Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург (сборник)

Но как веревочке не виться… Вьюгина все же была вынуждена сознаться в содеянном. Угрозы Соловьева ее всерьез испугали, и она обратилась к Башмакову. Они сообща продумали план устранения, как им казалось, опасного свидетеля. Под предлогом осмотра комнаты, где Соловьев сможет жить после развода, Вьюгина предложила ему проехать в Ленинград. За рулем был Башмаков. По пути они поругались, и теща вышла из машины. Скандал, впрочем, был включен в сценарий. А дальше уже действовал ее бывший начальник…

Арестованный Башмаков тоже отрицал поначалу свою причастность к убийству. За несколько месяцев у него с Вьюгиной было достаточно времени, чтобы продумать алиби, создать видимость своей непричастности. Но оперативники оказались не лыком шиты. Были установлены места, куда Башмаков мог заехать в то злополучное воскресенье вместе с Соловьевым. Одним из таких мест могло быть ПТУ на проспекте Энгельса, где Башмаков работал директором после ухода из красносельского училища. Один из опрошенных работников ПТУ заявил, что видел, как декабрьским воскресеньем директор с кем-то заходил в училище. По приметам неизвестный очень напоминал Соловьева.

В конце концов, Башмаков также вынужден был сознаться в убийстве. Когда Вьюгина вышла из машины, он заговорил Соловьева, привез в ПТУ на проспекте Энгельса, завел в свой кабинет. Предложил выпить за «удачу в новой жизни». Выпив, Соловьев захмелел, и во время его монолога Башмаков нанес ему несколько ударов молотком по голове. Затем обернул голову полиэтиленовым мешком, вынес тело через черный ход, положил в багажник автомобиля, отвез в пригород и выкинул труп неподалеку от шоссе.

В кабинете Башмакова под паркетом были найдены следы крови потерпевшего. Оперативникам и следствию оставалось выяснить ряд незначительных деталей. К примеру, почему Соловьев, ранее так болезненно воспринимавший вмешательство тещи в его семейные дела, вдруг подает на развод и ищет себе комнату. Да еще едет смотреть комнату вместе с Вьюгиной.

— Он не мог иметь детей. Долгое время моя дочь не могла родить, — рассказывала Вьюгина, — и я дважды приглашала для зачатия своего знакомого. Все происходило у меня в квартире. Естественно, когда дочь была в положении и рождались дети, все делали вид, что это от Александра. Во время одного из последних конфликтов ему все рассказали. Думаю, он это осознал и решил развестись. Дочь его не отговаривала.

Такие «откровения» удивили многое повидавших оперативников. Эта женщина строила свой мирок, основанный на хитрости и обмане, затягивая в него своих близких. Думала, что подобный иллюзорный мир будет держаться. Но природа не терпит, когда нарушаются установленные ею правила, за содеянное приходится расплачиваться.

За Башмаковым и четой Вьюгиных, как выяснилось в ходе следствия, числился еще один криминальный грешок. Вьюгины имели автомашину «Жигули», срок эксплуатации которой исчислялся несколькими годами, и машина, как говорят автолюбители, вот-вот должна была начать сыпаться. Автомобиль был застрахован. И криминальное трио решило провернуть аферу, поживиться за счет государства.

Однажды муж Вьюгиной подъехал на своих «Жигулях» к универмагу «Гостиный Двор», припарковал их, а сам ушел прогуляться. В это время Башмаков сел за руль машины и отогнал ее в укромное место. А Вьюгин отправился подавать заявление об «угоне» в 27 отделение милиции тогда еще Куйбышевского РУВД. Чуть позже Башмаков разобрал машину на запчасти и распродал. А супруги Вьюгины получили страховку.

Остатки автомобиля оперативники изъяли во дворе одного из зданий системы профтехобразования на Кировском (ныне Каменноост-ровском) проспекте. К уголовной ответственности был привлечен и муж Вьюгиной, полностью находившийся под влиянием жены.

По следу бешеного волка

Это случилось в марте 1991 года в Пушкине, пригороде Ленинграда. Звонок из дежурной части РУВД застал дежурного оперуполномоченного угрозыска А. Ю. Коновалова дома, когда тот ужинал. Полученная информация заставила мгновенно собраться: в квартире на улице Генерала Хазова совершено тройное убийство. Поскольку это было недалеко от его дома, оперативник прибыл по адресу за считаные минуты.

В квартире уже находился приехавший по вызову соседей экипаж ГЗ ОВО Пушкинского РУВД. Соседей насторожило, что из квартиры шел сильный запах газа, а жильцы, которых они пару часов назад видели входившими в эту квартиру, не отвечали ни на звонки в дверь, ни по телефону. Еще до того, как запахло газом, соседи слышали в квартире какой-то шум, крики, но потом наступила тишина.

Милиционеры экипажа ГЗ не были новичками. Заметив, что в двери торчит обломок ключа и чувствуя сильный запах газа, они выбили входную дверь и ворвались внутрь. Квартира была трехкомнатной (все комнаты изолированные), в ней было темно, но концентрация газа оказалась такой, что дышать оказалось невозможно. Старший экипажа, не включая свет и задержав дыхание, пробежал по коридору до кухни и выбил окно. Получив отдушину, газ вырвался на улицу.

Милиционеры тем временем перекрыли газовый кран, поскольку все конфорки газовой плиты были открыты на полную мощность. Затем они обследовали все комнаты и немедленно доложили об увиденном в дежурную часть.

Прибывший вскоре оперативник вместе с экипажем ГЗ констатировал следующее. В каждой из трех комнат находилось по трупу, которые лежали в кроватях. В дальней комнате находилась 35-летняя хозяйка квартиры, в средней — ее 60-летняя мать, а в ближней ко входу комнате — 12-летняя дочь хозяйки. Все трое были задушены и мертвы, на горле у каждой из них была своеобразная удавка в виде женского цветного платка с узлом.

По обстановке в комнате 35-летней хозяйки было видно, что здесь шла отчаянная борьба. Обстановка в комнате пожилой женщины говорила о том, что она умерла внезапно, не успев оказать сопротивления. Но самая ужасная картина предстала перед сотрудниками милиции в комнате 12-летней девочки, которая перед смертью была изнасилована и, судя по окружающим предметам, так же, как и мать, оказывала сопротивление.

Любое тройное убийство, тем более такого рода, — ЧП даже для мегаполиса, каким являлся Ленинград, а для небольшого пригородного Пушкина это вообще было случаем беспрецедентным. По тревоге был поднят весь личный состав пушкинской милиции и районной прокуратуры. Из Ленинградского ГУВД быстро прибыли оперативники 2 («убойного») отдела УУР, целая бригада экспертов-криминалистов и практически все дежурное руководство ГУВД и горпрокуратуры. Началась отработка места происшествия и розыск преступника (или, как тогда думали, группы преступников) по горячим следам.

Когда машина сыска и следствия работает с максимальным ускорением, то пойманная ею даже однажды цель уже не будет упущена. Однако на этот раз такой цели видно не было. Погибшая хозяйка квартиры была разведена и имела большой круг знакомых, в том числе и таких, которые имели проблемы с законом. Естественно, все эти люди, особенно из числа последних, отрабатывались тщательно и в ряде случаев довольно жестко. Но их причастность к гибели жильцов квартиры не была установлена.

Скрупулезная работа экспертов смогла только предоставить биологические следы преступника, оставленные им при изнасиловании девочки, но отпечатки пальцев оказались в основном везде в квартире затертыми. Те же, что находились, принадлежали самим погибшим. Судя по всему, преступник «прибрал» за собой и перед уходом включил газ, рассчитывая, что произойдет взрыв и возгорание — например, от замыкания того же телевизора, который прибывшие милиционеры обнаружили работающим в комнате хозяйки.

Кое-что пояснила единственная оставшаяся в живых из всей семьи — 20-летняя старшая дочь погибшей хозяйки. Во время убийства она находилась в гостях у друзей (именно это ее и спасло). Девушка сказала, что ничего из известных ей вещей из квартиры не пропало. Стало быть, мотив преступления, связанный с хищением имущества, отпадал. Правда, потом девушка сообщила, что не может найти грампластинку с песнями Высоцкого, но ее слова не привлекли тогда внимания. Мало ли куда могла она завалиться, да и до пластинки ли тут…