Мать Печора (Трилогия)

- Не сегодня-завтра бота кверху отправятся, - говорит светлозерская гостья, та, что постарше.

- Пойдут в вашу сторону и дальше, до самой Якши**, - говорю я. - А сверху уголь приплывает. Засвистят пароходишки, а город гудками откликнется. Лесопильный да консервный заводы, да две электростанции, одна другой больше, да механические мастерские в порту, да такие же в рыбтресте, да рыбзавод, да хлебозаводы, - вон сколько у нас промышленности выросло! За Полярным кругом, в Большеземельской тундре, а не отстаем от больших советских городов.

Прошли мы добрую половину города - мимо театра и окружного музея, мимо магазинов, столовых, почты, гостиницы и городского Совета, мимо конторы оленеводческого совхоза и педагогического училища, мимо большой школы-десятилетки и редакции газеты "Красный тундровик", мимо двухэтажного полукаменного - кирпичного с деревянными крыльями Дома Советов.

- А куда нынче Калюш-то делся? - спрашивает светлозерка помладше.

- Вот вспомнила! Калюш с городом давно смешался, - отвечаю.

- Нынче деревня с городом недальняя родня, - говорит другая.

- Сама себя деревня переросла, - подхватил Матвей. И от полной души прибавил: - У нас деревня с городом под одну крышу строятся!..

- Где-то нам рыболовный участок отведут? - гадал Матвей, когда мы поднимались на крыльцо Печорского рыбакколхозсоюза.

- Никак Матвея Лукьяновича вижу! - приветствовал Перегудова председатель правления.

Рассказал ему Матвей про свое дело: правление колхоза "Весна" отправило его с бригадой промышлять рыбу, а участок еще не отведен.

- Завели скотинку, да не построили хлевинку. У нас в Усть-Цилемском районе на семгу круглогодний запрет. А все мы рыбаки природные. Вот и едем ближе к морю, здешние берега испытать. Приткните нас куда ни на есть.

Председатель сразу точного места не отвел, а Матвея все же обнадежил:

- Печора у нас широка, а усть-морье - шире того. И наши нижнепечорцы ловят, и приморцы с Двины место находят, и вам, устьцилемам, тоньку отведем. Вечером правление созову, потолкуем.

Пригласила я Матвея к себе в гости, а он говорит:

- Надо мне еще в МРС наведаться.

Директора МРС на ту пору не случилось: уехал он по колхозам рыбаков поторапливать. По договорам к этим дням они должны были уже на месте находиться. В директорском кабинете нас встретил какой-то невидный из себя человек в сером костюме с невеселым серым лицом. Матвей к нему со своим делом:

- У нас, - говорит, - рыболовецкой станции нету. Вся надежда на вас.

А тот и слушать не хочет.

- Мы, - отвечает, - только свои нижнепечорские колхозы обслуживаем, а до чужих нам дела нет.

- Это кто же чужой-то?

- Вы, устьцилемы.

- Да что мы, из Англии, что ли, приехали? - насел на него светлозерский бригадир. - Выходит, нам старопрежним способом с пуда конопли начинать? Женок да ребят за прялки посадить? Стариков - нитки сучить да сетки вязать, да мочальные тетивы вить? С Чердыни купцов ждать или из Архангельска? Нет, мил человек, нынче о нас государство заботится.

Да тут же поднял Матвей телефонную трубку и требует секретаря окружкома.

- Это окружком партии? Вот что, товарищ секретарь...

И Матвей толково рассказал про свою незадачу и про неласковый прием в МРС. Что ему отвечали, я не слышала, но только по лицу Матвея видно было, что его поддерживают.

- Правильно, товарищ секретарь, - отвечал он, - это ты правильно рассудил. Из-за того я и побеспокоил... Передать трубку?..

После разговора с окружкомом начальник взял у Матвея бумажку из колхоза "Весна", прочитал и буркнул:

- Получите в складе.

Склад нашей МРС тут же, во дворе. От самой крыши до пола висят здесь, как занавесы в театрах, семужьи поплави шестиметровой высоты, а длиной на добрый километр, белорыбные и краснорыбные рюжи, стенки** и ящики ставных неводов. Глаза у Матвея разбежались. Он ходил по складу, поднимался на потолочный настил вдоль крыши, осматривал, ощупывал все это рыболовное добро и шумно радовался:

- Здесь же на миллионы рублей запасено! Вот она, наша рыбацкая индустрия! Такую войну отвоевали, а богаче прежнего живем. Вот тебе и Печорская МРС!

- Ты не думай, что наша МРС - вот только этот дом с кабинетами да этот склад, - похвалялся кладовщик. - Это целая держава рыболовная. Десятки моторных ботов, катера по Печоре и морю ходят, рыбаков возят. На три миллиона сетей в колхозы роздано. Тысячам рыбацких семей МРС дает работу.

- Богатство немалое, да начальник-то у вас больно скудненький, Матвей кивнул в сторону кабинета.

Кладовщик заулыбался.

- Да какой же это начальник? Он человек временный.

- Ничего, он теперь не временно запомнит, как надо о деле заботиться.

Кладовщик отложил для светлозерцев большущую семужью поплавь, два тяговых невода на бело-серую рыбу, несколько ящиков ставных неводов и большую кучу неводных стенок.

- Богатого вам промысла! - пожелал он Матвею на прощание.

2

Пока светлозерцы собирались да свозили к берегу сети из МРС, неприметно подошел вечер. Погода выдалась - любо-дорого взглянуть.

Узнал Матвей, что и я на путину собралась, уговорил вместе с ними ехать.

- Да у меня вся родня в Пнёво ловит, - говорю, - а сынишка Клавдий там живет. Я ледохода только ждала.

- Так поедем с нами. Мы тебя к рыбакам-голубчанам доставим, а по пути ты и у нас погостишь.

Подумала я и согласилась.

- Ладно, - говорю, - посмотрю, что вы за народ такой, светлозерцы.

Подняли якоря, расселись мы по карбасам, завел Василий Сергеевич мотор - и прощай Нарьян-Мар!

С летней стороны потянул ветер верховец. Сначала он поднял шутейную зыбь. Дует ветер нам под корму, катеру бежать помогает. Валы идут ровные, спокойные. Подбегают они к карбасам, поднимают кормы на самые гребни, опускают их в междувалье и снова поднимают.

Идем мимо деревень, а у берегов колхозники лодки готовят, на путину собираются. Светлозерцы им с карбасов машут.

- А все-таки мы первые проскочили! - кричит Василий Сергеевич.

- Золотые руки! - говорит про моториста Матвей. - Это ведь наш колхозный кузнец, кроме глаз - все сделает. На тракторе он тракторист, на катере - моторист, на автомобиле - шофер. А ведь, кроме того, он и слесарь, и плотник, и рыбак, и охотник, и мастер корабельный, и за старшего механика в колхозе отвечает. Посмотришь на такого - в нем одном две молодости кроется.

3

На других участках рыбаков ждут весновщики. Заехали они еще по зимнему пути и все приготовили: сетки пересушили, ставные невода перебрали, рюжи перечинили.

Пойдет лед - знают весновщики, что рыбаки не замешкаются, свое время помнят. К самому приезду вымоют весновщики стены в доме, побелят печки, начистят самовары - как женихов ждут. Получат телеграмму из Нарьян-Мара, мол, бригада выехала, - напекут пирогов, навертят кулебяк, нажарят отборной рыбы, а по особому заказу и бражку сварят. Приезжают рыбаки под готовый стан, только ножки ставь.

Не то у светлозерцев. В Глубоцком шару, куда они приехали, все нужно было сделать самим. Из устьцилемской дали колхоз "Весна" не мог зимой послать сюда людей для подготовки. Приехали светлозерцы к заколоченным окнам, к немытым стенам, к нетопленым печам. Пришлось порядок наводить. В дороге на волнобое никто не спал, да и теперь про сон думать не могли.

Глубоцкий шар, или, как мы его зовем, Глубокое, - завидное место: берег мягкий, некаменистый, без отмелей. В непогоду здесь хотя и шумно, а все не на открытом месте.

Заплыли мы, как в распахнутые двери, и подъехали прямо к обрезу берега. Вода стояла вровень с кряжем. Приткнулись мы к нему, поставили карбасы бок о бок, вынесли якоря - и хоть в чулках выходи. Под ногами у нас ровная сухая луговинка. Вдоль берега ольшаник, да ивняк, да желтая ветошь прошлогодней травы. На берегу большой одноэтажный дом - повернулся лицом к морю, нас поджидает.

- Здравствуй, матушка путина, святой бережок! - кричит Матвей с карбаса.