Мы – Донские казаки. Документы, факты, очерки истории станицы Луганской XVII – ХХ вв.

Вскоре узнали, ч т о движемся на П етроград. Э то известие ста ло д о ступ н ы м благодаря нашему казаку Василию Золотареву, кото р ы й на одной из с та н ц и й с т а л свидетелем спора начальника эшелона есаула Абрам ова и дежурного по станции. Последний отказы вался п р о п у с к а т ь наш эш елон, ссьтая сь на предписание железнодорожного н а ч а л ь с тв а . После т о г о , как есаул Абрамов достал из

кобуры ревопьеер и предложил еще раз обдумать сложившуюся ситуац ию , т о т с огласился п р о п у с т и т ь наши эшелоны по заданному

м арш руту.

На ст.Л ун а ком андир 1-й Д онской казачьей дивизии, наш станичник Грекой*, п о с т р о и л л и ч н ы й с о с та в и обратился к казакам с некоторы м и р-эзъ чснвниями. Он обвинил Временное правительство и

генеральный ш т а б Германии в причинах хаоса и разрухи в стране, разъяснил стр е м л е н и е генерала Корнилова, навести порядок. После э т о г о с т а л а ясна причина наш его появления в ты л у.

Далее ген ерал заявил, ч т о лично поддерживает Корнилова и все, к т о с ним солидарен, долж ны в ы й т и из с тр о я и с т а т ь за его спиной…

Первыми пош ли оф ицеры , за ними казаки. На м есте пока оставалась наша кома чда. В се с м о т р я т на нее молча. Наконец наш правоф ланговый пош ел, за ним последовали все, кроме меня и урядника

Иванова из Х о п е рско го округа, если не ошибаюсь, Преображенской

станицы . Д во е нас о с та в а л и с ь с т о я т ь на м есте, ч т о вызвало интерес у генерала, он о б р а ти л с я ко мне, обвиняя меня в малодушии.

Я ему о т в е т и л : «Господин генерал, с какой целью ночные движения, зачем напрасно п р о л и в а ть кровь?».

Гэнерал Грегов меня пр ер ы вае т и предлагает начальнику ш таба полковнику П опову за п и са ть наши фамилии для доклада командиру корпуса.

К вечеру вахмистр Богучарский дал нам совет - немедленно скрыться в каком либо из эш елонов, что мы и сделали.

Через д е с я т ь м и н у т после наш его ухода прибыла команда казаков для наш его а р е с та ».

6 октября штаб Северного фронта приказал Краснову экстренно поспать в г.Осташков (Новгородской губернии) две сотни казаков с двумя орудиями. Скрепя се рдце, Краснов направил туда казаков 10-го Донского казачьего полка. 21 октября потребовали еще шесть сотен и четыре орудия

в Боровичи для усмирения местного гарнизона.

Таким образом, чем ближе продвигался корпус к Петрограду, тем боль251

ше сокращалась его численность.

Что представлял из себя 3-й Конный корпус осенью 1917 года?

Кроме 1-й Донской казачьей дивизии, состоявшей из 9-го, 10-го, 13-го

и 15-го донских казачьих полков, в него входили: Приморский драгунский

полк, 1-й Нерчинский казачий, 1-й Уссурийский казачий полки, шесть донских и одна амурская артиллерийские батареи.

В конце октября большевики стали активно готовиться г, захвату власти, вооружались рабочие дружины, велась революционная пропаганда

среди гарнизона.

Но в Зимнем дворце не спешили ввести корпус Краснова в город. И

лишь 25 октября, когда на улицах Петрограда уже шли бои, генерал Краснов получил телеграмму:

«Донскую дивизию спешно направить в Петроград; В Петрограде беспорядки, поднятые большевиками».

Подписали: главковерх Керенский

полковник Греков5.

10-й Донской казачий полк уже грузится в вагоны. В этот момент из

Петрограда возвратилась часть офицеров и казаков корпуса, посланные

туда накануне. Почти одновременно с ними в расположение корпуса прибыл Керенский А.Ф.. Многие казаки-луганцы имели возможность лично видеть растерянного главу Временного правительства.

Сотник Карташов подробно доложил Краснову о начавшихся боях в Петрограде, о том, как обороняют Зимний дворец юнкера и ударницы.

В купе вагона к Краснову неожиданно входит Керенский, и очевидно

не разбираясь в казачьих званиях, обращается к Карташову: «Доложите

мне, поручик. Это очень интересно» - и протягивает ему руку.

Тот выпрямился по стойке смирно, но руки главковерху не подал.

«Поручик, я подаю вам руку», - внушительно заявил Керенский.

«Виноват, господин Верховный Главнокомандующий, - отчетливо произносит сотник Карташов, - я не могу подать вам руки. Я корниловец».

Лицо Керенского залилось краской, он поежился и вышел из вагона, бросив на ходу Краснову:

«Взыщите с этого офицера».

*

В канун большевистского переворота 25 октября дежурным по 4-му Донскому казачьему полку (расквартированному в Петрограде} заступил сотник Ф. Кузюбердин - казак Луганской станицы. Он оказался сочувствующим

большевикам, и во время их выступления скрыл от командования полка

полученный приказ о необходимости стать на защиту Зимнего дворца.

В решающий исторический момент казаки 4-го полка оказались безучастными свидетелями падения Временного правительства. На Дону этот

поступок был расценен как предательство, зато новая власть оценила

услугу сотника-луганца. Позже Феодосий Кузюбердин стал членом Казачьего отдела ВЦИК. (В.Т. Новиков. С.Петербург 2000 г.)

252

По прибытии в Гатчину Краснова ожидали хорошие известия: из Новгородской губернии возвратился эшелон 10-го Донского полка - две сотни

и два орудия.

Командир эшелона есаул Ушаков буквально силой пробился к корпусу, несмотря на препятствия, чинимые железнодорожниками.

Гатчиной казаки овладели без единого выстрела, разоружив пытавшихся оборонять ее солдат Лейб-гвардии Измайловского полка и команду

матросов.

Далее взяли Дарское Село, которое обороняли 800 человек гарнизона. Всю ночь с 29 на 30 октября казаки перестреливались с красногвардейцами и матросами на Александровской станции. А утром, 30-го октября из Петрограда в корпус пробился какой-то гимназист и передал клочок бумаги, на котором стоял штамп Совета союза казачьих войск: «Положение Петрограда ужасное. Режут, избивают юнкеров, которые являются пока единственными защитниками населения. Пехотные полки колеблются и стоят, казаки ждут, пока подойдут пехотные части. Совет Союза требует ваш эго немедленного движения на Петроград. Промедление

грозит полным уничтожением детей-юнкеров…»

Подписали: гредседатель Михеев

секретарь Соколов.

Но поход корпуса Краснова на столицу захлебнулся. На пути стояли

превосходящие силы большевиков: красногвардейцев, матросов и регулярных пехотных частей. Да и среди казаков начался ропот. Их смущало то, что В борьбе с больш евиками их не поддержала ни одна из воинских частей.

Краснов в то зремя писал: «Мы были одиноки и преданы всеми».

Большевики тредложили казакам мир, остановить поход на Петроград, а взамен обещали немедленно отправить их части на Дон. В переговорах от больш евиков принимали участие известные Троцкий, Дыбенко, Муравьев, и каза ки не устояли: «Отчего же не вступить в мирные переговоры… Что же, разве большевики не люди? Время потянется, может, и к

нам кто подойдет. Тогда со свежими силами можно снова начать войну.

Все одно нам одним, казакам, против всей России не устоять».

Тщетно Краснов, подъесаул Ажогин, казак Ярцев призывали не верить

большевикам.

1 ноября перемирие было подписано. Матрос П.Дыбенко. позирующий

перед казаками, весело говорит: «Давайте нам Керенского, а мы вам Ленина представим, хотите ухо на ухо поменяем».

Матросы ругают и Керенского, и Ленина: «Что нам Ленин - окажется

плох и его вздернем. Ленин нам не указ»,

Дикой разбойничьей вольницей показались большевистские войска

Краснову, хотя ксэаков явно уважают, остерегаются и повсюду льстят.

«В России только и есть войско, товарищи, что матросы да казаки, -

остальные дрянь одна. Соединимся, товарищи, вместе - и Россия наша.

Пойдем вместе.

253

- На Ленина? - лукаво подмигивает один казак.

- А хоть бы и на Ленина. Ну его к бесу. На что он нам сдался, шут гороховый».

Все погибло. Казаки засобирались домой. Вскоре были предоставлены железнодорожные составы для отправки станичников на Дон, подальше от Петрограда.