Меч Христов. Карл I Анжуйский и становление Запада

Однако стремление Карла Хромого к миру принесло неожиданные плоды. Альфонсо III, чья власть в Арагоне была нестабильна, а отношения с младшим братом, правившим Сицилией, оставляли желать лучшего, согласился на большие уступки. В феврале 1291 года в Тарасконе на юге Франции был заключен мир, по условиям которого король Альфонсо соглашался лишить собственного брата короны Сицилии и вернуть остров анжуйцам. В обмен на это папа обещал снять с Альфонсо и жителей Сицилии отлучение от церкви и отказаться от признания Карла де Валуа королем Арагона. Франция и Неаполь, в свою очередь, обязались заключить с Арагоном мир ^{408}. Но не успели просохнуть чернила на тексте этого соглашения, как Альфонсо III скоропостижно скончался в возрасте всего 26 лет. Ему наследовал тот самый Хайме (в качестве короля Арагонского — Хайме II), который до этого правил Сицилией и, конечно, не собирался признавать условия Тарасконского мира. Война продолжалась.

Еще через четыре года Хайме II, оставшись с опустошенной казной перед лицом коалиции непокорных баронов, вынужден был, в свою очередь, согласиться на мир. История повторилась: по условиям договора, подписанного в Ананьи (1295)) теперь уже Хайме обязался передать Сицилию папе и анжуйцам, но против этого был младший брат арагонского короля — Фридрих (Федериго), которому Хайме ранее поручил управление островом (правда, без королевского титула). Федериго, характером несколько напоминавший своего деда по матери — Манфреда, был популярен среди сицилийцев, и в начале 1296 года сословный парламент острова провозгласил его королем Сицилии. Хайме II испил чашу унижения до дна: по условиям договора в Ананьи его флот, многократно бивший анжуйцев и французов, теперь должен был в союзе с ними выступить против Федериго.

Младший брат, однако, оказался решительнее и предприимчивее старшего. С одной стороны, он разжигал пламя баронских мятежей в Арагоне и графстве Барселонском, с другой — провел несколько смелых операций на побережье Regno, с третьей — поощрял гибеллинов Северной и Центральной Италии, поднявших в конце 1290-х годов серию восстаний против папы и его неаполитанских союзников. Однако на стороне Хайме II и Карла II, неожиданно ставших союзниками, оказались время, ресурсы и, выражаясь сегодняшним языком, кадры: даже Рожер ди Лауриа сохранил верность арагонскому королю и выступил против мятежного Федериго, разгромив сицилийскую эскадру в сражении у мыса Орландо. Франция и Неаполь попытались решить исход войны, направив на Сицилию новую армию вторжения — на сей раз во главе с Карлом де Валуа, несостоявшимся королем Арагонским. Но Карла ждала неудача: сицилийцы упорно сопротивлялись, а в его войске вспыхнула эпидемия чумы. Кроме того, король Федериго через своих посланцев упрекнул французского принца в неблагодарности: как пишет Рамон Мунтанер, он напомнил ему, как его отец Педро III, проявив благородство, когда-то позволил французской королевской семье, в том числе и самому Карлу де Валуа, уйти домой, избежав смерти или плена в битве при Коль-де-Паниссар. Неизвестно, сыграл ли свою роль этот упрек, но Карл покинул Сицилию, а между противниками вновь начались мирные переговоры.

Мир, завершивший «войну Сицилийской вечерни», был подписан в Кальтабеллотте на западе Сицилии 31 августа 1302 года. Федериго выиграл: Сицилию оставили в его власти, хотя ему запретили «именоваться королем Сицилийским, вместо этого предложив титул “короля Тринакрии” (старинное греческое название острова), так что имя Сицилийского королевства сохранялось за его материковой частью, находившейся в руках анжуйцев. Договор, заключенный в Кальтабеллотте, устанавливал, что после смерти Фридриха II [195] остров Сицилия должен вернуться к Анжуйскому дому, который тем самым вновь правил бы “большой” Сицилией — Regno» ^{409}. Остается добавить, что Федериго согласился взять в жены Элеонору, дочь Карла II, и освободить его младшего сына Филиппа, который несколькими годами ранее попал в плен к сицилийцам, а также уйти из Калабрии, где в ходе войны захватил определенные территории. Карл Хромой, в свою очередь, обязался передать во владение своего зятя либо Сардинию, либо Кипр, на которые сами анжуйцы, впрочем, лишь претендовали, не владея этими островами.

Двадцатилетняя война наконец закончилась, но ненадолго: уже в 1313 году Федериго нарушил условия мира и, вступив в союз с германским императором Генрихом VII, выступил против неаполитанского (официально — по-прежнему сицилийского) короля Роберта, сына Карла II. Вражда между сицилийской ветвью Барселонского дома и домом Анжуйским продолжалась еще не одно десятилетие: Федериго и не подумал передать остров анжуйцам, как предполагали условия мира в Кальтабеллотте, а завещал корону своему сыну Педро.

Эта вражда подрывала ресурсы Сицилии и Неаполитанского королевства, не позволяя в полной мере проявиться ни потенциалу этих земель, ни талантам некоторых их правителей — например, того же Роберта, прозванного Мудрым: «…У Роберта были данные, чтобы стать великим правителем. Он был ученым, чья искренняя любовь к литературе сделала его щедрым покровителем поэтов и писателей — особенно Петрарки, который был его личным другом и восхищался им настолько, что выразил надежду, что в один прекрасный день тот станет повелителем всей Италии. В более спокойные времена он смог бы очистить Сицилийское королевство от заполонивших его миазмов. Увы, ему не выпало такой возможности. Бесконечные войны с его соперниками из Арагона опустошили казну, и даже дома ему приходилось постоянно бороться с мятежными баронами, не дававшими ему ни минуты покоя» ^{410}.

Как отмечает Хироси Такаяма, «самым заметным и долгосрочным результатом [«войны Сицилийской вечерни»] явилось сосуществование двух соперничающих королевств на юге Италии, ставшее фундаментальным политическим фактором для этого региона. Каждое из этих государственных образований тесно сотрудничало с внешними силами… в своем противостоянии и привело юг Италии в состояние почти непрерывной войны, разрушавшей местную экономику» ^{411}. Пожалуй, именно с этого момента, а не с завоевания Regno Карлом Анжуйским, следует вести отсчет долговременного социально-экономического упадка юга Апеннинского полуострова и Сицилии. Династия, основанная Карлом I, правила в Неаполе до 1435 года, когда скончалась бездетная королева Джованна II, последний прямой потомок Карла Анжуйского на троне Regno. Ее наследником после нескольких лет борьбы за престол стал Альфонсо V, прозванный Великодушным, к тому времени объединивший под своей властью Арагон и Сицилию. Противостояние острова и полуострова, длившееся полтора столетия, закончилось.

С тех пор и до 1714 года [196] юг Италии находился в орбите испанской государственности [197], оставаясь, однако, на ее периферии. С одной стороны, открытие Америки и смещение торговых путей и центров европейской экономической жизни на северо-запад континента и в сторону Атлантики, с другой — экспансия Османской империи в Леванте и на Балканах привели к тому, что Сицилия и итальянский юг, в раннем Средневековье — богатейшие провинции Средиземноморья, стали бедными провинциальными территориями. Вполне возможно, что Regno смогло бы лучше противостоять новым неблагоприятным геополитическим и экономическим условиям, не будь оно столь ослаблено затянувшимся конфликтом анжуйцев и арагонцев. Но случилось так, что исторический надлом, которым стала «Сицилийская вечерня», имел очень долговременные последствия, которые отчасти ощущаются по сей день: юг Италии, Mezzogiorno, границы которого практически совпадают с былыми границами Regno, является одним из наиболее отсталых регионов не только нынешней Итальянской Республики, но и Западной Европы в целом.