Отечественные спецслужбы и Красная армия. 1917-1921

Вместе с тем Авров проделал собственные расчеты, основанные на следующих соображениях: «1) Охране подлежат лишь направления, наиболее опасные в смысле проникновения всех видов контрабанды. Это положение позволяет значительно сократить число поджогов, особенно в Мурманском районе; 2) Охрану берегов [Северного] Ледовитого океана и Белого моря возложить на дозорные суда, тем более что на громадном протяжении всего побережья почти нет никаких путей сообщения материка с берегом и единственный путь, связывающий прибрежные становища, — морской; 3) К охране берегов Ладожского озера и Финского залива, как более доступных для проникновения контрабанды, чем берега [Северного] Ледовитого океана и Белого моря, следует привлечь, кроме дозорных судов, еще и сухопутные войска, но в самом необходимом количестве; 4) Конницу, представляющую большую ценность, давать лишь в самом ограниченном и необходимом количестве, главным образом для связи и быстрой переброски в нужный пункт; поэтому конные части должны быть сосредоточены при штабах участков и районов, а не распылены по постам» [783].

Наконец, не позднее 30 ноября 1920 г. Ф.Э. Дзержинский предложил Особому отделу… «почистить аппарат Коминтерна» [784].

Как установил О.И. Капчинский, результатом советскопольской войны стало, в том числе, «увеличение в центральном аппарате ВЧК числа этнических поляков, прибывших с Западного фронта как с чекистской, так и с военной и партийной работы. Как правило, они становились сотрудниками подразделений, занимавшихся разведывательной и контрразведывательной деятельностью. Кроме того, на службу в ВЧК был принят ряд польских офицеров-перебежчиков из армии Пилсудского. Так, поручик разведотдела Генштаба Польской армии И.И. Добржинский, социалист по убеждениям, являвшийся резидентом в Москве, был в июне 1920 г. арестован ВЧК. После вербовки его Дзержинским в августе 1920 г. он был освобожден и направлен в Петроград, где ему, в свою очередь, удалось перевербовать другого резидента, В.С. Стецкевича. С 1 января 1921 г. под псевдонимом Сосновский Добржинский стал работать в Особом отделе ВЧК, сначала в качестве сотрудника для поручений, затем — уполномоченного по важнейшим делам. Также в Особом отделе стал работать В.С. Стецкевич (под фамилией Кияковский) и еще ряд поляков, завербованных Добржинским» [785]. В июне 1920 г. начальник Оперативного отдела Особого отдела В.И. Плятт и заведующий Секретной частью Особого отдела МЧК Н.А. Рославец просили Секретариат ЦК РКП(б) дать списки всех национальных коммунистических групп с указанием их бюро. В результате Особый отдел стал, наряду с Информационным, наиболее «интернациональным» подразделением ВЧК (оба отдела занимались зарубежной разведывательной и контрразведывательной деятельностью. Национальный состав партийной ячейки 00: из 77 чел. русские — 30 чел. (38,5 %), латыши — 13 чел. (16,7 %), евреи — 12 чел. (15,4 %), литовцы — 4 чел. (5,1 %), немцы — 2 чел. (2,6 %), представители других народностей — 2 чел. (2,6 %), не установлено— 13 чел. (16,8 %). О.И. Капчинский объясняет высокий процент поляков, а также литовцев и евреев — выходцев из Польши — двумя факторами: 1) во внешней контрразведке 1920-х гг. польское направление было главным; 2) евреи широко участвовали в коммунистическом движении, и было много политэмигрантов, преимущественно из стран Восточной Европы; 3) латыши знали немецкий язык, а немецкое направление внешней контрразведки 1920-х гг. было крайне важным [786]. Если мы сравним данные о национальном составе ОО ВЧК и места рождения и службы сотрудников Разведывательного управления Штаба РККА в 1922 г. (Раздел II, глава 3), то увидим значительное сходство общих тенденций в кадрах двух отечественных спецслужб.

Осенью 1920 г. участились случаи ходатайств коммунистов — сотрудников губЧК и особых отделов, уроженцев «государств, заключивших мир с Советской Россией», о выезде их на родину. Дзержинский лично решил вопрос — отпускать разрешалось только по требованию компартии той страны, уроженцем которой являлись чекисты и особисты. Все ходатайства следовало «направлять в ВЧК для запросов ЦК соответствующей национальной коммунистической партии» для решения вопроса в каждом отдельном случае. Ходатаев до получения решения предписывалось «незаметно устранить от активных дел» [787].

1 декабря 1920 г. приказом ВЧК № 149 Управления делами, существовавшие в составе Особого и Транспортного отделов, были выделены в Управление делами ВЧК; Административные отделы Особого и Транспортного отделов были слиты в единое для всего аппарата ВЧК Административноорганизационное управление (АОУ) [788]. При этом, как установили А.И. Кокурин и Н.В. Петров, «функции по организации внутренней жизни аппарата ВЧК и кадров между УД и АОУ распределялись следующим образом. Управление делами ведало: распределением и направлением по управлениям и отделам поступающей в ВЧК переписки, рассылкой исходящей корреспонденции, личным составом ВЧК и его снабжением, всеми видами внешней и внутренней связи ВЧК, хозяйственным снабжением центральных учреждений ВЧК, внутренней тюрьмой и охраной зданий. В УД были следующие отделы и подразделения: общий, личного состава, комендатуры, учетно-регистрационный, внутренняя тюрьма, снабжения вещественным довольствием сотрудников, службы связи, санитарный, хозяйственный, казначейский, типография, заведование домами ВЧК, инженерная рота, казначейская часть» [789].

Реорганизация встретила противодействие особистов. 25 декабря 1920 г. Дзержинский информировал И.П. Павлуновского: «Сейчас идет объединение ВЧК и Ос[обого] от[дела], хотя несколько болезненно, но думаю, что преодолеем; различие методов и построения вызвали разную психологию в товарищах и патриотизм к учреждению, отсюда трения» [790].

К концу 1920 г. у руководства ВЧК родилась идея организации специального органа для работы на Востоке. 31 декабря Дзержинский на заседании Политбюро предложил «учредить при Особом отделе ВЧК специальный подотдел по борьбе с контрреволюцией на Востоке и поставить во главе его Вадима Лукашева (партийца, находившегося на работе в Киргизском крае — современном Казахстане). ПБ отказало, предложив Дзержинскому, «не создавая особого подотдела и вообще руководимого из Москвы специального аппарата по борьбе с контрреволюционным движением среди мусульман, ограничиться сосредоточением в Особом отделе всех сведений, собираемых ЧК в населенных мусульманами губерниях, и дачей этим губчека общих руководящих указаний». Лукашева отправили на партийную и советскую работу в Петроград, подсластив пилюлю небольшим отпуском [791].

В 1920 г. утвердили Инструкцию по регистрации документов общей канцелярии Особого отдела ВЧК, которой запрещалось в заголовках оконченных дел употреблять такие, как «разная переписка», «общая переписка» и иные, не раскрывающие содержания документальных материалов [792]. Впоследствии это позволило особистам (а теперь и ведомственным историкам) находить необходимые сведения оперативно. Как пишет исследователь В.К. Виноградов, «в 1921 г. типографией при ВЧК изданы 3 сборника приказов, как указано, за 1917–1918—1919 гг. и отдельно — за первую половину и вторую половину 1920 г., и к ним 3 предметных и алфавитных указателя. Ко всему 1920 г. был подготовлен отдельный указатель приказов и распоряжений по Особому отделу ВЧК, что, скорее всего, объяснялось особым положением подразделения военной контрразведки в данное время и удобством пользования его разделами по конкретным направлениям оперативно-розыскной деятельности. По существу это подборки нормативных документов» [793]. Кроме того, в составе регистрационного отделения создали фотолабораторию [794].