Тайны корейской войны

Советский Союз согласился продолжать поставки в Северную Корею вооружения и оборудования; КНДР же дала согласие на оплату поставок частично золотом и частично товарами - такими, как рис и минеральное сырье. Обсуждение проходило в духе жесткой "торговли" друг с другом, а не оказания "помощи". Советские представители настаивали на более ранних сроках платежей. Ким Ир Сен подверг сомнению советские данные о корейском долге. Обе стороны спорили о том, какую часть платежей отсрочить путем проведения через соглашение о кредите, а какую часть надлежит выплатить напрямую в американских долларах.

Особое значение имело получение Советским Союзом из Северной Кореи минерала под названием моназит. Моназит представляет собой черный песок с небольшим содержанием тория, радиоактивного вещества, которое могло быть использовано при производстве атомной бомбы. Советские официальные лица исследовали разработки месторождений моназита с самого начала оккупационного периода в 1945 г., и образцы минерала были доставлены в СССР.

Генерал Штыков писал Сталину во время торговых переговоров в марте 1949 года: "Необходимо принять меры к увеличению экспорта из Северной Кореи в СССР концентрата моназита, тантала, ниобия, а также приступить к экспорту урановой руды. Ввиду вышесказанного, прошу Вас дать указания соответствующим организациям об оказании помощи корейскому правительству в разработке месторождений, в организации производства концентратов и в добыче редких металлов, о которых шла речь выше".

Важное значение придавалось строительству железнодорожного пути от станции Краскино в Приморье до станции Хонио Северо-Корейской железной дороги. Советский МИД выступал за начало строительства в 1949 году, исходя из политических и военно-стратегических соображений во взаимоотношениях СССР с Северной Кореей. Заместитель главы МИДа в декабре 1948 года А.А. Громыко писал В.М. Молотову: "Принимая решение о сроках строительства, нам следует иметь в виду, что американцы прокладывают железнодорожные пути повсюду, где расположены их войска. Можно смело предложить, что и Южная Корея не будет в этом смысле исключением. В этих условиях отставание Северной Кореи в сооружении железных дорог крайне нежелательно".

Таким образом, стратегическое значение Северной Кореи заключалось в ее оборонительной миссии. Она должна была служить барьером против возможных агрессивных действий со стороны Соединенных Штатов. Однако опыт истории свидетельствовал, что в 1930-е годы Япония использовала Корею в качестве своего форпоста при нападении на Китай, не исключая и продвижения вглубь советской территории. Более того, как это ныне хорошо известно, когда осенью 1950 года войска ООН достигли реки Ялуцзян, генерал Макартур выступил за использование позиций США в Северной Корее для вторжения в Китай.

Несмотря на вывод советских войск из Кореи, советские официальные деятели в 1949-1950 годах продолжали пристально следить за событиями в КНДР. Например, вслед за подписанием соглашений в марте 1949 года, Штыков направил Молотову и Вышинскому письмо с перечислением мер, которые, по его мнению, необходимо было осуществить в Корее. В их число входило проведение массовых митингов, организация выступлений на демонстрациях, в прессе и на радио, а также рекомендации Ким Ир Сену выступить по поводу достигнутых соглашений в ходе ряда сессий Верховного Народного собрания Кореи, которые должны были состояться в апреле следующего года.

С конца 1949 года отношения между двумя корейскими государствами все более обострялись18. Оба правительства претендовали на объединение Кореи, каждое, разумеется, под своей эгидой. В октябре 1949 года президент Южной Кореи Ли Сын Ман в беседе с американскими моряками в Инчоне заявил, что "если нам придется решать эту проблему на поле боя, мы сделаем все, что от нас потребуется"19. 30 декабря на пресс-конференции он ужесточил свою позицию, заявив, что "нам следует своими усилиями объединить Южную и Северную Корею"20. Представитель Ли Сын Мана в США Чо Бен Ок, выступая там с лекцией в декабре 1949 г., высказывался вполне недвусмысленно: "Наступило время сражения военных сил двух миров, которые не могут существовать рядом друг с другом... Корея также находится на том этапе, когда она должна открыть себе дорогу силой оружия"21.

1 марта 1950 года, выступая на митинге в Сеуле, Ли Сын Ман провозгласил, что "час объединения Кореи приближается"22. Его министр обороны также не стеснялся в выражениях. 9 февраля 1950 года он заявил: "Мы находимся в полной готовности к борьбе за восстановление потерянной территории и только ждем приказа"23.

Существует мнение, что Ли Сын Ман и его окружение "блефовали", надеясь таким образом активизировать военную помощь со стороны США, а заодно и припугнуть КНДР. Вероятно, расчеты на пропагандистский эффект их агрессивной риторики не следует совсем исключать, но все же скорее всего преобладало в ней выражение реальных намерений южнокорейских властей.

США также немало сделали для того, чтобы, как говорил тогдашний американский посол в Сеуле Дж. Муччо, "приблизить время всеобщего наступления на территорию севернее 30-й параллели". "Американская политика, - говорилось в официальном издании министерства обороны США "Корея - 1950", - преследовала цель вооружения южнокорейской армии для того, чтобы она была способна нанести удар по соседям"24.

В январе 1950 года на одном из совещаний южнокорейского правительства глава американских советников в Южной Корее генерал Робертс заявил, что "план похода - дело решенное. Хотя нападение начнем мы, все же надо создать предлог, чтобы иметь справедливую причину"25.

К северу от 38-й параллели также вынашивались весьма воинственные замыслы, но делалось это под покровом секретности, без широковещательных заявлений. Интенсивные поставки вооружения, военной техники, боеприпасов из СССР в Северную Корею продолжались в течение всего 1949 г. Оказать военную помощь обещал также Мао Цзэдун, располагавший значительными вооруженными силами, часть которых в дальнейшем участвовала в войне как "войска китайских народных добровольцев".

Историческая справка

Войска китайских

народных добровольцев

В войне в Корее против американских и южнокорейских войск на стороне вооруженных сил Корейской Народно-Демократической Республики с октября 1950 г. и до конца войны активное участие принимали китайские народные добровольцы (КНД).

Части китайских "народных добровольцев", которые фактически представляли собой регулярные соединения китайской армии, были введены в КНДР во второй половине октября 1950 года в связи с вторжением американских и южнокорейских войск на ее территорию и создавшейся угрозой безопасности границ Северо-Восточного Китая.

Соединения китайских добровольцев были вооружены различными образцами оружия отечественного и иностранного производства. Пехотные дивизии народных добровольцев были укомплектованы артиллерией и минометами всего лишь на 40-50%. Дивизии имели мало зенитной и противотанковой артиллерии, приборов наблюдения и управления огнем и совершенно не имели танков и артиллерии крупных калибров. Ощущался недостаток в боеприпасах, средствах связи и автотранспорте. Китайские добровольцы не располагали ни флотом, ни авиацией. Несмотря на это они были полны решимости оказать помощь корейскому народу и дать отпор врагу.

Уровень военной подготовки китайских народных добровольцев характеризовался наличием у них значительного боевого опыта, приобретенного в революционных и национально-освободительных войнах, а также при изучении боевого опыта Вооруженных Сил СССР во Второй мировой войне. Основной линией поведения в национально-освободительных войнах было истощение превосходящих сил противника, сохранение своих сил и создание условий для решительного разгрома врага. Большого опыта ведения борьбы с противником, хорошо оснащенным боевой техникой и обладавшим огромным превосходством в воздухе, китайские добровольцы не имели.

Тем временем обстановка продолжала накаляться. Сталин и его окружение, основываясь на еженедельных аналитических докладах аппарата посла СССР в КНДР Штыкова, а также информации, получаемой от северокорейского правительства, имели неадекватное представление об истинном положении дел на Корейском полуострове. Эйфории способствовали также победа народной революции в Китае, подъем национально-освободительного движения во Вьетнаме, на Филиппинах, в Малайе, успехи коммунистов в Японии. В самой Южной Корее к тому времени сложилась неустойчивая внутриполитическая обстановка, на что и рассчитывало окружение Ким Ир Сена, предполагая активно использовать в тылу Ли Сын Мана партизанское движение. Не случайно "партизанский раздел" постоянно присутствовал во всех донесениях Штыкова в Москву.