Женщины-воины: от амазонок до куноити

На помощь осажденной Трое Пенфесилея явилась по зову долга: некоторое время назад она нечаянно убила амазонку Ипполиту, и царь Приам очистил ее от скверны убийства. Теперь царица должна была поддержать своего союзника. Собиралась Пенфесилея долго — больше девяти лет. Но в конце концов она пришла со своей армией и вступила в бой с ахейцами. Амазонки (это уже стало традицией) потерпели поражение. Сама Пенфесилея вступила в бой с Ахиллом и была убита героем. По обычаю победитель забирал себе доспехи побежденного; когда Ахилл снял с убитой амазонки шлем, он был поражен ее красотой. Оказавшийся тут же грек Терсит стал издеваться над трупом воительницы, и Ахилл в гневе убил его. Убийство соратника не могло остаться безнаказанным, и предводителю мирмидонцев пришлось отправиться на остров Лесбос и принести там искупительные жертвы богам, лишь после этого Одиссей очистил его от скверны убийства.

Интересно, что с Троянской войной связан еще один эпизод, в котором участвовали воинственные женщины (хотя они и не принадлежали к племени амазонок). Когда войско ахейцев после долгих сборов, ожидания попутного ветра и принесения в жертву злосчастной Ифигении отправилось наконец в Троаду (т. е. троянские земли), выяснилось, что никто толком не знает, где же эта Троада находится. Причалив ночью к берегам Мизии и решив, что цель достигнута, ахейцы немедленно бросились грабить прибрежные селения. А царь Телеф, их старый союзник, не поняв, что за пришельцы разоряют его владения, пошел на них с наспех собранным войском. Ошибка разъяснилась только утром, а всю ночь союзники исправно убивали друг друга, причем местные женщины принимали участие в битве. Греко-римский писатель Филострат пишет в диалоге «О героях»: «…Мисийские женщины сражались с колесниц вместе с мужчинами, словно амазонки, и предводительствовала этим конным войском жена Телефа — Гиера». Бой на колеснице требует немалого умения и постоянной практики, и это значит, что женщины Мизии были вполне профессиональными, обученными воинами.

По окончании Троянской войны амазонки на некоторое время исчезают с исторической (или мифологической?) арены. Чем они занимались в последующие несколько веков, не вполне понятно (по крайней мере авторам этой книги). Но через некоторое время они, судя по всему, были вытеснены колонизировавшими Фемискирскую равнину греками. Часть амазонок перебралась на Кавказ, другую — меньшую — превратности судьбы забросили на берега Меотиды. Об этом рассказывают уже не мифографы, а историки (хотя и о мифических амазонках, как мог заметить читатель, античные историки тоже любили поговорить, и сведения их об амазонках «исторических» изрядно напоминают мифы). Во всяком случае, теперь история амазонок более четко привязана к конкретным местам, событиям и именам, а иногда даже подтверждается данными археологии. Об этой, третьей по счету (считая за первую жительниц Ливии) волне амазонок — наша следующая глава.

Степь

В начале первого тысячелетия до н. э. греки начинают осваивать берега Черного моря. Раньше считалось, что путь к нему заграждают коварные Симплегады — сталкивающиеся скалы, которые давили проплывавшие между ними корабли. Это место в свое время с большим трудом преодолел знаменитый Арго — корабельщики пустили впереди себя голубя, а когда птица проскочила, оставив Симплегадам половину хвоста, и скалы начали расходиться, корабль успел промчаться между ними раньше, чем простодушные Симплегады поняли, в чем дело. Сухопутную дорогу к южным берегам моря, в том числе к долине Термодонта и месту обитания знаменитых амазонок, преграждало могучее, воинственное (и значительно более реальное, чем Симплегады) Хеттское царство. Поэтому экспедиции греков на берега Черного моря можно было посчитать на пальцах: Фрикс, долетевший до Колхиды по воздуху; Ясон с товарищами, добравшийся туда морем; Геракл и Тесей, плававшие в Фемискиру; Ифигения, перенесенная в Тавриду волей Артемиды; Орест и Пилад, вернувшие Ифигению обратно в Грецию… Вот, пожалуй, и все греки, побывавшие на негостеприимных берегах Черного моря.

Сначала это холодное и суровое с их точки зрения море греки и впрямь называли негостеприимным — Аксинским. Но после разрушения Трои, контролировавшей путь через Геллеспонт (Дарданеллы), и падения Хеттского царства дорога стала доступнее. Коварные Симплегады уже не крушили корабли (согласно воле богов, пропустив хотя бы один корабль, они должны были стать неподвижными). И вскоре греки настолько освоились в новых местах, что даже переименовали ранее нелюбимое ими море: теперь оно называлось Эвксинским — гостеприимным.

В восьмом веке до н. э. начинается активная колонизация берегов Эвксинского Понта, а столетием позже греки основывают первые колонии на его северных берегах. Около 640 года до н. э. возникло греческое поселение на острове Березань в устье Днепра, чуть позже — Ольвия в устье Буга, Пантикапей на Керченском полуострове, Херсонес в Крыму. В седьмом веке до н. э. греки основали поселение Кремны на берегах Меотиды (возле нынешнего Таганрога), а двумя веками позже в устье Танаиса возникла торговая фактория, название которой до нас не дошло (это поселение сегодняшние историки окрестили Елизаветовским городищем). В середине третьего века неподалеку от нее вырос крупный город-крепость Танаис, в котором греческие купцы (выходцы с Боспора Киммерийского) торговали с местными степняками…

По мере того как берега Черного моря включались в границы Ойкумены, загадочным и не вполне реальным амазонкам места там уже не находилось. Амазонок требовалось срочно «переселить» куда-нибудь подальше, что и было сделано мифографами и историками. И те, и другие стали (часто — задним числом) помещать царство амазонок и даже вполне реальную малоазийскую речку Термодонт на Кавказ или в степи Северного Причерноморья. Некоторые теперь считали, что амазонки с самого начала жили в этих местах. Но более логичной выглядит теория переселения амазонок, которые оставили насиженные земли в долине малоазийского Термодонта и ушли на Восточный Кавказ или же в степи, на северные берега Меотиды.

На рубеже восьмого и седьмого веков до н. э. на Кубани действительно появились скифы, позднее перебравшиеся в Северное Причерноморье; их женщины в большинстве своем воинственностью не отличались, но для греков, чьи жены ничего опаснее веретена в руках, как правило, не держали, скифянки, скакавшие верхом на конях и умевшие при случае пустить в ход оружие, представлялись образцом воинской доблести. А в пятом веке до н. э. на берегах Танаиса появились савроматы, женщины которых, по свидетельству античных авторов, действительно охотились и сражались наравне с мужчинами. Некоторое время скифы и савроматы жили в неспокойном соседстве, граница между ними проходила, возможно, по Северскому Донцу, притоку Дона.

В эти годы (пятый век до н. э.) в Северное Причерноморье приезжает знаменитый греческий путешественник Геродот. О том, что на малоазийском побережье никаких амазонок давно уже не наблюдается, Геродот не знать не мог — он сам писал, правда, по другому поводу, о «сирийцах, живущих на реках Фермодонте и Парфении, и их соседях-макронах». Версия о том, что амазонки были изгнаны из Малой Азии греками, возможно, бытовала и до Геродота. Теперь историк из первых рук узнал о воинственном племени савроматов (сам он по Танаису не поднимался, ограничившись, вероятно, пребыванием в Кремнах). Во всяком случае, два факта были налицо: на месте бывшего государства амазонок на Термодонте живут греки и сирийцы, а в Северном Причерноморье неизвестно откуда появился народ, чьи женщины своими повадками очень напоминают исчезнувших амазонок. В результате возникла убедительная история о том, как амазонки, разгромленные греческими завоевателями, очутились на берегах Танаиса. Геродот излагает эти события настолько образно и убедительно, что у авторов настоящей книги не поднялась рука пересказывать ее своими словами или сокращать, и они взяли на себя смелость надолго передать слово «отцу истории».