Скифская Русь. От Трои до Киева

Итак, следы иранского божества обнаруживаются на Балтике. Значит, и это новый поворот в решении норманнской проблемы, варяги — это потомки аланов и роксоланов, мигрировавших в северо-европейские земли. И действительно, «роксоланы» и «савроматы» где-то у юго-восточного побережья Балтики упоминаются географом Равенским и многими авторами вплоть до позднего Средневековья. Собственно, на землях Скандинавии опять сошлись две ветви ариев: иранцы и индоарии, мигрировавшие сюда ранее вместе с киммерийцами и венетами. Для особо сомневающихся в этом укажем, что название полуострова Скандинавия образовано путем слияния имени бога войны индуистской мифологии Сканда (отсюда слово «скандал») и древнерусской богини загробного мира Нави. О рождении Сканда существует несколько мифов. По одному из них, он был сыном бога огня Агни (по числу упоминаний в ведийской мифологии этот бог стоит на втором месте после Индры) и Свахи (опять знакомый образ). Соединяясь с Агни, Сваха последовательно принимала облик шести жен великих риши. Согласно другому мифу Сканда — сын бога Шивы, входившего в верховную триаду индуистских богов, наряду с Брахмой и Вишну. Не надо много фантазии, чтобы сообразить, что созвучия слов «Шива» и «Швеция» совсем не случайно, и здесь опять не обошлось без арийского вмешательства.

А тот факт, что прибалтийские славяне поставили Вараг-на-Сварога в качестве первобога, говорит о безусловном включении варягов в их жизнь и определяющем влиянии пришельцев-ариев на их культуру. Историкам известно племя «варинов» («варов», «вааров», «вагров»), проживавшее на южном берегу Балтики по соседству с датчанами, занимавшими полуостров Ютландию. Варины принадлежали к группе вандальских племен. Их, как правило, и отождествляют с варягами.

Выделение варягов в отдельное племя (вторая половина VIII в.) и соответственно их обособление от шведов, норвежцев, финнов, датчан свидетельствует о резком этническом размежевании в среде скандинавов. Молодые скандинавские народы в то время яростно делили карту полуострова. Кульминацией этой борьбы стала битва при Бравалле (территория Швеции близ побережья Балтики). Формальной причиной битвы был конфликт между датским королем Харальдом Хильдетандом и его племянником Сигурдом Рингом, правившим в Швеции. Но армии каждого из правителей включали и множество других народов. Практически все народы Северной Европы приняли участие в этой битве на той или иной стороне. Но если основную часть войска Сигурда составляли жители шведских и норвежских областей Скандинавского полуострова, то состав армии Харальда отличался большой пестротой. Причем во многом облик войска Харальда определялся не датчанами. Были в нем и венды-русы, и славяне. Анализ источников, содержащих рассказ об этой битвы, позволяет сделать вывод, что в войске Харальда сражалось три русо-славянских отряда. Каждый из них возглавляла женщина, их имена — Хета, Висна и Вебьорг, и тут невольно вспоминаются «женоуправляемые сарматы» — аланы! Хета и Висна именовались герцогинями и правили областью Шлезвиг (территория Германии, современное название области Шлезвиг-Гольштейн). Все три девственницы (Саксон Грамматик) сыграли заметную роль в битве: Хета несла перед войском датское королевское знамя, Висна сражалась с сильнейшим воином шведов, да и Вебьорг ничуть не уступала им в доблести. Обобщая сведения Саксона Грамматика о войске Харальда, профессор Е. В. Кузнецов сделал вывод, что «едва ли скандинавы составляли в нем большинство». Таким образом, против монолитной шведско-норвежской армии Сигурда Ринга сражалась коалиция племен, стержнем которой были нескандинавские и, прежде всего, русские и славянские, воинские отряды. Бравалльское сражение следует назвать второй «битвой народов» раннего Средневековья (после битвы на Каталаунских полях). Армия, которую в основной своей массе поддерживали русы, опять проиграла. Следствием поражения стал исход их соплеменников и дружественных им племен из Скандинавии. Поселившись на землях южной Балтики, они стали именоваться варягами. Объединяла их память о том, что они выходцы из южнорусских областей, что их предки — арии, поклонялись священной птице Варагн.

Южная и Восточная Балтика с давних пор была «приписана» венедам или ругам (русам), поэтому русские составляли значительную часть народа варягов. В этом смысле указание Лаврентьевской летописи, что новгородское посольство для призвания оттуда верховного князя было направлено «к варягам, к руси, ибо так звались те варяги — русь», должно убедить всякого, что наш первый князь Рюрик по происхождению был русом.

История призвания Рюрика достаточно полно восстанавливается по фактам, сохраненным «иоакимовской» и «никоновской» летописями. Объединение двух этих источников дает такую картину. У новгородского старейшины Гостомысла была большая семья, что в условиях узаконенного обычаем многоженства не являлось редкостью. Но вместе с тем еще отсутствовал твердый порядок наследования (лишь в середине XI в. Ярослав Великий введет «лестничную» систему наследования великокняжеской власти). Преемника уходившему из жизни правителю определяло вече, поэтому заботящийся о городе властитель должен был предусматривать возможный ход событий в будущем. Это собственно и сделал Гостомысл: народу, собравшемуся после смерти князя, было рассказано о «вещем сне», которым тот выражал свою волю: пригласить одного из сыновей своей «средней «дочери У милы, находившейся замужем за «заморским князем» — варягом. Воля Гостомысла, если верить Никоновской летописи, достигла цели. Вот отрывок из нее: «… собравшись, они решали о себе: поищем между себя того, кто бы был у нас князем и управлял нами, поищем и уставим такого или от нас, или от хазар, или от полян, или от дунайцев, или от варягов. И был об этом великий спор: одни хотели одного, другие — другого: так, посовещавшись, послали к варягам». Из текста явствует, что рассматривались варианты призвания князей из самых разных народов, при этом этническая принадлежность, кажется, вовсе не интересовала собравшихся. Так, может, уточнение Лаврентьевской летописи относительно варягов-руси не соответствует действительности?

Здесь уместно процитировать важнейший для всей нашей темы источник — отрывок из «Северных писем» французского автора К. Мармье (1857 г.): «Другая традиция Мекленбурга заслуживает упоминания, поскольку она связана с историей великой державы. В VIII в. нашей эры племенем ободритов управлял король по имени Годлав (это германская транскрипция имени Годолюб. — А.А.), отец трех юношей, одинаково сильных, смелых и жаждущих славы. Первый звался Рюриком, второй Сиваром, третий Труваром. Три брата, не имея подходящего случая испытать свою храбрость в мирном королевстве отца, решили отправиться на поиски сражений и приключений в другие земли. Всюду, где братья встречали угнетенного, они приходили ему на помощь, всюду, где вспыхивала война между правителями, братья пытались понять, какой из них прав, и принимали его сторону. После многих благих деяний и страшных боев братья, которыми восхищались и которых благословляли, пришли в Руссию. Народ этой страны страдал под бременем долгой тирании, против которой никто больше не осмеливался восстать. Три брата, тронутые его несчастьем, разбудили в нем усыпленное мужество, собрали войско, возглавили его и свергли власть угнетателей. Восстановив мир и порядок в стране, братья решили вернуться к своему старому отцу, но благодарный народ упросил их не уходить и занять место прежних королей. Тогда Рюрик получил Новгородское княжество, Сивар — Псковское, Тру вар — Белозерское. Спустя некоторое время, поскольку младшие братья умерли, не оставив детей, Рюрик присоединил их княжества к своему и стал главой династии, которая царствовала до 1598 года».

Древнее предание, записанное и донесенное до нас французским писателем, не содержит никаких упоминаний о варягах. Согласно ему, Рюрик возглавлял большой славянский союз ободритов (бодричей), существовавший на территории сегодняшней немецкой «земли» Мекленбурга. Сними на востоке соседствовали руги, но говорить о тождестве двух племенных групп нельзя. Так кем же по данной версии был Рюрик и его родичи — ругами или ободритами?