герцогства Голштинского, ждал только одобрения. Примаса польского Радзиежовского подкупили, ста тысячами червонных, и дело закипело. Секретный

пункт договора, подписанного Паткулем от имени дворянства своей страны, обеспечивал Августу и его наследникам обладание Лнфляндией даже в случае, если они лишатся польского престола. Радзиежовскому этот пункт был неизвестен. В Москву послали саксонского генерала Карловича, чтобы заключить окончательный союз с царем, и Паткуль сопровождал его под вымышленным именем. Они встретились с послами нового короля шведского Карла XII, прибывшими для утверждения Кардисского мира (1660). Петр оказал послам любезный прием, выказывая, однако, в первый раз официально некоторое, неудовольствие по поводу плохого обращения с его послами при их проезде через Ригу. Очевидно, он искал только предлога к разрыву и ожидал, для того чтобы сбросить с себя маску, заключения'мира с Турцией. Подписанный 26 января 1699 года, несмотря на усилия французского посланника Ша-тонёфа, Карловицкий договор, примирив Порту с империей и Польшей, для России обеспечил только двухлетнее перемирие. На царского уполномоченного Украинцева возложено было поручение добиться в Константинополе прочного мира. 11 ноября 1699 года Петр, уверенный в благоприятном исходе этих переговоров, пригласил послов польского и датского в свой маленький домик в Преображенском и подписал с ними секретный договор о союзе оборонительном и наступательном, где, впрочем, Август значился лишь в качестве курфюрста Саксонского. Но в то же время царь продолжал ласкать шведов. Украинцев еще не мог достигнуть желанного успеха. В начале 1700 года, верные взятым на себя обязательствам. Август и Фридрих начали кампанию; Петр, обязавшийся действовать заодно, не обращал на то никакого внимания и не двигался. Фридрих был разбит; опасность угрожала его столице. Тем хуже для него! Август, взяв Динамюнде, потерпел неудачу под Ригой. Тем лучше! Рига достанется России. Другой саксонский генерал, Ланген, поспешил в Москву; царь-спокойно выслушал его сетования и обещал приступить к действиям сейчас же, как то позволят известия из Константинополя. Переговоры шли успешно, и он вскоре надеялся получить возможность напасть на шведов со стороны Пскова, как было им обещано. Паткуль сильно настаивал на этом последнем обстоятельстве, и Петр осмотрительно удержался от всяких возражений. Вопрос был решен: Лифляндии Петр не должен был касаться.