Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой

Их брак признавался египетскими законами; Антония в демотических текстах называли супругом царицы, а о Клеопатре древние источники писали как о «последней царице Египта, вступившей в брак с римским полководцем Антонием» [490]. Он сам объявил: «uxor mea est» — «она моя жена» [491], и, хотя он уже был женат по римскому закону, запрещавшему брак с неримлянами, Антоний, безусловно, считал брак между римлянином и неримлянкой связывающим их на законном основании и поэтому выдал свою старшую дочь Антонию за состоятельного выходца из Азии. Хотя полигамия запрещалась римским законом, Александр, Птолемей I и Птолемей Фискон состояли в браке одновременно с несколькими женщинами. Как и Цезарь, который, будучи женатым на Кальпурнии, сочетался браком с Клеопатрой и даже намеревался провести закон, разрешающий многоженство. Следуя примеру Цезаря, Антоний сам женился на Клеопатре. Таким образом, его священный брачный союз с богиней Афиной в Афинах повторился в Сирии, когда Дионис-Осирис взял в жены Афродиту- Исиду, чтобы провозвестить о наступлении предсказанного Золотого века.

И конечно, для этой церемонии Антоний облачился в богатые одежды на манер греческого жениха и благоухал дорогими духами. Римляне по такому случаю лишь надевали чистую тогу и причесывались. Что касается невесты, то ей по греческой и римской традиции полагалось пройти самые разнообразные обряды перед свадьбой. После омовения, умащения и наведения макияжа к греческой невесте являлась «нимфокома» и с ног до головы рассматривала ее на предмет соответствия внешности статусу ее семьи. А римская невеста должна была сама соткать свадебный наряд по образцу туники этрусской знати, чтобы показать свое умение в домашних делах.

Для Клеопатры наряд сшиди портные и надеть помогали служанки. Став похожей на Исиду в черном, она могла повязать традиционный римский пояс невесты из овечьей шерсти, символизирующий плодовитость. Он туго завязывался узлом Геракла, предка Антония. Этот узел часто воспроизводился в золотых украшениях и, вероятно, очень нравился Клеопатре, так же как жемчуг и диадема.

Важным элементом подготовки невесты к бракосочетанию у римлян была укладка волос с помощью копья. Эта традиция служила напоминанием того, что первые их свадьбы имели отношение к войне, когда римляне похищали женщин соседнего племени сабинов и женились на них. Считалось, что копье, которым воин убил противника, больше всего годится для изгнания опасных сексуальных сил, таящихся в женских волосах. Острием копья делили волосы на шесть прядей, затем их укладывали вокруг головы в виде «шестипрядной прически», как у девственных жриц-весталок, символизирующей, что невеста отдает свою невинность мужу.

Затем греческие и римские невесты надевали венки из душистого лавра, мирта и майорана и, следуя традиции, накрывали голову накидкой, выкрашенной дорогостоящим шафраном в оранжево-красный «огненный» цвет, который, как считалось, усиливал детородные способности женщины. Как греки, так и римляне связывали красный цвет с рождением, браком и смертью: это был цвет жертвования от принесения женщиной своего целомудрия в жертву мужу до крови при родах, и мать близнецов Зевса, Лето, называли «Лето с красной накидкой». Возможно, что и сама мать божественных близнецов, Клеопатра, носила красную накидку как часть свадебного наряда, под стать огненной египетской богине Хатхор-Сехмет, прозванной «Владычицей красного полотна» за ее склонность к насилию и кровопролитию. Красная накидка, конечно, дополняла черное одеяние Исиды, чьи храмы посещали новобрачные, чтобы «дать друг другу клятву верности перед богиней» [492]. Так что вполне вероятно, что Клеопатра и Антоний посетили храм Исиды в Антиохии, где находилась ее культовая статуя, доставленная из Египта в 241 году до н. э. по велению Птолемея III туда, докуда простирались египетские владения.

Хотя на росписях в антиохийском «Доме таинств Исиды» богиня изображена стоящей рядом с посвященным мужчиной, на чьи плечи накинут лишь кусок красной ткани, в действительности свадебные церемонии отличались большим разнообразием во всем Древнем мире. Если в Египте от супругов требовалось лишь совместное проживание, чтобы потом они имели равные права на собственность и на развод, то гречанки и римлянки передавались от отца к мужу как собственность. На смену давней свадебной традиции, символизировавшей захват невесты силой со словами «Итак, любимая, я тебя похищаю», позднее пришел обряд, основанный на восточных обычаях, когда невеста произносила: «Где ты, Гай? Я — твоя Гая». После того как пара обменивалась рукопожатием, невесте на средний палец левой руки надевалось кольцо — золотое, если люди были состоятельные, с драгоценным камнем с резным изображением богов или сцепленных рук. Антоний подарил своей новой жене Клеопатре изумительное золотое кольцо работы афинского ювелира Гая Авиания Эвандера с красной яшмой в форме овальной печатки со своим профилем.

После официальной церемонии обычно устраивался свадебный пир. Когда сочетались браком коронованные особы, торжество проходило в роскошных залах, например, таких, в каких отмечали это событие Александр, Птолемей и их преемники. Залы украшались розами и нарциссами, исполнялись специально сочиненные по такому случаю свадебные песни, произносились речи. Затем жених снимал накидку и открывал лицо невесты перед гостями, после чего счастливая пара впереди ночной процессии направлялась в дом жениха. Он переносил жену на руках через порог, чтобы она не споткнулась, иначе не миновать беды. Молодоженов заваливали сушеными фруктами и орехами для поднятия тонуса, а потом провожали в брачную комнату с портьерами шафранового цвета. Далее за закрытыми дверями муж завершал снятие облачения с жены и развязывал сложный узел Геракла, что символизировало лишение ее целомудрия.

Невозможно достоверно определить, насколько строго Антоний и Клеопатра придерживались данных обычаев, но какое значение царица придавала этому событию, можно судить по тому, что она изменила отсчет времени своего царствования: теперь стали писать «год шестнадцатый, он же первый». При всем прочем это было не просто проявление любви, ибо она получила самый щедрый во все времена свадебный подарок: ни больше ни меньше как возрождение практически всей прежней птолемеевской империи, что стало главным достижением, о котором она хотела известить весь мир.

Супружеская пара готовилась вместе править Востоком, и лишь монеты, выпущенные в Антиохии, Дамаске и Аскелоне, дают представление о внешности Клеопатры, когда она выходила замуж за Антония. Со своей обычной прической «арбуз», царской диадемой, аккуратно уложенными некрупными завитками над бровью, ожерельем из круглого жемчуга, вдвое обмотанным вокруг шеи, тридцатиоднолетняя Клеопатра выглядит моложе, чем девушка с худощавым лицом, какой она изображена на монетах, отчеканенных несколькими годами до или после ее двадцатилетия. Похоже, что ее омоложение являлось составной частью этого «нового начала», подобно тому как некоторые фараоны-предшественники на изображениях становились всё моложе на протяжении своего правления. За спиной Клеопатры

буквально стоял ее новый супруг Антоний, изображенный на обратной стороне монеты. Его все более ярко выраженные восточные манеры уравновешивались западничеством Клеопатры, как писал историк М. Хеймер, «вынужденной выглядеть по-римски, почти как Антоний в женском платье», что недалеко от истины, поскольку их изображения подчеркивали их совместное величие, отраженное в надписях на монетах.

Надпись об Антонии гласила: «император в третий раз и триумвир», а Клеопатра была названа «василиссой», что по-гречески значит «царица», затем следовал ее титул «Клеопатра Tea Неотера» — «новая Клеопатра Теа» в честь ее троюродной бабушки, Клеопатры I Теи. Дочь одного монарха, сестра двух, жена трех (двое из которых вели войну с Парфией) и мать четырех детей (собственно, все это также относится к Клеопатре), родившаяся в Египте Tea правила как единственная селевкидская царица и даже чеканила свои монеты. И, следуя ее примеру, Клеопатра VII возродила бывшую птолемеевскую империю на Востоке.