Китайская головоломка

«В начальный период Великого похода, — пишет в своих мемуарах Ли Вэйхань, — диспозиция всей Красной армии Центрального советского района была ошибочной, можно сказать, просто анекдотичной. Две нестроевые колонны в центре, одна колонна впереди, одна позади, на флангах располагалась главная оперативная сила — 1-я и 3-я армейские группы. 5-я армейская группа находилась в арьергарде и имела задачу прикрывать колонны. Кроме того, имелись еще 22-я дивизия и 9-я армейская группа, составленная из новобранцев. Они тоже находились в арьергарде. Им была поставлена задача сковывать противника. То есть армейские группы, представлявшие собой наши главные силы, должны были играть роль щита центральных нестроевых колонн. Такая диспозиция полностью связывала нас по рукам и ногам, повсюду мы находились в пассивном положении, и нас били».

Вскоре стало ясно, что над Красной армией нависла угроза полного уничтожения. И тогда в городе Липине 18 декабря было созвано заседание Политбюро ЦК. Председательствовал на нем Чжоу Эньлай, один из тех немногих, кто настоял на необходимости созыва этого заседания. Разгорелась острая дискуссия. В итоге сторонники Коминтерна остались в меньшинстве. Чжоу Эньлай, Чжу Дэ, Ло Фу, Ван Цзясян и многие другие, реально оценивавшие сложившуюся ситуацию деятели КПК, поддержали предложение Мао Цзэдуна отказаться от прежнего, северного, маршрута и взять курс на провинцию Гуйчжоу, то есть на юго-запад. Это был первый случай, когда Чжоу Эньлай открыто и решительно поддержал Мао Цзэдуна.

На расширенном заседании Политбюро ЦК, проходившем с 15 по 17 января 1935 года в Цзуньи, Чжоу Эньлай вновь занял сторону Мао Цзэдуна, однозначно осудив, как было сказано в решении заседания, «левоуклонистское ошибочное руководство со стороны Ван Мина в военных делах».

В Цзуньи были реорганизованы руководящие органы ЦК КПК. Мао Цзэдун был избран членом Постоянного комитета Политбюро ЦК. «Ответственность за военное руководство была возложена главным образом на Чжоу Эньлая и Чжу Дэ». Так говорилось в специальном решении заседания.

В июне 1935 года вновь возникла угроза раскола в руководстве КПК. На этот раз взбунтовался Чжан Готао, один из отцов-основателей партии. Имея под рукой более чем 80-тысячное войско, а это в два раза превосходило численность всех остальных войск КПК, он потребовал реорганизовать Центральный военный совет и главное командование. При этом выразил желание возглавить Центральный военный совет и получить полномочия по собственному усмотрению руководить всеми вооруженными силами КПК. Вновь возникла горячая дискуссия. Претензии Чжан Готао на фактическую узурпацию верховной военной власти в ЦК были решительно отвергнуты. Но явная угроза раскола требовала поиска компромисса. И здесь решавшую роль сыграл Чжоу Эньлай. Чжан Готао согласился принять пост генерального политкомиссара Красной армии. Угроза раскола отодвинулась на задний план.

А 3 августа состоялась реорганизация всех вооруженных сил КПК. Были сформированы так называемые левая западная и правая восточная колонны. Левую возглавили Чжу Дэ, Чжан Готао и Лю Бочэн, а правую — Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай.

17 декабря 1935 года в местечке Ваяобао, северная часть провинции Шэньси, состоялось заседание Политбюро ЦК КПК, в резолюции которого содержался призыв к формированию широчайшего антияпонского национального единого фронта. «Единственный выход для всех китайцев, не желающих быть безродными рабами и предателями, — говорилось в ней, — состоит в том, чтобы развернуть священную национально-революционную войну против японского империализма, его прихвостней и изменников Родины».

В судьбе Чжоу Эньлая происходит очередной поворот: он выдвигается на передний край политико-дипломатической деятельности КПК по реализации идеи создания единого фронта.

По заданию ЦК он зондирует возможность налаживания негласных контактов с патриотически настроенными гоминьдановскими генералами, в частности с Чжан Сюэляном и Ян Хучэном.

Чжан Сюэлян, выполняя приказ Чан Кайши не стал противодействовать оккупации Маньчжурии японскими войсками и отступил со своей армией в Северо-Западный Китай, где опять же по приказу Чан Кайши фактически блокировал пограничный район ШэньсиГаньсуНинся, в котором дислоцировалась главная опорная база КПК. Чжоу Эньлай знал, что Чжан Сюэлян выполняет приказы генералиссимуса скрепя сердце, что он внутренне не разделяет капитулянтскую политику гоминьдана. И он начал действовать. Сначала, в январе 1936 года, им было инициировано воззвание к офицерам и солдатам армии Чжан Сюэляна с призывом к совместному отпору японским агрессорам. Под воззванием кроме Чжоу Эньлая подписались Мао Цзэдун и Чжу Дэ. Воззвание посеяло семена сомнения не только среди солдат и офицеров, но и у их главнокомандующего — Чжан Сюэляна.

После этого Чжоу Эньлаем были предприняты шаги к установлению прямых негласных контактов с генералом. Тот откликнулся. Начались секретные переговоры, в результате которых в феврале 1936 года между Красной армией и северо-восточными армиями Чжан Сюэляна было достигнуто устное соглашение о взаимном ненападении и обмене представителями для решения текущих проблем и двусторонней связи. Чжан Сюэлян по собственной инициативе поставил вопрос о том, чтобы добиваться от Чан Кайши активной борьбы с японскими агрессорами.

Действуя по аналогичной схеме, Чжоу Эньлай сумел установить доверительные отношения и с генералом Ян Хучэном, командовавшим северо-западной армией в западной части Шэньси. Стороны покончили с взаимной враждебностью и договорились объединить силы для борьбы с японской интервенцией. Обменялись также представителями.

Отношения сотрудничества с этими двумя генералами создавали благоприятные внешние условия для жизнедеятельности Особого района КПК в северной Шэньси.

В обстановке неуклонного роста в стране антияпонских настроений Чан Кайши также начал тайные переговоры с КПК. Представителем КПК для переговоров с нанкинским, чанкайшистским, правительством по вопросам создания единого антияпонского фронта был назначен Чжоу Эньлай.

В конце 1937 года он прибыл в город Ухань, ставший временной столицей Китая после оккупации японскими войсками Нанкина. Здесь, в Ухани, Чжоу Эньлай превратил представительство КПК при гоминьдановском правительстве в первое дипломатическое учреждение коммунистов — создал в рамках представительства международную секцию пропаганды.

Задачи секции сводились к поддержанию регулярных контактов с аккредитованными в Ухане иностранными корреспондентами с целью ознакомления и мобилизации мирового общественного мнения в поддержку политики КПК по вопросам национально-освободительной борьбы китайского народа.

Сотрудникам секции предписывалось в своей повседневной работе руководствоваться сформулированными Чжоу Эньлаем пятью правилами:

— «работать глазами», то бишь заниматься чтением для повышения своего идейно-политического уровня; прежде всего, изучать марксистско-ленинскую литературу, труды Мао Цзэдуна, документы ЦК КПК;

— «работать ушами», стараться слушать, что говорят люди о войне, гоминьдане, будущем Китая, и использовать их мнения в своей деятельности;

— «работать языком», пропагандировать политику и установки партии, давать отпор неправильным идеям и взглядам;

— «работать руками», делать самим все, что требуется;

— «работать ногами», ходить и искать друзей, а не сидеть за закрытой дверью и ожидать, когда в нее постучат.

Сам Чжоу Эньлай помимо политико-дипломатических функций еще редактировал орган КПК газету «Синьхуа жибао».

Активная деятельность представительства КПК была продолжена в Чунцине, куда вынуждено было перебазироваться чанкайшистское правительство под натиском японских оккупационных войск.

В марте 1938 года Чжоу Эньлай назначается заместителем начальника политуправления Военного комитета Китая и управления по мобилизации масс при этом комитете. Сфера его непосредственной деятельности распространяется на работников искусства, деятелей культуры, писателей, представителей прочих слоев интеллигенции. Всех этих людей он должен был «зарядить» на отпор японским захватчикам. И ему это удалось. Более того, он стал среди них популярнейшей личностью, непререкаемым авторитетом.