Россия в 1839 году (не вычитано!)

23

Астольф де Кюстин

Россия в 1839 WAY жизни; я чувствую рядом с собой своего повелителя, я вижу вечность, верую в бесконечность, дотрагиваюсь до нее рукой; в этом зрелище скрыта какая-то величественная тайна, между тем если я чего-то не понимаю в природе, ато лишь умножает мой восторг; невежество мое укрывается под сенью обожания. Вот отчего я не испытываю такой тяги к науке, какая присуща людям, всем недовольным.

Мы поистине умираем от жажды: вот уже много лет в душной Эмской долине солнце не палило так нещадно; прошлой ночью, возвращаясь с берега Рейна, я видел в лесах целые стаи светящихся мошек; это мои любимые итальянские luccioli; я всегда полагал, что они водятся лишь в южных странах.

Через два дня я уезжаю в Берлин, а оттуда в Петербург.

ПИСЬМО ВТОРОЕ

Успехи материальной цивилизации в Германии.-- Прусский протестантизм.-Музыка как средство обучения крестьян. -- Поклонение искусству приуготовляет душу к поклонению Богу. -- Пруссия под властью России.-- Связь между немецким характером вообще и характером Лютера.-- Французский посол в Пруссии.-Письма моего отца, хранящиеся в архиве французского посольства в Берлине.-Мой отец в i^ga году, в двадцать два года, получает назначение французским посланником при брауншвейгском и прусском дворах.-- Господин де Сегюр. -- Удар ножом. -- Нескромность императрицы Екатерины. -- Неизвестный анекдот, касающийся Пильницкой декларации. -- Мой отец заменяет господина де Сегюра.

-- Его успехи при прусском дворе. -- Отца уговаривают изменить Франции. -- Он возвращается на родину, несмотря на подстерегающие его там опасности. -- В качестве добровольца он. участвует в двух кампаниях под командой своего отца.

-- Письма господина де Ноая, в ту тру французского посла в Вене. -- Моя мать. -Ее поведение во время суда над генералом Костимом, ее свекром. -- Она присутствует рядом с ним на всех заседаниях.-- Опасность, которой она при SIMM подвергается.-- Лестница Дворца правосудия.-- Каким образом моей матери удается избежать смерти. -- Две матери. -- Смерть генерала. -- Его благочестивое мужество. -- Камеру моего деда в Консьержери занимает королева.-- Воспоминания о Версале у подножия эшафота.-- Мой отец печатает речь в защиту генерала де Костина.-- Его арестовывают.-- Матушка пытается помочь ему бежать из тюрьмы. -- Самоотверженность дочери консьержа. -Героизм пленника. -- Газета. -- Трагическая сцена в тюрьме. -- Мой отец -жертва собственного человеколюбия. -- Последнее свидание в Консьержери. -Странное происшествие. -- Первые впечатления моего детства.-- С гувернером моего отца, прочитавшим в газете о смерти его воспитанника, случается апоплексический удар.

Берлин, 23 июня 1839 годе Как это ни стыдно для человечества, следует признать: существует блаженство сугубо материальное -- то, которым наслаждаются нынче жители Германии и в особенности-- Пруссии. Благодаря содержащимся в отличном состоянии дорогам, продуманной таможенной системе, превосходному управлению эта страна, колыбель протестантизма, сегодня опережает нас в том, что касается материальной цивилизации; здесь царит некая чувственная

25

Астольф де Кюстин

Россия в 1839 году религия, соделавшая своим Богом -- человечество. Мы имеем все основания утверждать, что нынешние правительства покровительствуют этому утонченному материализму, последнему отзвуку религиозной реформации XVI столетия. Заботясь об одном лишь земном блаженстве, они, кажется, видят свою единственную цель в том, чтобы доказать миру: нация может быть счастлива и не помышляя о Боге. Такие правители -- старцы, которым довольно того, что они живы *.

Тем не менее пруссаки имеют все основания гордиться мудрой и экономной политикой своего государства. В их сельских школах обучение ведется продуманно и под строгим наблюдением. Во всех деревнях музыка служит средством воспитания народа и одновременно источником развлечения: в каждой церкви есть орган, в каждом приходе -- школьный учитель, знающий нотную грамоту. В воскресенье он учит крестьян пению, аккомпанируя им на органе; благодаря этому жителям самых отдаленных уголков знакомы шедевры итальянской и немецкой старинной музыки. Строгие эти песнопения рассчитаны не больше чем на четыре голоса: в какой деревне не найдется одного баса, одного тенора и двух мальчишек-альтов? Всякий школьный учитель в Пруссии -сельский Хорон или Вильхем **. Сельское хоровое пение воспитывает любовь к музыке, противостоит кабацким радостям и готовит воображение народа к усвоению религиозных истин. Протестанты низвели религию до курса практической морали; однако не за горами то время, когда религия вновь вступит в свои права; создание, наделенное бессмертием, не сможет долее удовлетворяться земными радостями, и народы, более других привыкшие наслаждаться изящными искусствами, первыми услышат голос небес. Итак, справедливость требует признать, что прусское правительство достойным образом готовит своих подданных к грядущему религиозному обновлению, о чьей близости свидетельствуют многие неопровержимые приметы.

Очень скоро Пруссия почувствует, что ее философия не способна даровать душам покой. В ожидании же этого славного будущего город Берлин подчиняется наименее философической из стран, России, что, впрочем, не мешает народам, населяющим другие немецкие княжества, обращать свои взгляды в сторону Пруссии, чья превосходная система управления их пленяет. Они полагают, что именно отсюда придут к ним либеральные установления, которые большинство людей по сей день путает с завоеваниями промышленности, словно роскошь и свобода, богатство и независимость, наслаждения и добродетель суть синонимы! Прошло три года, и с переменой монарха наблюдения мои утратили едва ли не всю свою справедливость.

* Не найдутся ли во Франции люди, которые пожелают перенять у пруссаков это благотворное установление и распространить по нашей стране искусство, насаждающее цивилизацию? Вильхем приобщил к нему парижских рабочих: отыщутся ли у него последователи в провинции?

26

Письмо второе

Главный недостаток немецкого народа, олицетворенный фигурой Лютера, -это склонность к физическим радостям; в наши дни эту склонность ничто не сдерживает; напротив, все поощряет ее. Так, принося свое достоинство, а может быть, и свою независимость в жертву бесплодной мечте о сугубо материальном благополучии, немецкая нация, скованная чувственной политикой и рассудочной религией, изменяет самой себе и всему миру. У каждого народа, как и у каждого индивида, есть свое предназначение: если Германия забыла о своем призвании, виновата в этом прежде всего Пруссия -- древняя колыбель той непоследовательной философии, которую