Алиенора Аквитанская. Непокорная королева

Первые свидетельства

Одно из самых первых свидетельств об инциденте в Антиохии хранит об этом происшествии глухое, но крайне красноречивое молчание: речь идет о рассказе Эда Дейского, которому Сугерий повелел докладывать о поведении Людовика VII во время крестового похода. Тот исполнил порученное ему дело на совесть, не упустив случая подчеркнуть набожность короля, его храбрость, стойкость, мудрость и доброжелательность. Однако в той версии, которая дошла до нас, рассказ этого монаха, входившего в ближнее окружение короля, неожиданно обрывается — в тот самый миг, когда после множества перипетий, описанных подробнейшим образом, супружеская чета, целая и невредимая, наконец прибывает в Антиохию. На этом повествование заканчивается: ни слова о приеме, оказанном супругам Раймундом Антиохийским, ни слова о пребывании короля в этом городе, о продолжении крестового похода или о непростом возвращении во Францию. А ведь ничто не могло помешать Эду продолжить свой рассказ — ни расстояние, ни опала, ни смерть: монах оставался рядом с королем на всем протяжении его «паломничества» и, вернувшись во Францию, в 1151 г. сменил Сугерия во главе аббатства Сен-Дени, где он и скончался через одиннадцать лет. Итак, Эд был прекрасно осведомлен о событиях в Антиохии, и его молчание относительно фактов, о которых он должен был рассказать, очевидно, является обдуманным решением: не следовало очернять репутацию короля, поведав о событии, которое автор не смог бы проигнорировать или выкинуть из текста, если бы продолжил свой рассказ. Итак, пересматривая свое сочинение, автор решил закончить повествование на прибытии короля в Антиохию.

Письма, которыми обменивались в тот момент Людовик VII и Сугерий, подтверждают этот вывод. Во многих посланиях, дошедших до нашего времени, король сообщает своему советнику о том, как продвигается его экспедиция на Восток, дает ему распоряжения о надлежащем управлении королевством, но чаще всего просит выслать ему очередную денежную сумму, поскольку крестовый поход поглощал больше денег, чем предполагалось. Именно так обстоит дело с письмами, отправленными в промежутке между июнем и октябрем 1147 г. [629] В другом послании, написанном уже после 19 мая 1148 г., король извещает Сугерия о своем прибытии в Антиохию, несмотря на вероломство греческого императора и ловушки, расставленные его войсками, которые унесли жизни многих крестоносцев, чьи имена должен был перечислить человек, доставивший письмо. Король вновь просит Сугерия прислать ему денег [630]. Другие письма, отправленные из Антиохии, затрагивают все те же проблемы, включая просьбу погасить многочисленные долги короля [631]. В двух письмах король объясняет, что, несмотря на настойчивые призывы Сугерия вернуться во Францию как можно скорее, он решил отсрочить свой отъезд и отправиться в путь после Пасхи 1149 г., поскольку Восточной Церкви угрожает опасность [632]. В трех посланиях, отправленных с Сицилии в конце лета и осенью 1149 г., король вновь говорит о том, что он понимает нетерпение и беспокойство Сугерия, призывающего его вернуться во Францию, и сообщает ему о превратностях, замедливших его возвращение. В частности, он рассказывает о затянувшемся ожидании на Сицилии корабля Алиеноры, о болезни королевы и о пребывании королевской четы подле папы [633].

Анализируя эту переписку, можно легко заметить беспокойство Сугерия и его настойчивое желание как можно скорее увидеть короля в его родном королевстве. Тот оправдывает свое промедление трудностями, возникшими на обратном пути, беспокойном для него и особенно для королевы, не вдаваясь, однако, в подробности относительно своих морских злоключений, о которых нам известно из других источников. Лаконичность, с какой король сообщает обо всем, что касается его и королевы, контрастирует с его подробными указаниями насчет выплаты долгов или различными распоряжениями, которые необходимо выполнить. К подобной сдержанности король прибегает сознательно: посланцам, доставлявшим письма короля, было поручено устно сообщить о деталях, касающихся его личных дел, о которых мы с трудом можем догадываться.

Ни одно из посланий короля, как мы видим, не содержит ни малейшего намека на происшествие в Антиохии. Однако нам достоверно известно, что Людовик VII все же проинформировал о нем Сугерия. Письмо короля не сохранилось — без сомнения, монах уничтожил послание, сочтя его слишком компрометирующим. Но в нашем распоряжении имеется ответ самого Сугерия. Говоря о событиях, подробную информацию о которых получатель, как и отправитель, получит в устном виде, от гонца, Сугерий опять же стремится выразить свою мысль намеками. Его письмо было отправлено до 3 апреля 1149 г. В нем монах вновь призывает короля как можно скорее вернуться в свое королевство, что уже сделали многие из его баронов. Он успокаивает Людовика насчет положения в стране, в которой царит мир, и извещает его о посланной ему денежной сумме. Затем он переходит к личным вопросам, затронутым в предыдущем письме короля: аббат советует королю скрывать, насколько это возможно, свои недобрые чувства к королеве и не делать на этот счет слишком поспешных решений:

Этот завуалированный и крайне осторожный намек дает понять о серьезном разладе, наступившем в отношениях Людовика и Алиеноры. Во всяком случае, довольно серьезном для короля, преисполнившегося злобы к своей супруге либо пытавшегося немедленно принять на этот счет решение, с которым Сугерий, однако, просит повременить вплоть до возвращения во Францию, где король сможет обратиться за помощью к советникам.

Что же произошло в Антиохии? Что могло вызвать столь сильное недовольство короля своей супругой? Что именно могли обсуждать эти два человека, проявляя такую осторожность в переписке?

С подобными вопросами стоит обратиться к хорошо осведомленному рассказчику, нежели к тем хронистам, которые в большинстве своем описывали события, произошедшие задолго до появления на свет их хроник, и не были, как Эд Дейский, очевидцами инцидента. Под таким рассказчиком мы имеем в виду Иоанна Солсберийского. Этот эрудированный священнослужитель, родившийся перед 1120 г., сначала обучался во Франции, после чего, в 1147 г., войдя в контакт с английским двором, стал секретарем архиепископа Кентерберийского. В период с 1148 по 1152 гг. он находился в окружении понтифика; в это же время король Людовик VII и его жена, воссоединившись при дворе короля Сицилии после их беспокойного морского путешествия, посетили папу Евгения III, прежде чем вернуться во Францию. Узнав о ссоре, произошедшей между супругами в Антиохии, папа попытался помирить их. Иоанн Солсберийский, приближенный к римской курии, очевидно, был одним из тех, кто лучше всех разбирался в этом деле [635]. В своей «Церковной истории», созданной во время описываемых нами событий (между 1148 и 1161 гг.), он подробно рассказывает об истоках разлада в Антиохии: