Декабристы

— Британские острова объявляются на положении блокады как на суше, так и на море. Любой корабль, какого бы типа он ни был и чем бы загружен ни был, если он идет из английского порта или из английской колонии, подлежит конфискации; он должен быть захвачен нашим военным кораблем…

Но сколь бы план Наполеона ни был несбыточным, его последствия для России были весьма серьезными.

Вот что писал в своем докладе 6 октября 1807 года о последствиях для России введения наполеоновского декрета современник тех событий, начальник французской полиции Савари: «Последние меры русского правительства против англичан произвели сильное впечатление. Особенно торговый мир имеет множество замечаний по этому поводу. Закрытие портов для английских кораблей рассматривают как запрещение экспорта всех произведений русской земли, которые Англия закупала и ввозила в огромных количествах; продолжение такого положения им представляется бедствием, прямо затрагивающим интересы народа».

Савари писал не только о протестах. Он вместе с французским консулом Лессепсом в Петербурге обдумывал способ приглушить недовольство русского торгового мира. Они набрасывали обширный план, который далеко превосходил масштабы возможностей полицейской машины. Они понимали, что только деньги и интересы могли успокоить русских торговцев.

Далее Савари писал:

«Франция, возможно, имеет больше средств, чем Россия, чтобы остановить жалобы русских купцов, людей, которые превыше всего ставят свои личные интересы».

И что же предлагал глава французской полиции?

Он предлагал весьма простой и хитрый, по его мнению, ход. Достаточно распространить среди широкой публики слух, что, дескать, Франция, которая так давно уже ничего не покупала в России, имеет намерение теперь закупать древесину, льняное полотно и т. п. При сложившихся обстоятельствах эта торговля, по мнению Савари, была бы для Франции настолько полезна в политическом отношении, насколько же и выгодна. Франция приобретает доброе расположение среди самых недовольных, заставляет русских «забыть» англичан, о которых они сожалеют по многим причинам. Польза будет и от того, что Франция, пользуясь моментом, закупит без конкурентов все, и весьма дешево.

Наполеон прочитал доклад и заинтересовался этим планом. Когда место Савари занял Коленкур, то лично ему было приказано истратить один миллион франков с целью… поддержания курса русского рубля. За три года (1804—1807) русское Министерство финансов зафиксировало падение курса рубля по отношению к франку с 350 до 200 сантимов! Наполеон распорядился учредить комитет французских торговцев в России, который должен был возродить русско-французскую торговлю.

Но как прекрасно все ни выглядело на бумаге, на практике ничего не получилось. Французские торговцы в Петербурге были владельцами домов мод и магазинов платья. И как они могли заменить англичан при покупке, например, железа? Но если бы они закупили весь русский лен и хлопок и всю мануфактуру по самым дешевым ценам, то как это можно было перевезти? Во что обошлась бы доставка всех этих товаров в далекую Францию? На телегах перевезти все это? Тогда ведь и самый дешевый лен окажется для французов дороже самых тонких брюссельских кружев ручной работы или даже самого лучшего голландского полотна!

Посыпались советы, предложения, самые невероятные, даже веселые химеры. Новоучрежденный комитет французских торговцев в Петербурге предлагал ни больше ни меньше как создать сеть водных путей и каналов между Невой и Вислой, а затем между Вислой и Рейном. По его мнению, чтобы вести торговлю с Россией и «утереть нос» англичанам, нужно было прежде всего… вырыть тысячеверстные каналы и соединить между собой большие судоходные реки.

Блокада Англии, в сущности, превратилась в тотальную блокаду балтийских берегов! В результате франко-русского союза 1807 года в проигрыше оказались только русские торговцы. Расплодилось невероятное количество новых спекулянтов. Процветала контрабанда. В Кронштадт, Ригу приходили английские корабли под датским, голландским, и даже под французским флагами! Перед французским посланником встала незавидная задача обзавестись сонмом наемников и шпионов, которые должны были собирать сведения для разоблачений перед русским правительством капитанов этих кораблей-«пиратов»! Но нередко это были и капитаны французских кораблей, в трюмах которых были товары с клеймом, поставленным в Манчестере…

Континентальная блокада больно ударила по русской экономике, но она же в известной мере способствовала и развитию в России текстильно-прядильного производства. Первая частная текстильно-прядильная фабрика была создана в 1808 году. А уже в 1812 году их только в Москве было одиннадцать! С русского рынка исчезли нитки знаменитых английских текстильных фирм, но они были заменены такими же русскими изделиями. Более того. Русское производство оказалось столь качественным, что… китайцы, признанные мастера тканей, стали покупать русское сукно.

Русская внешняя торговля проходила через лабиринт невероятнейших преград: коалиционные войны, нашествие Наполеона в Россию, пожар Москвы… Сгорели все деревянные фабрики! Но для русского купечества, для новоиспеченных капиталистов не эта трагедия была опасна. Новый официальный союзник России, англичане — вот кого опасались богатевшие фабриканты. Во время Отечественной войны, когда весь русский народ как один человек поднялся против Наполеона, фабриканты считали врагом отечества только… Англию!

Есть одна весьма любопытная книга — «Патриотические рассуждения русского коммерсанта о русской внешней торговле», изданная в 1824 году. В ней автор предпринял свой анализ политики того времени. Он дает самую высокую оценку качеству русских товаров, утверждает, что достигнуто «совершенство». Автор вполне серьезно пишет, что при таком усовершенствовании русских фабрик в Англии дело едва не дошло до бунтов, так как английские изделия не имели рынков сбыта.

Но то, чего не сумел достигнуть Наполеон своим нашествием, своими пушками, то, чего не сумели одолеть английские торговые интриги, было решено одним-единственным росчерком пера! По мнению автора вышеназванной книги, 1819 год является датой, которая оказалась для России еще более роковой, чем год 1812-й — год нашествия Наполеона.

«Тарифы 1819 года, — пишет он, — ввели всеобщее разрешение на ввоз иностранных товаров. Русское торговое сословие с горечью прочитало в одном из журналов, что в Лондоне по этому случаю были устроены празднества. Британские фабрики, которые до того простаивали, были вновь пущены в ход, и трудовой люд получил работу за счет России».

Эти наблюдения русского торговца подтверждает и известный историк А. В. Семенов в своей книге «Изучение исторических сведений о русской внешней торговле и промышленности с половины XVII столетия по 1858 год» (1859).

«Тарифы 1819 года, — писал он, — которые разрешили свободный ввоз чужестранных товаров, и отмена охранительной системы имели отрицательное воздействие на тогдашнее развитие нашей отечественной промышленности». Далее в книге приводятся данные о занятости наемных рабочих на фабриках. После 1819 года только за два года число рабочих сократилось с 179 610 до 172 757 человек.

И. С. Блиох в своем труде «Финансы России XIX столетия» (1882) приводит астрономические цифры внешних и внутренних долгов России. Он сообщает, что еще в 1801 году долги достигли 408 394 000 рублей, что составляло национальный бюджет по доходам страны за целых пять лет! А к концу царствования Александра I государственные долги составили 595 776 310 рублей, плюс долг Голландии 46 600 000 гульденов. Срочные займы различным учреждениям достигли 17 000 000 рублей, а бессрочные долги и облигации — свыше 146 миллионов рублей. В то же время государственный доход, например, за 1823 год составлял всего 126 миллионов рублей. Это было уже подлинным банкротством. «Но об этом публика ничего не знала, — писал Блиох. — В отчетах министра финансов Гурьева говорилось разве только о “чистых остатках”».