Русская армия и флот в XIX веке

Война 1877–1878 гг. дала новый толчок общественному движению, развивавшемуся на общей почве аграрного кризиса страны. Наряду с ростом напряженности в деревне стали возникать крупные осложнения и в городе. Рабочий вопрос все больше стал занимать видное место в жизни общества, отражая изменения в расстановке классовых сил в стране.

К концу 70-х годов в стране вновь сложилась революционная ситуация. В течение 1878–1884 гг. произошло 328 крестьянских выступлений, охватывавших от 10 до 29 губерний, часть которых пришлось подавлять силой [770]. В городах за эти же годы было зарегистрировано 225 волнений и стачек, охватывавших в отдельные годы до 15–16 тыс. чел. [771] В 1878 г. складывается «Северный союз русских рабочих», в который вошло несколько сот человек.

Правительство было напугано ростом активности масс в стране, совпавшим с крупными внешнеполитическими осложнениями, угрожавшими войной с европейской коалицией. Однако кризис самодержавия был вызван действиями той партии, которая в данный момент выражала интересы народа. Это была «Народная воля».

«Вопреки утопической теории, отрицавшей политическую борьбу, — указывал В. И. Ленин, — движение привело к отчаянной схватке с правительством горсти героев, к борьбе за политическую свободу» [772].

В отличие от «Земли и воли» народовольцы считали, что хотя крестьянство и является «главной народной силой», но для победы революции нужно обратить внимание на рабочих города и войска, ибо успех первого нападения всецело зависит от их поведения.

«Народная воля» перешла к террору. Исполнительный комитет партии считал, что только таким путем можно привести правительство в состояние паники и возбудить массы к действиям. Главной цепью партии должно быть свержение самодержавия. Ход событий, завершившихся цареубийством 1 марта 1881 г., после которого начался период идейного и организационного разброда партии, продолжавшегося до конца 80-х годов, хорошо освещен в литературе [773]. Поэтому мы на нем не останавливаемся и переходим к освещению событий непосредственно в армии.

Казалось, что буржуазные реформы 60-70-х годов, следствием которых было превращение армии в массовую, настолько укрепили военную систему России, что она может безупречно выполнять свои функции, не допуская сбоев. Однако в ходе русско-турецкой войны вскрылось немало недостатков в военной организации и в системе боевой подготовки, давших себя почувствовать непосредственно в ходе войны. Наблюдались неполадки с проведением мобилизации войск и сосредоточением их в районах боевых действий па балканском театре, обеспечение войск устаревшим вооружением, поразительно плохая организация снабжения и грандиозное казнокрадство, «достигшее размеров открытого дневного грабежа» [774], следствием чего были громадные потери в людях от болезней. «Офицерство не могло не задумываться, — писала В. Н. Фигнер, — над причинами всех этих злоупотреблений и искать средств для искоренения их» [775].

С войной был связан также процесс формирования в русской среде вообще и в офицерской в частности тираноборческих идей. Правительство Александра II довольно охотно прибегало накануне войны к лозунгам, поддерживавшим борьбу славянства против турецкой тирании. Эти лозунги должны были воодушевить как русские войска, так и славянское население. Они принимались в армии всерьез. Русская армия понесла немало жертв и обильно полила своей кровью балканскую землю, Румыния, Сербия и Болгария стали независимыми. Но эти народы получили одновременно конституционный строй, которого Россия не имела. Русское офицерство стало задумываться над положением дел у себя в стране. «Мы думали, — говорил Н. Д. Похитонов, — что вместо того, чтобы освобождать чужую страну, надо думать об освобождении России» [776].

Когда армия вернулась домой, в ней накопилось достаточно горючего материала. Кроме того, к этому времени в составе офицерского корпуса как в армии, так и на флоте произошли известные изменения в сторону демократизации. Хотя правительство тщательно заботилось об ограждении офицерского корпуса от проникновения недворянских элементов, тем не менее остановить процесс демократизации его оно не могло. В ходе русско-турецкой войны офицерский корпус пришлось пополнить выходцами из других сословий. Пришлось открыть отдушину и при приеме в технические военно-учебные заведения. В офицерской среде значительную прослойку стали составлять разночинцы — люди, нуждавшиеся в постоянной службе.

Все это обусловило возможность складывания как в армии, так и на флоте условий для формирования революционных кружков, активно участвовавших в борьбе с абсолютизмом.

Революционные кружки возникли IB ряде городов России в Петербурге, Кронштадте, Старой Руссе и др. Первым появился кружок в Одессе в 1879 г. Его организаторами были В. Ф. Костюрин и А. И. Желябов. Кружок имел целью, по мысли Костюрина, «повторить попытку декабристов и устроить широко раскинутую организацию» [777].

Почти одновременно сложилось несколько кружков в Кронштадте и Петербурге среди артиллеристов и моряков. Организатором артиллерийского кружка был В. Папин. В него входило 7 чел. [778].

Второй кружок, организованный В. П. Дружининым, состоял из молодых мичманов, находившихся под влиянием организации «Черный передел». Они вели работу среди матросов с целью приготовить из них будущих пропагандистов в деревне. Они сумели сагитировать около 100 чел. [779]

Третий кружок, организованный А. И. Желябовым и Н. Е. Сухановым, был морской. В него вошло 14 кронштадтских офицеров. Кружок выработал программу («Конституцию»), в которой говорилось, что основной целью организации является осуществление социально-политического переворота в стране под руководством партии «Народная воля». Моряки выполняли отдельные поручения исполкома партии, размножали и распространяли прокламации, доставали оружие и деньги [780].

Несколько кружков возникло в Риге (в 116-м Мало-Ярославском полку) [781], в Самаре (в 159-м Гурийском полку) [782], в Саратове (в 158-м Кутаисском полку), в Минске, Николаеве, Одессе, Кобеляках, Вилькомире и ряде других городов. Кружки появлялись в большинстве своем стихийно, и если между ними и народниками устанавливались связи, то все же революционно настроенные офицеры «не очень доверчиво относились к способу и плану действий тогдашних революционеров» [783].

Когда сформировалась «Народная воля», выдвинувшая на первый план политическую борьбу — свержение самодержавного правительства и завоевание свобод вооруженной рукой, то необходимость связи с армией и использования революционно настроенных офицеров стала первоочередной задачей. Это нашло свое отражение в программном документе исполкома партии, где указывалось: «Для успешного исполнения всех функций партии в высшей степени важно прочное положение в различных слоях населения. По отношению к перевороту особенно важны администрация и войско» [784]. Важна была самая постановка вопроса, указывает В. Фигнер, что «революционная партия, стремящаяся в первую очередь к насильственному ниспровержению самодержавия, должна искать опоры в войске» [785].