История Древнего Рима в биографиях

Война поэтому продолжалась, но все тем же недостойным и бесчестным образом, как и прежде; полководцы были неспособны и продажны, а войско при таких вождях было изнеженное и распущенное. Чтобы положить конец такому позору, избран был в 109 г. консулом Кв. Цецилий Метелл, которому и поручено было начальство в Африке. Метелл был непреклонный и жестокий аристократ, но рассудительный и опытный полководец, не ведавший страха.

Для своего похода он, не обращая внимания на звания и происхождение, избрал себе в помощники испытанных и дельных офицеров, среди которых был и Гай Марий, который со времени возвращения своего из Испании, хотя и не выделялся ни знатностью рода, ни богатством, ни красноречием, пользовался, однако, в Риме большим почетом вследствие своей неутомимой деятельности и простого образа жизни. Почету этому придала новый блеск женитьба его на Юлии, из древнего знатного рода Цезарей, тетке великого диктатора Гая Юлия Цезаря.

В Югуртинскую войну Марий в качестве легата оказал самые существенные услуги. Он помог Метеллу восстановить упавшую дисциплину в войске и снова возвратил римским знаменам победу. Повсюду восхвалялись его храбрость и военное искусство, его хитрость, благоразумие и строгая жизнь; сердца солдат он расположил к себе тем, что не уклонялся ни от какой тяжелой работы и делил с ними все труды и опасности. Его имя и слава были у всех на устах, и солдаты писали домой, что нельзя думать об окончании войны, если Мария не изберут консулом и главнокомандующим. Метелл не мог по этому поводу скрыть свое неудовольствие, и, по-видимому, не обошлось без неприятных сцен между обоими гордыми мужами. Явная вражда началась между ними, когда Марий попросил у главнокомандующего отпуск в Рим, чтобы добиваться консульства. Так как Марий настаивал на своем увольнении, то он его наконец получил, когда до консульских выборов оставалось всего 12 дней.

Далекий путь от лагеря до Утики у моря Марий совершил за два с половиной дня. Когда он перед тем, как сесть на корабль, принес жертву, то прорицатель, говорят, объявил ему, что боги сулили ему великое счастье, выше всяких надежд. Полный радостных надежд, он прибыл на корабле в Рим на четвертый день. Народ приветствовал его с восторгом и решил возвести в консульское звание вновь прибывшего, вышедшего из среды народной и блеском своим затмевавшего мужей знати. Хотя и неприятен был этот прямой и грубый воин, этот выскочка без родословной гордым аристократам, они не отваживались, однако, чинить ему существенных затруднений на пути к достижению цели. Когда Марий в день выбора был приведен трибуном Манилием Манцином в народное собрание и стал добиваться консульского звания, то он обещал закончить тягостную войну за короткое время и передать в руки римлян Югурту, мертвого или живого. При этом он не упустил случая набросить на Метелла тень подозрения и обвинить его в преднамеренном продлении войны. Народ отнесся к выбору плебея как к делу партии и значительным большинством голосов передал ему консульство на 107 г. и главнокомандование в Югуртинской войне. С этого времени Марий становится главой демократической партии и выступает повсюду горячим противником аристократии, которая до сих пор мешала его успехам на политическом поприще.

Собираясь на войну, Марий составил новые отряды, и притом, в противовес существовавшему до того обычаю, из низших классов народа. Этим он, разумеется, приобрел для своих дальнейших планов верных приверженцев, но вместе с тем ухудшил дух войска, так как неимущие люди стали отныне смотреть на военную службу как на ремесло и источник заработка и сражались не столько ради отечества, сколько ради своего полководца. Когда Марий явился в Африку, то оскорбленный Метелл уклонился от свидания с ним; еще до прибытия своего преемника он выехал из лагеря и передал ему войско через посредничество легата Рутилия Руфа. Метелл поставил Югурту в весьма затруднительное положение. Марий продолжал войну с успехом, одержал над неприятелем несколько побед и вынудил его, наконец, бежать к своему тестю Бокху, царю мавританскому. Бокх колебался: выдать ли зятя своего римлянам или взяться, в защиту его, за оружие. Но благодаря дипломатической ловкости квестора Луция Суллы удалось принудить Бокха к выдаче Югурты. Побежденный царь был доставлен в лагерь Мария, закованным в цепи (106 г. до P. X.).

Этот успех Суллы был первым зародышем ревности и вражды, обнаружившихся впоследствии между Суллой и Марием. Аристократы из зависти и ненависти умаляли заслуги Мария, приписывая первые и важнейшие успехи Метеллу, а окончание войны – Сулле. Последний чересчур много кичился своим подвигом; он велел изготовить себе перстень, на котором был вырезан Югурта в том виде, в каком он был выдан ему Бокхом. Все это раздражало честолюбивого Мария, не терпевшего, чтобы кто-либо другой участвовал в его славе, и слишком ясно презревшего намерения аристократов.

1 января 104 г. был великий триумф Мария, причем выставлены были напоказ 3007 фунтов золота, 5775 фунтов серебра в слитках и 287 тыс. драхм чеканенной монетой. Но самым интересным предметом триумфального шествия был закованный в цепи царь, который так долго шутил недобрые шутки над величием римского государства. Несчастье и позор повергли его в состояние помешательства. Когда по окончании торжества его привели в темницу, сняли с него силой исподнее платье, а некоторые сорвали с него золотые ушные кольца, вместе с ушной мочкой, и когда его затем обнаженного спустили в глубокую яму, он, оскалив зубы и засмеявшись, воскликнул: «О, Геркулес, как холодна ваша ванна!» После шестидневных мучений он умер от голода. Марий же после триумфального шествия созвал сенат в Капитолий и явился туда в торжественной пурпуровой одежде, но заметив недовольство сената, он удалился и вернулся в тоге с пурпуровой обшивкой.

Нумидия не была обращена в римскую провинцию: западную часть ее получил Бокх в награду за его предательство, а восточную – Гауда, последний оставшийся в живых внук Масиниссы.

В тот самый день, когда Марий праздновал свой триумф, он вступил и во второе свое консульство. Еще в то время, когда он стоял с войском своим в Африке, его снова избрали на эту должность, вопреки закону, требовавшему, чтобы между двумя избраниями в консульство был промежуток в десять лет; ибо Италия находилась тогда в большом страхе и опасности, от которой, казалось, мог спасти ее только Марий. С некоторого времени в странах, лежавших за Альпами, бродил, подобно грозовой туче, варварский воинственный кочевой народ, от которого римляне понесли уже несколько тяжких поражений и в любое время должны были опасаться вторжения в Италию. То были кимвры, германское племя, которое, будучи вытеснено, по неизвестным нам причинам, из стран, лежащих у Балтийского моря, кочевало с женами, детьми и имуществом в Средней Европе, выискивая себе новое место для поселения.

В первый раз на горизонте римского мира кимвры появились в 113 г., а именно на северо-восточной границе Италии, где против них выступил консул Гн. Папирий Карбон, сын известного из времен Гракхов Карбона, присланный сюда для прикрытия ущелий Альп. Кимвры объявили, что они ищут не войны с римлянами, а мест для поселения. В этом, однако, им было отказано, и они удалились, сопровождаемые проводниками, которых им дал Карбон. Но этим проводникам было поручено завести пришельцев в засаду (вблизи Нореи), где римское войско их поджидало и вероломно напало на них. Кимвры разбили, однако, своих изменников и совершенно бы уничтожили римское войско, если бы поднявшаяся буря не заставила сражавшихся разойтись. Но вместо того чтобы через открытые альпийские теснины направиться в Италию, кимвры повернули на северо-запад, в Галлию. В южной части Галлии римляне с 121 г. образовали провинцию Нарбонну, между Альпами и Пиренеями, Севенскими горами и Средиземным морем; туда они теперь и послали войска для защиты провинции и союзных им галльских племен. Дело в том, что кимвры, к которым присоединились амброны и гельветические округа тигуринов, хозяйничали в Галлии самым ужасным образом. Римский консул М. Юний Силан атаковал их в 109 г. и был разбит, В 107 г. консул Л. Кассий потерпел со стороны тигуринов позорное поражение, причем сам был убит; в 105 г. многочисленное войско, предводительствуемое консулом Гн. Манлием и проконсулом Кв. Сервилием Цепионом, было разбито при Араузионе (Оранж) главным образом вследствие раздора, возникшего между полководцами.