Европейский фашизм в сравнении 1922-1982

Это видно в особенности из расовой политики немецкого «радикально фашистского» государства [34] . Немецкие фашисты хотели с помощью, как они выражались, «очистки народного тела» от всех «расово чуждых», «наследственно больных» и «асоциальных элементов» создать этнически и социально однородное, здоровое и дееспособное «народное сообщество», то есть «расу господ», превосходящую все другие народы и расы и тем самым имеющую право устроить новый мировой порядок по иерархическим и расистским критериям. Это имели в виду фашистские идеологи, когда провозглашали будущий «тысячелетний рейх». Жертвами этого «радикально фашистского» немецкого «расового государства» стали, наряду с «асоциальными» и «наследственно больными», прежде всего евреи, а также цыгане и славянские народы, также рассматривавшиеся как «неполноценные».

Это никак не связано с релятивизмом по отношению к холокосту. Напротив, холокост, под которым в Германии понимают (в отличие от Америки) только убийство евреев, приобретает теперь более емкое значение как часть более массового и более ужасного расового убийства. Оно было в значительной степени осуществлено «радикально фашистским» немецким «расовым государством».

Это, впрочем, не означает, что другие фашистские режимы не имели планов «окончательного решения» расовой проблемы и не проводили соответствующей политики. Расистские требования можно найти в идеологии и программах всех фашистских партий. И все фашистские режимы провели в жизнь хотя бы некоторые из них. В особенности это касается государства хорватских усташей, проводившего истребительный поход с расовой мотивировкой против евреев, цыган, сербов и боснийских мусульман. Итальянский «нормальный фашизм» тоже проводил расовую политику в самой Италии, а в особенности в захваченных странах – Ливии и Абиссинии [35] . Прежде всего это коснулось лиц, принадлежавших к славянским меньшинствам, затем так называемых колониальных народов [36] , а также итальянских евреев [37] и часто все еще упускаемых из виду цыган [38] .

Теперь мы переходим к научным аргументам, выдвинутым против применения общего понятия фашизма. Были ли, в самом деле, различия фашистских движений существеннее их сходства? На этот вопрос можно ответить, лишь применяя сравнительный метод [39] . Но подобных исследований по-прежнему недостаточно [40] . Критика, развитая в 70-е – в начале 80-х годов Гильбертом Аллардайсом [41] , Берндом Мартином [42] и Ренцо де Феличе [43] , была необоснованной. И все же, по крайней мере, в Германии она достигла своей цели, так как сравнительные исследования фашизма остановились перед «кучей развалин» [44] .

Но за пределами Германии дело обстояло иначе. В то время как француз Пьер Экоберри [45] и израильтянин Зеев Штернгель [46] , пользуясь общим понятием фашизма, отказываются от подробных сравнений, итальянские историки, такие, как Лучано Казачи [47] , Энцо Колотти [48] , Густаво Корни [49] , Анджело дель Бока [50] и другие, указали общие черты итальянского и немецкого фашизма, а также некоторых других фашистских движений, которые все еще решительно отрицал умерший перед этим Ренцо де Феличе. Подобные сравнения немецкого и итальянского фашизма были проведены также некоторыми английскими и немецкими историками [51] . Напротив, историки, занимавшиеся спорным вопросом, следует ли считать франкистский режим фашистским, как правило (за исключением Стенли Пейна [52] ), отказывались сравнивать его с другими фашистскими движениями [53] . Впрочем, в некоторых работах, посвященных истории отдельных фашистских движений, можно найти замечания сравнительного характера [54] . Это справедливо и в отношении ряда общих исследований истории фашизма, старых и новых [55] . Совершенно неудовлетворителен обзор польского историка Ежи В. Борейши, посвященный «фашистским системам в Европе» и ориентированный исключительно на факты; автор всячески избегает спорного вопроса о допустимости применения общего понятия фашизма и одновременно пользуется взаимно исключающими друг друга понятиями «фашизм» и «тоталитаризм» [56] . Наилучшие и важнейшие из новых исследований о фашизме в сравнительной перспективе принадлежат англоязычным авторам.

Из них следует упомянуть, например, американца А. Джеймса Грегора [57] , трактующего, впрочем, понятие фашизма столь широко, что оно распространяется и на коммунистические диктатуры в странах «третьего мира»; а это вынуждает автора исключить из категории фашизма как раз немецкий «радикальный фашизм».

Иначе поступили Стенли Пейн [58] , а также англичане Роджер Итуэлл [59] , Роджер Гриффин [60] и Уолтер Лакер [61] . Они положили в основу своих сравнительных исследований некоторый «идеальный» тип фашизма. При этом «фашистскими» считаются не те движения и режимы, которые обнаруживают отчетливое сходство с итальянским фашизмом, определяющим стиль и, следовательно, реальный тип фашизма, а такие, идеология и внешний образ которых удовлетворяют условиям так называемого «фашистского минимума» [62] . Особенно важной становится здесь идеология фашизма, определяющая его сущность. Роджер Гриффин, сводя фашистскую идеологию к ее националистической составляющей, рассматривает идеологию как системообразующий элемент, являющийся «палин-генетической (т. е. направленной на „национальное возрождение“) формой популистского ультранационализма» [63] .