Великая Испанская революция

Между тем вскоре выяснилось, что республиканская армия способна нанести своим испано-итальянским противникам настоящее поражение.

После блестящего дебюта в Малаге корпус чернорубашечников был переброшен под Мадрид, но не для банального удара в лоб. Фронт изгибался так, что можно было ударить в тыл всему мадридскому фронту республиканцев через Гвадалахару.

Против Гвадалахары были сосредоточены лучшие части Франко — 15000 испанцев и марокканцев, на этот раз во главе с героем Алькасара Хосе Москардо, четыре дивизии итальянского корпуса общей численностью 35000 чернорубашечников при 250 танках под общим командованием Марио Роатты. 8 марта они двинулись вперед.

Первоначально фашистскому наступлению противостояла 12-я дивизия республиканцев — 10000 бойцов, из которых было вооружено немногим более половины. Ее фронт был быстро прорван, итальянские танки преследовали отходящих республиканцев. Но уже 9-12 марта на место действия были переброшены все свободные части Центрального фронта, в том числе и те, что еще не отдохнули после Харамы. Из них к 12 марта был сформирован 4 армейский корпус. Под Гвадалахарой им командовал Энрике Хурадо. В него вошли 12-я дивизия Н. Нанетти, 11-я дивизия Э. Листера, в которой действовали 11-я и 12-я интербригады, и 14-я дивизия под общим командованием С. Меры. Хотя численность республиканцев удвоилась, противник сохранял более чем двойное превосходство в живой силе. У республиканцев было только 60 советских танков, но их качество было выше, чем у итальянских.

Битва на земле сопровождалась боями в воздухе (республиканская авиация только 12 марта сделала 142 самолетовылета [898]) и даже катаклизмами в атмосфере. Бойцы шли в атаку то под ледяным ливнем, то по морозу, непривычному для южан — испанцев и итальянцев, которые сражались по обе стороны фронта. Под Бриуэгой, у замка Ибарра, столкнулись чернорубашечники и интербригадисты-итальянцы. Эта «гражданская война» итальянцев в Испании лишний раз показала, что здесь идет лишь одна из битв мировой, а не чисто испанской борьбы.

11 марта фашисты с помощью огнеметных танкеток прорвали фронт Листера на участке 11-й интербригады под Трихуэке и ринулись вперед. Их удалось остановить на подступах к Торихе только с помощью советских танков и авиации. Зато 12-й интербригаде Лукача сопутствовал успех, она удачно провела контратаку и взяла пленных [899]. Однако фашисты продолжали напирать на 12-ю бригаду, стараясь зажать ее в клещи. 12 марта ожесточенные бои продолжались, итальянцев успешно атаковали советские танки.

На участке Меры итальянцы были остановлены за Бриуэгой, после чего и здесь республиканцы стали наносить контрудары.

13 марта, собравшись с силами, части Листера отбили Трихуэке. Роатта был вынужден перейти к обороне, как казалось, временно. 13 марта Муссолини направил телеграмму сражающимся частям: «Обратить в бегство интернациональные силы будет также и политическим успехом большого значения» [900].

14 марта в район Гвададалахары прибыл командующий Центральным фронтом Миаха.

В этот день бойцы 12-й интербригады при поддержке советских танков взяли важную позицию — замок Ибарра.

Контратаки республиканцев показали, что клин фашистов может быть зажат республиканцами с двух сторон. 11-я и 12-я дивизии вместе с 11-й интербригадой напирали на него с запада, а 14-я дивизия Меры и 12-я интербригада — с востока. Несмотря на то, что у фашистов сохранялось двойное превосходство в силах, республиканское командование решилось на контрнаступление. Ради этого анархисту Мере были даже выделены 16 танков. Ему вместе с 12-й интербригадой и 1-й штурмовой бригадой предстояло взять Бриуэгу с востока, в то время как навстречу с запада должны были ударить Листер и 11-я интербригада.

18 марта контрнаступление началось. Ливень, грязь не остановили продвижение республиканцев. Они ворвались в Бриуэгу с востока и севера. Республиканские танки перерезали шоссе, и чтобы вырваться из окружения, итальянцам пришлось бросать технику и автотранспорт. В плен было взято 300 итальянцев. Роатта принял решение об отходе. Преследуя фашистов, республиканцы обратили их в бегство [901].

20 марта итальянцы закрепились под Леданкой и Аламинос, вскоре после чего сражение прекратилось [902]. Коммунистические части были переброшены на другие участки фронта, а костяком 4 корпуса стала 14-я дивизия Меры. В корпус вошла и поредевшая 12-я дивизия. В дальнейшем по мере пополнения корпус доформировывался.

Сражение под Гвадалахарой имело огромное значение для всего хода войны. В республиканской зоне произошел взрыв энтузиазма. Казалось, наступил перелом. Фашисты потеряли инициативу. Теперь республиканцы могли сами выбрать место для своего удара.

Итальянцы зализывали раны, Франко сосредоточил силы против Северного фронта. Чаша весов войны колебалась.

В начале апреля Я. Берзин подготовил доклад для Ларго Кабальеро о состоянии республиканской армии. Он считал, что боеспособность противника подорвана — в том числе потерями наиболее боеспособных марокканских частей при Хараме. Республиканцы неплохо показали себя и на южном фронте, отстояв Пособланко в боях с войсками Кейпо де Льяно 17 марта — 11 апреля, но не могли развить успех без снарядов. Бои на южном фронте показали, что на юге и западе противник относительно слаб, и в случае переброски дополнительных сил из под Мадрида может не устоять.

Весь апрель республиканцы тревожили Франко боями местного значения, не давая понять, какой следующий ход предпримет Республика.

Республиканские «войска стали упорнее в обороне и начинают овладевать искусством наступательного боя» [903]. Республиканская армия насчитывала около 250 тыс. солдат [904] при 156 танках, 33 бронеавтомобилях и 151 самолете (из них 20 устаревших). Армия удовлетворительно оснащена. Ее слабое место — недостаток снарядов — кроме Каталонии и севера, где положение вполне удовлетворительное (как не вспомнить, что Каталония и север сами обеспечили себя боеприпасами). Республиканцы имели примерно двойное превосходство в численности над противником. Полная готовность армии к наступлению могла быть достигнута к 20 апреля. [905]

Но главный вопрос заключался в том, где и как применить эту силу? На перегруженном Центральном фронте? В Арагоне? Или там, где у франкистов нет существенных сил, например, в Эстремадуре? Именно здесь планировал нанести удар республиканский Генеральный штаб. В этом регионе республиканская территория выдавалась далеко на запад, что позволяло рассечь франкистскую зону надвое. Это дало бы моральные и стратегические преимущества. Операция в Эстремадуре могла быть подготовлена раньше, но «как кажется, Миаха попытался саботировать наступление, частично потому что предпочитал сосредоточить операции в секторе Брунете, но, может быть, и потому, что уже давно не испытывал симпатии к Ларго Кабальеро» [906]. Таким образом, кампания против премьера уже ощутимо мешала ведению войны. И дело было не только в Миахе, а в целой группе прокоммунистических военных, которые надеялись нанести решающий удар именно под Мадридом. Это был вопрос и их личного престижа (группа Миахи), и приверженности именно позиционной войне вместо более рискованной маневренной [907].

План наступления, разработанный советскими специалистами и в начале апреля предложенный Я. Берзиным премьер-министру, тоже предусматривал удар в Эстремадуре. Но идея плана Берзина была более сложной. Он предлагал в середине апреля начать наступление Арагонского фронта и окружить Теруэль. Как видно из дальнейшего изложения, этот удар рассматривался как отвлекающий. Передавать технику Арагонскому фронту не планировалось, зато предполагалось позаимствовать у Каталонии артиллерию для Эстремадуры. 20 апреля Берзин предлагал начать большую операцию на Мериду из Эстремадуры, сосредоточив там 10 бригад, танки и артиллерию, в том числе из Каталонии. Одновременно предлагалось нанести удар на Оропес и Талаверу южнее Тахо силами 9 бригад. А затем, 22–23 апреля Центральный фронт должен был ударить в направлении Аранхуэс — Ильескас силами 15 бригад [908].