Тигр из Шангри Ла

— Ты забываешь, — сказал Лао Ион, — что я едва ли смогу хотя бы секунду простоять рядом с Шютом и не выстрелить в него.

Шанти покачал головой.

— Нет, я этого не забываю. Да, тебе будет трудно. Но ты должен взять себя в руки. Речь идет о деле, значительно большем, чем твоя личная месть. Один раз я об этом с тобой уже говорил. Я приказываю тебе не стрелять в Шюта, а точно исполнять все, о чем только что сказал. И чем лучше ты выполнишь этот приказ, тем скорее неизбежная кара постигнет Шюта Все будет зависеть только от тебя одного. Ты должен будешь преобразиться. Не забывай, я доверяю тебе. Если же ты хоть чуть-чуть боишься не оправдать моего доверия, то лучше скажи «нет». Но если ты скажешь «да» — будешь полностью отвечать за последствия Хочешь подумать?

Некоторое время Лао Ион молчал.

— Ты требуешь от меня многого, — сказал он наконец.

— Я знаю, — согласился Шанти. — И я буду очень горд, если ты с честью выполнишь задание. Я буду знать, что не ошибся в тебе.

— Ну, хорошо, — решился наконец Лао ион. — Я говорю «да». Доверие за доверие…

— Я ждал этого, — сказал Шанти — Всегда помни: ты разведчик, боец, предоставленный лишь самому себе, и что выполнение задачи целиком зависит лишь от твоего ума и ловкости.

— Я буду об этом помнить.

— И помни еще, что все это — не твоя личная месть, а борьба против захватчиков. Победить в ней можно только с помощью ума и оружия.

— А если Шюту удастся уйти от нас? — со свойственной ему непосредственностью спросил Лао Ион.

— В таком случае ты будешь в этом виноват, а с тобой — и мы все.

— Я сделаю все, чтобы Шют не удрал, — заверил Лао Ион, — если мне даже придется последовать за ним до Соединенных Штатов.

— Тогда все в порядке, Лао Ион. Мы поняли друг друга.

Теперь, что касается тебя самого. Ты знаешь историю тридцать третьего батальона вьентьянских войск?

— Нет.

— Тогда слушай Отныне это — твоя «легенда». До 1962 года, то есть до того момента, как мы заняли Сепон, этот батальон стоял в городе. И лишь одна его рота под командованием лейтенанта Сухата была расквартирована в Муон Фалане. Тогда, в 1962 году, мы взяли в плен в Сепоне почти весь батальон. Сухат же держался в Фалане до прошлого года. Он напал на наш пост на шоссе, но мы были предупреждены и устроили засаду. Рота была разгромлена, Сухат убит. Начиная с сегодняшнего дня, ты — лейтенант Сухат, командир одиннадцатой роты тридцать третьего королевского батальона вьентьянской армии. Ты пробыл год в тюрьме в Сепоне и две недели назад бежал. Сообщение об этом уже напечатано в нашей газете "Лао Хаксат". В нем говорится, что ты вооружен и готов на все За твою поимку назначено вознаграждение. На прошлой неделе ты совершил нападение на шоссе номер 9 и уничтожил два наших грузовика. Кроме того, ты застрелил трех местных работников Нео Лао Хаксат [Нео Лао Хаксат — Патриотический фронт Лаоса. (Примеч. пер.)] и, напав на наш пост у Кеолома, захватил боеприпасы и продовольствие.

Предполагается, что ты скрываешься в районе между Наке, Наонгсином и Рапетом и хочешь пробиться в Южный Вьетнам, к американцам. Знаешь, почему Шют тебя примет?

— Об этом нетрудно догадаться, — сказал Лао Ион. — Когда он услышит, что этот офицер скрывается именно в той местности, где действует его отряд, то сейчас же поймет, что за беглецом вышлют поисковую группу. Это может привести к тому, что его лагерь обнаружат. Что ж, задумано неплохо.

— Мы кое-чему научились, — сказал Шанти. — Сейчас мы поужинаем, а завтра утром ты выйдешь в направлении Наке.

Помнишь тот холм за северной околицей, с которого видна вся деревня? Так вот, где-то там появился разведчик Шюта.

Наши люди получили приказ не трогать его. Искать его будешь ты. Он-то и приведет тебя к Шюту.

— Понимаю, — сказал Лао Ион. — А как дела в Кхесани?

— Южновьетнамские патриоты окружили крепость. Там пять тысяч морских пехотинцев. Каждый день по двести убитых и раненых. Все пути снабжения по земле отрезаны.

Посадочная площадка для вертолетов под огнем.

Утром Лао Ион отправился в путь Части Патет Лао получили приказ беспрепятственно пропускать его. Несколько раз он видел посты или патрули и с уверенностью мог сказать, что они наблюдали за ним в бинокли. Но они его не трогали.

У шоссе номер 9, которое он достиг около полудня, все было тихо. Проезжая часть представляла собой укатанную землю, перемешанную с булыжником По ту сторону шоссе местность поднималась круто вверх.

Лао Ион двигался быстро. Перейдя шоссе, он через несколько сотен метров достиг полевой дороги, знакомой ему с прежних времен. Ею пользовались крестьяне из ближайших деревень, когда доставляли в город свой товар — они везли туда рис, кукурузу и кожи, гнали скот.

Лао Ион шел до полуночи, затем улегся неподалеку от полевой дороги на отдых. Когда он проснулся, солнце уже взошло.

Дойдя до реки Бангхианг, протекавшей неподалеку от Наке, он остановился, тщательно вымылся и почистил оружие, снова зарядил его и пошел дальше к деревне.

Он обошел еще полосу кустарника, а там уж перед ним открылась Наке. Шанти не преувеличил: деревни больше не существовало. Шют и его команда поработали здесь основательно.

Лао Ион понимал, что с этого момента за ним, весьма вероятно, наблюдают и он должен принимать в расчет, что укрывшийся где-то здесь разведчик может пустить в него пулю. Пригнувшись, он пошел дальше, пока не достиг того места, где стоял дом его отца. Здесь не осталось ничего, кроме осколков большого горшка для соли и обуглившихся балок, концы которых уходили глубоко в землю. Несколько минут Лао Ион неподвижно сидел на том самом месте, где часто играл ребенком. Он свернул себе сигарету и закурил, но, сделав несколько затяжек, бросил ее и растоптал. Волнение сдавило ему горло. "Нет никакого смысла сидеть здесь и предаваться грусти", — сказал себе Лао Ион. Он поднялся и стал осматривать местность вокруг деревни. На заброшенных полях не было никаких признаков жизни. Никто не пользовался много месяцев и тропинками между полями. По дороге к реке укрыться было негде. Следовательно, разведчика надо искать на северной окраине деревни.

Лао Ион разыскал место, которое знал еще с детства. На южном склоне первого холма крестьяне раньше добывали глину. С течением времени здесь образовалась глубокая выемка, которая затем постепенно заросла кустарником. Лао Ион оборудовал в яме укрытие. Оставив здесь мешок, часть боеприпасов и гранаты, он отправился разведать окрестность. Под развалинами одной из хижин Лао Ион нашел два изготовленных из бамбука сосуда для воды. Они сохранились в целости, только слегка обгорели. Он наполнил сосуды водой из реки и отнес в свое укрытие. Проделав все это, Лао Ион улегся за кустарником и стал наблюдать. Он решил сначала обождать здесь. Если Шют послал сюда разведчика, то он должен скоро появиться. Лао Ион был почти уверен, что Шют постоянно держит под наблюдением дальние подступы к своей базе. Итак, лежать и ждать!

Прошли день и ночь, прежде чем выяснилось, что Лао Ион рассчитал верно. Утром он пошел к реке, чтобы заново наполнить сосуды водой. Он искупался, немного поел и отправился было обратно. И вдруг остановился: из-за самых дальних развалин домов, там, где шедшая некогда через деревню дорога разветвлялась и уходила к холмам, из тени банана вышел человек. Он быстро осмотрелся и одним прыжком исчез в густом кустарнике. Лао Ион видел его в течение лишь нескольких секунд, но этого было вполне достаточно. Человек не особенно высокий и, по всей вероятности, не старый. Одет он был в зеленый маскировочный костюм и панаму, в руках у него короткая винтовка или автомат. Лао Ион осторожно отполз назад к реке и спрятал сосуды с водой под камнями.

Затем он вернулся к опушке леса и стал наблюдать. Проходил час за часом, но все было тихо. Ничто не указывало на то, что неизвестный существует. И тем не менее он должен был находиться по ту сторону деревни. Лао Иону было неясно, видел ли его вообще неизвестный, когда он вышел из глиняного карьера и направился к реке. Если видел — враг будет начеку.