Женщины в эпоху Крестовых походов

Констанца с таким упорством и последовательностью подогревала ненависть к немцам, что распаленные итальянцы нападали даже на крестоносцев, возвращавшихся из Святой земли.

Она продолжала именоваться «августейшей римской императрицей», но понимала, что ее сыну не быть римским королем. Для Констанцы возможным оставалось лишь сохранение для него своего южного королевства. Она укрылась под рукой единственной власти, способной дать ее сыну надежность и будущее: Римской церкви.

Цена, заплаченная Констанцой за помощь папского престола, оказалась высокой. Генрих VI неизменно отказывался принести папе вассальную присягу за Сицилию — Констанце пришлось на это пойти. Она выполнила все необходимые действия, связанные с принесением оммажа. Приоритет королевской власти над церковной был утрачен. Констанца не мота не осознавать, сколь много потеряно из наследства Роже И, и, может быть, изводя себя угрызениями совести, она ускорила собственную кончину.

Величественная, исполненная царственного достоинства, чуждая земной мелочности, неприступная в своих роскошных одеяниях на торжественных церемониях; нежная, ласковая и немного усталая, когда она была с ним наедине, — такой осталась мать в воспоминаниях 4-летнего Фридриха. За то короткое время, которое им было отпущено судьбой (чуть более полугода), Констанца сумела внушить ребенку сознание его собственной величайшей ценности, дала возможность почувствовать себя центром созданного ею мира и, главное — ощутить такое сладостное, такое новое для него чувство — быть любимым.

«Наша божественная мать» — только так всю жизнь именовал Констанцу Фридрих.

Императрица скончалась 27 ноября 1198 г., уверенная, что государство под опекой созданного ею совета и ее сын под опекой папы будут хорошо обеспечены.

Но в человеческом, моральном плане ее смерть стала для мальчика катастрофой. Из едва обретенной атмосферы любви и заботы он оказался выброшенным в холодный и равнодушный, часто враждебный ему мир. Для Фридриха начались годы испытаний и одиночества. Именно тогда сложился его непростой характер. Мальчик рано понял, что ни от кого ничего хорошего ждать не следует, что полагаться можно исключительно на себя.

Богатая страна под властью ребенка, крутого сироты, представляла собой желанный приз для многих авантюристов.

Но папа Иннокентий, один из самых выдающихся деятелей истории, являясь сюзереном королевства и одновременно опекуном мальчика-короля, старался сохранить для него наследное государство — однако без короны римского императора. Он ставил свои права сюзерена Сицилии несравненно выше завещания Констанцы и преследовал собственные цели. По этой решающей причине папа поддерживал претензии на власть в империи представителя династии Вельфов, Оттона Брауншвейгского. Впрочем, он направил папские войска против хищников, когда от наследства Фридриха ринулись отрывать куски французы претендующего на престол через свою жену, дочь короля Танкреда, Готье Бриеннского и немцы Маркварда фон Анвейлера, провозгласившего себя регентом королевства. Неоспоримое право Фридриха на трон служило всевозможным «регентам» для легализации захваченной ими власти. Уже через несколько лет сказочные богатства сицилийских королей «рассыпалися розно».

Марквард фон Анвейлер, немецкий барон, ранее верный сторонник Генриха VI, теперь не признавал «норманнского» сына Констанцы и сам тянул жадные руки к короне. Он снова повсюду распространял слухи о «низком» происхождении Фридриха и занял королевский замок в Палермо. Его маленький обитатель подвергся глумлению со стороны германских солдат. Однако 7-летний мальчик «сначала защищался, словно маленькая кошка, а затем, как пленник, разорвал свою одежду и исцарапал сам себя». Скорее всего, его жизнь окончилась бы очень скоро, проживи Марквард сколько-нибудь продолжительное время; но тот умер после операции по извлечению камня.

Готье Бриеннский, разбитый верным соратником Генриха VI, а теперь защитником Фридриха Дипольдом фон Швайнспойнтом, погиб в его застенках еще раньше Маркварда.

Таким образом, в начале 1207 г. Фридрих с помощью папы и провидения был освобожден от власти «регентов».

По желанию королевы Констанцы юного наследника, которого папа именовал «апулийское дитя», воспитывали учителя, присланные Иннокентием. Одним из них был Ченчио Савелли, впоследствии папа Гонорий III. Известно и имя другого учителя короля — Вильгельм Францизиус, отпрыск знатной семьи, имевшей владения близ Неаполя. Их стараниями уже к 11 годам Фридрих был полон «проницательности и учености», хотя грубое обращение опекунов и знакомство с низами общества оставило след всплесками неподобающего и неуместного поведения. У лишенного родительской заботы подростка под влиянием норманнской, греческой и мусульманской культур, составлявших сложную атмосферу сицилийского королевского двора, сложился непредсказуемый, вспыльчивый и весьма утонченный характер. Он был «недоступен для увещеваний и следовал только стремлениям своей свободной воли». Счастливое избавление от ненавистников, а может быть, и от гибели, — да и само свое чудесное появление на свет — он был склонен приписывать лишь собственной счастливой звезде и невероятной удаче. Мальчик-король ощущал себя воистину Божьим избранником.

Восстание недовольных магнатов, которое верные ему войска энергично подавили в зародыше, еще больше возвысило Фридриха в собственных глазах. Тяготила опека Иннокентия, которого юный самодержец справедливо винил за потерю германской короны.

В 1202 г. папа Иннокентий, стремившийся связать короля-ребенка вассальной зависимостью, организовал помолвку Фридриха с Санчей, младшей дочерью короля Арагона Альфонса II и Санчи Кастильской. Арагонский король также был папским ленником. Объединяя своих вассалов брачными узами, Иннокентий укреплял власть папского престола над Европой. Брак не состоялся, но через 7 лет созрел проект другого союза — с Констанцой Арагонской, старшей сестрой бывшей «невесты» Фридриха.

Арагонский король, храбрый, талантливый и весьма бесцеремонный монарх, представитель Барселонского дома, способствовал возвеличиванию маленького Арагона присоединением к нему земель Южной Франции — Прованса и Русильона, подчинением грозных графов Беарна и Бигорра, захватом обширных территорий, принадлежавших арабам. Правда, к этому времени отец Констанцы умер, и она находилась под опекой матери и братьев: старшего, Педро II, прославившегося как храбрый воин и известного защитой тулузских графов, и второго, годом младше ее, Альфонсо, графа Прованса. Воспитанные при дворе отца, где было велико влияние провансальской культуры, арагонские принцы и принцессы щедро покровительствовали искусствам и особенно трубадурам. Они любили блеск и пышность и для удовлетворения своих желаний не боялись проявлять расточительность.

Папа рассудил, что в династическом браке разница в возрасте между женихом и невестой — ему было 14 лет, ей 25 — не имеет существенного значения. Трудно сказать, почему его выбор пал на овдовевшую Констанцу, в то время как еще незамужними были две ее младшие сестры. По-видимому, Иннокентий, человек мудрый и прозорливый, хотел дать своему воспитаннику не только супругу, но и женщину, способную опекать своевольного подростка, создать ему семью, домашний очаг, которого тот так долго был лишен.

Фридрих отчаянно сопротивлялся. Папа потратил немало усилий, чтобы уговорить короля жениться на женщине чуть ли не вдвое старше себя. И только надежда на 500 испанских рыцарей, которых Констанца должна была доставить своему супругу в качестве приданого, настолько вдохновила царственного подростка, что он позволил себя уговорить. Эта мощная поддержка мота помочь ему осуществить, свое господство над своевольными баронами Сицилии. Каталонские воины считались закаленными и безжалостными бойцами.

Иннокентию приходилось нелегко: надо было склонить на этот странный брак и главу Арагонского дома. Возможно, сама принцесса не жаждала становиться женой ребенка и вполне определенно высказывала брату свое нежелание. Не поэтому ли король Педро II медлил заключать союз, уже одобренный его матерью, властной королевой Санчей? «Нет оснований лишать твою сестру столь блестящего замужества, — писал папа королю, — по происхождению жених значительно ее превосходит».