Земной круг

В 1837 году над участью Федота Алексеева Попова-Холмогорца размышлял А. С. Пушкин, когда изучал славную историю похода Дежнева и «Сибирский вестник» Г. Спасского (целая стопа книжек этого журнала была под рукой у великого поэта).

Никто не знает истинной судьбы, постигшей кочи Павла Кокоулина, Реткина и другие корабли, гонимые ветрами по морю, разделяющему великие материки.

В 1654 году ученый Гильом Сансон на основе дошедших до него некоторых русских данных составил карту Сибири. На ней был виден пролив у северо-восточного края Азии, пройденный дежневцами. За проливом лежала «Земля Иессо», а южнее ее простирался Восточный океан. Гильом Сансоп верил в существование мыса Табин и легендарного «Китайского озера». Но ему были известны и Тобольск, Обь, Енисей и морской путь к Китаю мимо берегов Сибири. Через несколько лет эта карта была отпечатана и стала доступной Посольскому и Сибирскому приказам.

Гости из «Третьей Сибири»

В снежные февральские дни 1655 года по Москве ехал Макарий, патриарх Антиохийский и всего Востока. Его сопровождал сын, известный под именем Павла Алеппского. Смуглые сирийские арабы с удивлением смотрели на чудеса северного мира, которые показывали гостям с Востока в русской столице.

Царь приказал в честь приезда Макария вызвать с моря Мрака людей в одеждах из оленьих шкур

[159]

А патриарх Никон показал своим гостям также и людей из «Третьей Сибири» или «Нового Света», который казаки разведали «шесть лет назад», то есть в 1649 году. «Новый Свет» эти люди покинули около 1651 года, когда поехали в Москву для доставки пушной дани.

Кто это были — даурские старшины, гиляки, ачаны или другие обитатели стран, открытых Поярковым и Хабаровым?

На людях из «Третьей Сибири» были шелковые одежды с изображениями драконов, вышитых золотом. Они охотно рассказывали сирийцам о своей стране, покрытых льдом реках, о езде на собаках. Этих огромных и свирепых упряжных собак, привезенных издалека, арабы видели в Москве, где сибирские псы охраняли палаты богатых вельмож.

Люди с Ледовитого океана и Восточного моря поразили воображение обитателей далекой Сирии. Патриарх Антиохийский, без сомнения, читал творения своего земляка, древнего историка Абу-л-Фиды, создавшего когда-то очерк Северного морского пути от Китая до Атлантики. Теперь Макарий беседовал с людьми, населявшими берега Восточного и Ледовитого океанов

[160]

Никон рассказывал Макарию о Китае. Поэтому неудивительно, что вскоре несколько «арапов» появились в свите русского посла Федора Байкова, отправленного в Пекин. Павел Алеппский даже писал, будто бы Никон говорил Макарию Антиохийскому, что «китайская царица» сама просила Русь о подданстве.

Как бы то ни было, а в 1655 году тихоокеанская окраина была в Москве названа Новым Светом, и это название вело к Америке.

Все искания на Северо-Востоке по-прежнему связывались с надеждами достигнуть Китая и Индии морем.

Мечты венецианского посла

Когда патриарх-араб был в Москве, на Русь с грамотой от дожа Франческо Молины спешил посланник венецианский Альберт Вимини да Ченеда. Он ехал с целью добиться от русского царя разрешения на торговлю Венеции с русским Севером.

Вимини да Ченеда лелеял и давнюю мечту западных европейцев о прямых связях с Индией через Московию

[161]

Вот что вскоре писал ученый хорват, основоположник славистики Юрий Крижанич, одно время живший в Тобольске, имея в виду домогательства Вимини да Ченеды.

«Слышал есмь, что некий Бенетчанин, пришед на Москву, навещеваше искать путь к индейцем… А в наша сея времена тот индейский китайский путь уже есть добро отведай и торговцы ежегодь отнудь приходят в Сибирь»

[162]

Далее Юрий Крижанич предлагал: «А со временем и по морю свои ладии и наипаче в Китай, и инамо в Индию Сибирским путем…»

Как видим, Крижанич прямо указывал путь из Мангазеи в Индию.

Нельзя не обратить внимание на такое совпадение обстоятельств. В 1659 году в Москву прибыли Михайло Стадухин, Василий Бугор и другие замечательные землепроходцы. Они подробно рассказали об открытиях на севере Тихого океана. Вероятно, эти доклады сопровождались показом чертежей, которые составлял Стадухин и другие исследователи.

Вслед за этим во Флоренцию прибыло русское посольство во главе с Василием Лихачевым, дорогая «огненная» одежда которого вызывала удивление итальянцев.

При посольстве состояли знатоки сибирских мехов — двинские таможенники и целовальник, ведавший соболиной казной.

Владетель Флоренции получил богатые подарки. Принимая соболей и черно-бурых лисиц, герцог завел разговор о «Сибирском государстве». Тогда послы показали герцогу общий чертеж Сибири

[163]

С тех пор эта карта исчезла, как бесследно утратились и чертежи Дежнева, Пояркова, Хабарова, Нагибы, Прокопьева.

Но в 1660 году на карте Вита вновь появился пролив Аниан. Мало того, именно к 1660 году было приурочено «плавание» португальского капитана Давида Мельгера на корабле «Отец Всевышний» «из Японии вдоль берегов Тартарии».

Мельгер, проникнув из Тихого в Ледовитый океан, якобы поднялся до 84° северной широты, прошел между Шпицбергеном и Гренландией и возвратился в португальский порт Порто.

Сказка о Мельгере жила очень долго. Еще двести лет назад иноземные ученые деятельно, но безуспешно разыскивали журнал плавания Давида Мельгера.

Бородатые люди

К 1660 году относится посещение Берингова пролива казаками из Анадырского острога.

Курбат Иванов, сменивший Семена Дежнева, получил от «чухочьей девки», жившей у Фомы Семенова Пермяка, весьма ценные сведения: она рассказала, что в «Русской стороне» есть отмель с заморной костью.

Весной Курбат Иванов двинулся на поиски заветной корги на север от устья Анадыря. Он посетил прибрежные становья. На вторую неделю плаванья мореходы «бежали день и ночь» при попутном ветре, но надвинулись «льды великие», и коч потерпел крушение. Десять дней чинил Курбат судно, а потом пошел бичевою по берегу моря, достиг какого-то большого залива, возможно Мечигменской губы, и последовал дальше «бичевою и гребью».

Целое лето продвигались казаки вдоль берега пролива, нередко принимая бой с чукчами. Голодуя и бедствуя, промышленные добрались до корги.

На отмели никакой заморной кости не было.

На обратном пути великая погода с моря била коч Курбата Иванова, но ветер внезапно переменился, и на седьмой день судно благополучно спустилось к устью Анадыря.

Так был завершен поход в сторону Большого Каменного носа.

Около 1660 года, как предполагал В. Ю. Визе, к Большому Каменному носу плавал и Тарас Стадухин со стороны Колымы.

Когда было это путешествие — в точности не известно, но оно замечательно тем, что Тарас Стадухин ставил своей целью обойти Чукотку и повторить путь Дежнева.

Ходил Стадухин «в девяноста человеках», — значит, не менее, чем на трех кочах. Но знаменитый Нос ему не довелось обогнуть, и Стадухин возвратился обратно. Он перешел «через нос на другую сторону», возможно преодолев перешеек между Колючинской губой и заливом Креста.

Там, на «другом море», путники построили кочи — всего вероятнее, из выкидного аляскинского леса — и двинулись к устью Пенжины, для чего им надо было обойти Камчатский полуостров.

У немирных «иноземцев» Тарас Стадухин взял в полон «одну бабу», и она рассказала об острове против пенжинского устья. На острове жили бородатые люди в долгом платье. Русских они звали своими братьями.

Снова сказание о русских поселенцах, затерявшихся в море-океане! Снова весть о загадочной земле, которую можно отождествить с Аляской, причудливо приближенной к Пенжине и занимающей место Камчатки!