Язык в революционное время

Радикальное изменение случилось, когда идиш укоренился на славянских землях, в языковом окружении, непохожем на него. Здесь язык сохранился на протяжении многих поколений. Самые ранние идишские тексты в Польше, где жило большинство евреев мира, датируются XVI в. Это объясняется тем обстоятельством, что евреи, которые жили в славянских странах раньше, говорили на славянских языках, на чешском или протоукраинском. В XVI в. наблюдается мощный приток евреев из Германии, и это вместе с религиозным и моральным возрождением сделало идиш языком еврейской автономии в Польше. Бывшие ранее разговорными славянские языки послужили субстратом германскому языку идиш, подобно тому как разговорные романские языки составили пласт германского словаря у евреев в начале развития идиша. Идишский синтаксис и лексика до сих пор несут в себе славянский компонент.

К XVIII–XIX вв. относится уникальный феномен еврейской истории: евреи стали большинством на пестрой карте территории российской черты оседлости (включающей нынешние Белоруссию, Литву, Украину и др.). Конечно, если говорить об абсолютных величинах, то большинство населения составляли крестьяне, но крестьяне не могли быть настоящей экономической силой, крепостное состояние удерживало их в деревнях до 1861 г. Евреи, мобильные, инициативные, отлично связанные между собой участием в торговых операциях, составляли две трети населения всех мелких городов и по крайней мере треть или половину населения крупных городов. Хотя они и были лишены гражданских прав, это не мешало им владеть большинством мелких предприятий, заниматься банковским делом, а также внутренней и международной торговлей. В средневековых немецких городах была Judengasse, немецкая улица, а здесь евреи составляли большинство населения городка, за исключением русской администрации, полиции и церковного клира, обслуживавших всю округу. Язык идиш цементировал народ и служил ему коммуникационной сетью. Его русские и германские компоненты служили естественным мостом с языком власти — русским (а до того польским) и с языками культуры, русским и немецким.

Идиш имеет германскую основу: большая часть его лексики немецкого происхождения, хотя во многих случаях в семантике якобы немецких слов прослеживается ивритский или славянский подтекст. На идише можно составлять правильные предложения, используя исключительно немецкий компонент. Второстепенными, но стилистически решающими партнерами являются славянские языки (чешский, польский, русский), «святой язык» (иврит и арамейский) и обширный слой интернациональной лексики.

Как доказал Макс Вайнрайх, идиш — язык синтеза: он использует компоненты нескольких языков и сплавляет их в единую лингвистическую систему. Так, шлимезальник состоит из трех элементов: шлим+мазл+ник (немецкий+иврит+русский), а общеевропейское слово «доктор» получает ивритское окончание множественного числа: доктойрим. Но этот синтез не настолько полон, как его желала бы видеть независимая идишистская идеология. Американцы редко обращают внимание, из какого источника берется то или иное английское слово, хотя legal и loyal происходят из латинского и французского, nation — из французского, а right имеет англосаксонское происхождение и т. д. В то же время в идише языки-компоненты сильно ощущаются, и в литературе их различия используются в стилистических целях. Носители идиша жили среди славян близко от Германии и читали книги на иврите. Синтез в этом языке неполный, и разные компоненты часто ведут себя в соответствии с грамматикой языка происхождения. Так, ивритское мокем имеет гебраизированную форму множественного числа: мекоймес (а не идишскую: мокемс). Более того, если процесс синтеза в английском языке завершился, то в идише никогда не было строгих границ. Идиш — до некоторой степени язык синтеза, но он также и открытый язык; носители могут исследовать запасы «святого языка», немецкого, или польского и русского и привносить любое понятие, которое им в данный момент может понадобиться. Ученые люди будут использовать больше выражений из «святого языка», аккультурированные европейцы будут использовать больше немецкого, немецкий преобладает в лодзинском или силезском идише, а славянские выражения изобилуют на Украине. В идише есть ядро, общее для всех носителей, более широкий круг слов с очевидной принадлежностью к тому или иному компоненту и открытая граница с самими языками-компонентами (см. диаграмму).

Внутренний круг обозначает базовый идиш; средний круг — область смешанного идиша (заштрихованные области обозначают лишь источник происхождения компонентов, не указывая на их взаимопроникновение). Области с неотмеченными границами вне круга — это зоны распространения; пунктиром обозначены те из них, которые открыты для дальнейшего заимствования из близких языков.

Идиш по природе своей мультилингвален, и его носители по определению мультилингвальны (в той степени, в какой они владеют грамматикой этих языков). Открытые границы идиша, допускавшие массированный приток слов из всех языков-компонентов и модернизацию языка в новейшее время, также служили мостами, перекинутыми в разных направлениях. Носители идиша могут легко приспособиться и говорить по-немецки (идиш без ивритских и славянских слов), и они же возродили современный иврит. Так идиш стал мостом между внутренней традицией и европейской культурой, между внутренним и внешним многоязычием.

Отказавшись и от идиша, и от бьющего через край многоязычия народа-скитальца, евреи стали «нормальными»: как и все прочие, они используют один базовый и один-два приобретенных в результате обучения языка (иврит и английский, английский и французский и т. д.), в зависимости от профессии индивида и контекста, в котором он живет.

Библиография

Знак [H] указывает на публикацию на иврите; другие языки обозначены; все необозначенные книги и статьи — англоязычные.

Academy of Hebrew Language

1970 [H] Сборник документов по истории Комитета языка и Академии языка иврит 1890–1990 и по возрождению разговорного иврита (Иерусалим: Академия языка иврит).

Ahad Ha-Am

1950 [H] «Правда об Эрец Исраэль», в Собрание сочинений, 2-е изд. (Тель-Авив: Двир; Иерусалим: The Jewish Publishing House), с. 28–40.

Aliya Shniya

1947 [H] Сефер ха-Алия ха-Шния (Книга Второй алии), под ред. Брахи Хабас при участии Элиэзера Шохата (Тель-Авив: Ам Овед).

Alter, Robert

1975 Ed., Modern Hebrew Literature (New York: Behrman House).

1988 The Invention of Hebrew Prose: Modern Fiction and the Languages of Realism (Seattle and London: University of Washington Press).

Amichai, Yehuda

1987 «My Parents’ Migration», in «Five Poems by Yehuda Amichai», translated by Barbara and Benjamin Harshav, Orim 3, no. 1:28.

Azaryahu, Yosef

1954 [H] Ивритское образование в Эрец Исраэль (Рамат-Ган: Масада).

Bacchi, Roberto

1956a «A Statistical Analysis of the Revival of Hebrew in Israel», in Studies in Economic and Social Sciences (Jerusalem: Magnes Press).

1956b [H] «Возрождение языка иврит в зеркале статистики», Лешонену 20:65–82; 21 (1957):41–68.

Bar-Adon, Aaron

1975 The Rise and Decline of a Dialect: A Study in the Revival of Modern Hebrew (The Hague and Paris: Mouton).

1977 [H] Ш. Й. Агнон и возрождение языка иврит (Иерусалим: Мосад Бялик).

1988 [H] «“Галилейский диалект” и его произношение: Глава в истории возрождения иврита в Эрец Исраэль», Катедра 46:115–138.