Вспышка

Я вытащил ружье из станка и тут услышал голос зама.

- Хорошо бы товарищ генерал, погонять здесь оружие при разных условиях.

- Я не против. Действуйте.

Все разошлись. Я пошел в казарму, разбирать ружье и исследовать, как оно повело себя после трех выстрелов.

Повело оно себя отлично. Только наконечник, на несколько десятков микрон чуть износился. Я подсчитал, на 150 выстрелов его хватит, потом надо менять на новый.

Через день, после завтрака, полигон загремел двигателями моторов танков. Офицеры устанавливали танки Т-34 через каждые 500 метров от нашей пусковой площадки. Появились гражданские и оцепили место, в виде коридора, вдоль танков. Через пол часа появилось 4 тюремных машины, которые въехали в этот корридою.

- Смотри правдолюбец, - обратился ко мне Матвеев - это для тебя.

Машины встали возле танков и от туда стали выволакивать людей и по 4 загонять в люки машин. Гражданские задраивали сверху люки на приваренные штыри. Вскоре все 10 танков были заполнены, машины уехали, а гражданские отошли от танков в лево и в право, метров на 500.

- Не может этого быть. Я не могу поверить, - сказал я Матвееву.

Он ухмыльнулся.

- Мы свою программу сделали. Неужели до тебя еще не дошло, что ты сделал страшное оружие, которое направлено против человека. Теперь копайся в своей совести, но если ты их не убьешь, это сделают другие.

- Врешь, я это не позволю.

Ярость ударила мне в голову. Я помчался в казарму, где было оружие. Схватив лишние патроны и ружье, я выпрыгнул в окно казармы, выходившее на полигон. Я бежал к бункеру для начальства, специально выстроенном на возвышенности над полигоном. У дверей стоял охранник.

- Ты чего? - удивился он.

Я двинул его по скуле прикладом и он заскулив, откатился в сторону. В блиндаже я закрыл дверь и завалил ее скамейками. Потом подскочил к амбразуре и высунув ружье, расстрелял первые 8 патронов, веером по видневшимся вдали лесу. Охрана, стоящая недалеко от танков, бросилась на землю и расползлась, как червяки в навозе. Лес запылал везде.

В двери начали стучать.

- Соколов откройте, - раздался знакомый гнусный голос особиста.

Я не отвечал, просто перезарядил барабан и еще 8 пучков с грохотом ушли в никуда.

- Открой Соколов, мы знаем, что ты здесь, - визжал особист.

Двери ходили ходуном. Опять перезаряжаюсь, но в это время дверь падает и я зажмурив глаза, стреляю не целясь в проем. Раздается грохот и нечеловеческий крик.

Я открыл глаза, постепенно стали проступать предметы. Полуобгоревший гнусный особист лежал неподвижно на выбитой двери, его помощник, прижав к лицу ладони, стоял уткнувшись в стену и выл, другой стоял в проеме двери неподвижно, вытаращив белые как снег зрачки глаз.

Я опять у окна амбразуры, расстреливаю оставшиеся патроны. Кругом бушевали пожары. Никто уже мне не мешал расстрелять все патроны и когда я кончил эту операцию, то схватил за ствол ружье и врезал в стену. Брызнули графитовые наконечники, но я остановиться не мог. Еще удар, еще... Все конец.

Конец мне. Сижу в тюрьме, за убийство и за то, что покалечил сотрудников правоохранительных органов. Суда еще нет, по морде сильно не бьют, но психологическая обработка сильнейшая.

- Итак, - говорит следователь - Кто разработал компоненты?

- Владимир..., мой знакомый.

- Где он работает?

- Нигде.

- Где он живет?

- На южном кладбище.

- Это шутка?

- Нет. Это несчастный случай, он погиб.

- Кто еще знает про компоненты?

- Никто.

- Так вы блефовали, вы знали, что ваш друг... умер и капсулы теперь изготовить не возможно?

- Нет. Идея была проста. Я хотел капсулы отдать на исследование в один из институтов, где разобравшись в их структуре, возможно получить рецепт.

- Если у вас еще свободные капсулы?

- Нет.

- Сколько Владимир... вам дал капсул?

- По 25, каждого компонента.

- И вы их все уничтожили.

- Да.

Через неделю опять.

- Андрей Александрович, хотите жить?

- Хочу.

- Откройте нам секрет структуры компонентов или хотя бы дайте одну капсулу?

- Я не знаю, у меня их нет.

- Мы вам дадим свободу, подумайте.

- К сожалению, ни чем вам помочь не могу.

Приходил зам, приходили важные военные и гражданские шишки, убеждали меня, что дадут свободу, что выпустят даже сейчас, если дам хотя бы капсулу. Потом неделю, для профилактики, били и следствие закончили. Итак я смертник.

ЧАСТЬ 3

Я сижу в камере вместе с Игорем. Нас только что перевезли в один из уральских городов, на урановые рудники. И в первый день, мы сразу же почувствовали друг к другу симпатию. У Игоря очень смешные рыжие веснушки, они усыпали его лицо в диком беспорядке. Даже губы, были закиданы пятнами, но потемнее. Светлые волосы сдвинуты на бок и дают озорное выражение лица. Он заключенный 4814, я - 4815. Я рассказал ему мою историю, он мне свою.

Вот она.

Работал он в омоне, на странной должности - медвежатника. Вскрывал замки всех дверей, сейфы, несмотря на их сложность, крепость стали и сигнализацию. Омон часто его отдавал в спецназ или КГБ для различных операций. В 1981 году, его арендовал спецназ для крупнейшей авантюры в Афганистане. Нет он в убийстве Амина и его сообщников не участвовал, он вскрывал 5 сейфов во дворце Амина, чтобы по документам, найти на него компромат для законной замены на Бабрака Кармаля.

Вскрыв первый громадный сейф "сименса", он увидел, что тот полон золотых бляшек таких маленьких фигурок зверей и людей, украденных Амином из национального музея. Во 2 и 3 сейфе было тоже самое, только больше золотой посуды, кубков и кувшинов. В 4 были деньги, почти всех государств, акции и векселя крупных и мелких компаний. Зато в 5 были документы, но какие. Это был компромат не на Амина, а на многих государственных деятелей СССР и дружественного ему соц. лагеря. Документы были на английском языке и Игорь их читал запросто. Пока спецназовцы и офицеры воровали золотые бляшки и деньги, Игорь воровал документы о видных взяточниках, хапугах и подлецах в партийном и государственном аппарате, спрятав их под свою куртку.. Наворовавшись, офицеры вспомнили о документах и, отогнав Игоря, принялись тут же изучать их. А Игорь.