Исландия эпохи викингов

Уже упоминавшаяся в главе 3 настоящей книги перепись населения, осуществленная около 1096 года епископом Гицуром сыном Ислейва, установила, что в стране живут около 4560 землевладельцев, обязанных платить тинговый налог. [391] Надо полагать, все эти землевладельцы представляли собой в широком смысле элиту страны и влияли на политику. Судя по всему, на весеннем тинге каждый годи имел право обязать каждого девятого землевладельца из тех своих тинговых, кому полагалось платить тинговый налог, ехать с собой на альтинг, но подробности этой процедуры нам опять-таки неизвестны. Назначив едущих, годи затем собирал «покупку поездки на тинг» с тех, кто оставался дома в округе, и использовал собранные средства для того, чтобы компенсировать расходы своим провожатым. Эта компенсация называлась так же, как сам налог. Свободные люди из тех, что победнее, не платили налог, но тоже имели право участвовать в тингах. Такие люди, не владевшие в достаточном объеме имуществом, могли быть тинговыми своего годи, но иногда им запрещалось назначаться судьями, а в более редких случаях — также и заседать в коллегиях, рассматривавших показания свидетелей. Сумма «покупки поездки на тинг» не была фиксированной и, вероятно, зависела от того, как далеко было из той или иной округи до альтинга. Вероятно также, что годи не мог назначить сумму налога, которая бы сильно отличалась от назначенной другими годи той же округи, иначе бы от него начали уходить тинговые, но снова у нас нет точных сведений. Самое же важное обстоятельство заключалось в следующем — поездка на альтинг представляла для годи и его провожатых очень затратное мероприятие, и поэтому все доходы от «покупки поездки на тинг», скорее всего, уходили на организацию этой самой поездки. Иначе говоря, прибыли этот налог годи не приносил.

Кроме «покупки поездки на тинг», в распоряжении годи был лишь еще один налог, налог на капище (дисл. hoftollr). Мы очень немного знаем о нем, и основной объем сведений об этом налоге содержится в сагах. Мы уже встречались с одним упоминанием налога на капище в предыдущей главе, когда говорили о Стейнвёр, капищной священнице из «Саги о людях с Оружейникова фьорда», где в главе 6/5 сказано: «Все бонды должны были платить ей налог на содержание капища». Упоминается налог на капище и в главе 4 «Саги о людях с Песчаного берега»: «В капище все люди должны были платить налог, и им полагалось ездить вместе с капищным священником-годи, куда бы он ни отправлялся, так же как это нынче должны делать тинговые с годи, а сам годи был обязан содержать капище за собственный счет, так чтобы оно не разрушилось, и устраивать в капище пиры с жертвоприношениями». Эта сага, как и все саги об исландцах, была записана уже в христианские времена, и мы не можем быть абсолютно уверены, что версия, в которой мы ее знаем, адекватно отражает реалии прошедших веков и языческие традиции, однако же из этого отрывка можно сделать вывод, что налог на капище, как и «покупка поездки на тинг», не приносил годи прибыли. Да, годи получал средства, но он затем должен был потратить их на содержание капища и на устройство пиров.

Если бы какой-то годи решил поднять налог на капище с целью получить прибыль, другие годи, как и в случае с тинговым налогом, извлекли бы выгоду из того, чтобы не запрашивать столь много, и переманили бы к себе людей первого. Поскольку, таким образом, ни «покупка поездки на тинг», ни капищный налог не приносили годи прибыли, исследователи пришли к выводу, что годи не получал от своего статуса, то есть от обладания годордом, никакой материальной выгоды. Этот вывод подводит итог целой традиции исследования истории Исландии, которая, при всей любопытности сделанных попутно наблюдений, так и не сумела ответить на вопрос: а как же в такой ситуации годи удалось просуществовать с конца IX по середину XIII века (когда появились первые налоги, которые годи могли класть себе в карман), сохраняя свой статус главных людей в стране? Читателей, которым любопытно узнать, как же это так у уважаемых господ историков получилось, я отсылаю к примечаниям [392], а сам тем временем занимаю противоположную позицию — именно я утверждаю, что обладание годордом приносило годи еще какую прибыль, и весьма значительную, но только ее источником не являлось налогообложение.

Установление цен на импорт

Кроме налогов, в распоряжении годи был еще один привилегированный источник доходов, а именно исключительное право назначать цены на товары, которые иностранные купцы привозили в Исландию. Благой целью наделения годи таким правом объявлялся контроль над алчностью и жадностью иностранных торговцев. В «Сером гусе» сказано так: «В наших законах говорится, что люди не должны покупать дорогих норвежских товаров с кораблей у торговцев, пока те три человека, которые назначены для этого в пределах каждой округи, не объявили свое решение о том, как [т. е. на каких условиях и по какой цене] это следует делать». [393] Впрочем, неизвестно ни когда этот закон вступил в силу, ни насколько он был применим в реальности.

Вероятно, в отдельных случаях годи удавалось извлечь известную прибыль из назначения цен на товары, но едва ли она была столь уж значительной, поскольку чаще всего преимущество в торге оставалось за норвежцами. Если купца не устраивали условия, установленные тем или иным годи в той или иной округе, он мог попробовать договориться с более сговорчивым лидером или же попросту выйти в море и высадиться в другой округе. О годи, который оказывает слишком сильное давление на купцов — скажем, добивается значительной доли в прибыли или занижает цены, — очень быстро пойдет дурная слава. Для годи его привилегия была выгодной лишь в том аспекте, что ему первому выпадало поглядеть на импортные товары и выбрать себе лучшее. Этот аспект, при кажущейся его незначительности, все же был важен в обществе вроде исландского, где раздача ценных подарков, сдача сокровищ внаем [394] и демонстрация широты души при приеме гостей являлись средствами увеличения собственного социополитического капитала. Насколько хороши отношения между людьми, судили по тому, подарил ли хозяин гостю после пышного пира «хорошие подарки». [395] На такие расходы шли в особых случаях, с целью упрочить или заключить политический союз. При этом исландские годи в отличие от своих собратьев-лидеров из других скандинавских стран той же эпохи — херсиров, ярлов, конунгов, — не держали при себе воинских дружин, что радикально сокращало средний объем расходов.

В этот ранний период у многих исландцев были хорошие, годные для хождения по северным морям корабли. Соответственно, было много и гаваней; как правило, хозяин высаживался на берег поблизости от своего хутора.

К концу XI века в Исландии число годных для мореплавания кораблей резко снизилось, и заморскую торговлю почти полностью захватили чужеземцы, прежде всего норвежцы. Соответственно исчезло большинство гаваней — заморские купцы выбирали для высадки такие места, где можно было ожидать большого наплыва заинтересованных покупателей-исландцев. Такие места назывались торговыми дворами (дисл. kaupstaðr); приезжие торговцы ставили рядом с кораблями палатки и торговали своими товарами. Самыми важными среди этих мест были Пески (на юге), Белая река (на западе), Гусиная гавань (на севере) и, вероятно, Залив Гаути (на востоке). В самом начале XIV века число гаваней снова возросло в ответ на повышенный спрос среди иностранцев на исландскую сушеную треску.