Калужане — герои Крымской войны

«…Первейшие интересы России отныне обращены на решение национальных задач: хозяйственное строительство и улучшение жизни народа. Ее участие в мировых делах будет проявлено лишь в обстоятельствах, затрагивающих российские интересы, или в случаях, когда Россия сочтет своим долгом стать на защиту справедливости… Говорят, что Россия сердится. Россия сосредотачивается…».

Россия, имевшая огромный экономический потенциал, неограниченные запасы полезных ископаемых и внушительные людские резервы, несмотря на свое поражение в Крымской войне, оставалась по-прежнему грозной державой. Обновленный Кабинет министров нового царя и генеральный штаб империи понимали, что военный флот не только может, но и должен играть значительную роль во внешней политике не только во время войны, но и в мирное время. И вскоре тем, кто прошел жестокие бои на бастионах Севастополя, пришлось доказывать это на практике.

После заключения Парижского мира моряки-черноморцы распределялись в другие флотилии: на Балтику, на Дальний Восток, на Каспий. Служба Петра Афанасьевича Чебышёва складывалась после Севастополя удачно: в 1856–1860 гг. он состоял на службе при Кронштадтском порту, командовал различными кораблями Балтийской флотилии. Известно, что 17 июля 1857 года он был назначен командиром винтового корвета «Медведь» — одного из самых быстроходных по тем временам военных кораблей, а 17 апреля 1862 г. Петру Афанасьевичу Чебышёву было присвоено звание капитана 2-го ранга. К этому времени он уже назначен командиром корвета «Богатырь», который входил в российскую Тихоокеанскую эскадру. Являясь капитаном этого нового винтового корабля, Петр Афанасьевич снова становится участником событий, которые не только показали мастерство российских моряков, но и значительно повысили престиж России как морской державы.

Как известно, во второй половине 1863 г. в Соединенных Штатах велись ожесточенные бои между армиями Севера и Юга. Судьба конфликта еще не была решена, и никто еще не мог предсказать, какая сторона станет победителем. Ситуация для северян осложнялась тем, что Англия и Франция открыто вели приготовления к признанию Штатов Южной Конфедерации и поддерживали вооруженные силы южан.

И в эти тяжелые дни, когда судьбу правительства президента Линкольна было трудно предсказать, Соединенные Штаты и весь мир вдруг узнали, что в главные порты Северной Америки (Нью-Йорк и Сан-Франциско) без всякого предупреждения вошли две русские эскадры. Это сообщение буквально шокировало недавних противников России по Крымской войне — Англию и Францию.

Атлантическая эскадра Императорского Российского флота под командой контр-адмирала С. С. Лесовского вошла в порт Нью-Йорка 24 сентября 1863 года, а Тихоокеанская эскадра под командой контр-адмирала А. А. Попова 6 октября того же года стала на рейде Сан-Франциско.

Прибытие этих двух эскадр заставило Англию отказаться от прямой поддержки отделившихся Южных Штатов. Русские военные корабли если не прямо, то, во всяком случае, косвенно оказали несомненное влияние на исход братоубийственной войны в этой стране.

Дружба с Соединенными Штатами стала зарождаться в тяжелые для России дни во время Крымской кампании 1853–1856 гг., когда Россия оказалась одинокой, без друзей среди великих держав, кроме заокеанской республики Соединенных Штатов. Тот факт, что обе страны были расположены на кардинально противоположных полюсах политической системы, одна страна — абсолютная монархия, и другая — демократическая республика, не мешало их сближению. Известно, что освобождение российских крестьян от крепостной зависимости царским Манифестом в 1861 г. вызвало восхищение американцев-северян.

Во время обороны Севастополя 30 американских докторов вступили добровольцами в Русскую армию и «своими трудами и жертвами спасли тысячи русских жизней». Разумеется, об этом хорошо знали морские офицеры, которые продолжали свою службу на кораблях дружественных эскадр. Набор наемных солдат и матросов для английского флота и армии был запрещен на территории Америки.

Известна еще одна большая услуга дружественной державы во времена Крымской войны: именно американский консул в Гонолулу предупредил русских о неминуемом нападении соединенных военно-морских сил Англии и Франции на русские владения на Дальнем Востоке. Целью агрессии союзников должен был стать Петропавловск-на-Камчатке.

Своевременное предупреждение позволило русским скрыть от мощной эскадры противника свой малочисленный флот и подготовить береговые укрепления к отражению десанта с моря. В результате нападение англо-французской эскадры было с успехом отражено.

Отношения России с Англией после Крымской войны оставались напряженными, особенно в результате начавшегося продвижения русских в Среднюю Азию, где Россия уже присоединила к себе Хивинское ханство и была готова к присоединению Коканда и Бухары. В то же время успехи России на Дальнем Востоке в ее отношениях с Китаем ознаменовались подписанием Айгунского договора 1858 г., согласно которому Амурские земли по левому берегу Амура были признаны принадлежащими России, а по договору 1860 г. Россия приняла в свое владение и приморские земли.

В начале шестидесятых годов XIX в. иностранная политика и цели обеих стран — России и Соединенных Штатов — в общем совпадали, особенно когда дело касалось их отношений с Англией. В Вашингтоне и Петербурге понимали, что Англии нужен, прежде всего, дешевый хлопок конфедератов-южан, без которого английская текстильная промышленность понесла бы огромные потери.

Появление русских эскадр у берегов Америки в 1863 г. связано также с обострением отношений России с Англией и Францией из-за польского восстания, начавшегося в Варшаве 22 января 1863 г. Россия приняла меры к его подавлению и в апреле этого же года получила ноты с требованием разрешения Польского вопроса тремя странами: Францией, Англией и Австрией. Россия отвергла это требование. Нависла угроза новой войны. Западные державы пытались привлечь Соединенные Штаты на свою сторону, но вашингтонский Кабинет отклонил их предложение.

Объяснить истинные причины отправки двух русских эскадр в американские порты неоднократно пытались советские и американские историки. В США, отмечая решительный шаг России, тем не менее, считали, что русские таким образом спасали свои эскадры у берегов дружественного им народа от разгрома более мощным англо-французским флотом. Советские историки, возражая коллегам из США, в своих публикациях утверждали, что Россия послала свои эскадры в американские воды в ответ на просьбу Кабинета Линкольна, когда само существование республики в результате войны между Севером и Югом было под вопросом. Более объективный взгляд на этот вопрос дают разъяснения Военной энциклопедии, изданной в России в 1911 году и давно ставшей библиографической редкостью:

«…Император Александр II остановился на этой смелой… мысли, внушенной ему управляющим Морским министерством адмиралом Н. К. Краббе: разрешить польский вопрос в его международном значении так, как требовало достоинство России, т. е. принудить державы немедленно отказаться от вмешательства в русские дела, возложив эту задачу на русский флот и осуществив ее у берегов Америки!».

Александр II пришел к заключению, что самым лучшим выходом было использовать суда русского флота «для демонстрации против Англии в самом чувствительном нерве ее политики — морской торговле, для этого следовало воспользоваться междоусобной Американской войной с тем, чтобы демонстрация, враждебная Англии, была в то же время демонстрацией, дружественной в отношении Северных Штатов…».

Это было гениальное политическое решение. Одновременное появление двух русских эскадр в портах Сан-Франциско и Нью-Йорка поставило их в выгодное тактическое положение, так как в случае объявления войны все торговые коммуникации Англии и, отчасти, Франции оказывались в зависимости от военного флота России. Суда двух российских эскадр были серьезной угрозой для коммерческого флота европейских держав и одновременно неуязвимыми для военного флота союзников. Из положения угрожаемого Россия сразу становилась в положение угрожающей державы. По мнению адмирала Н. К. Краббе, из-за опасения многомиллионных убытков и полного расстройства торговли Англия должна была немедленно отказаться от вооруженного выступления против России. Что, собственно говоря, и произошло.