Древний Рим. Взлет и падение империи

При всем желании решительно дистанцироваться от эпохи царей римская аристократия, основавшая республику, не хотела полностью отказываться от идеи единоличной власти. В исключительных ситуациях они прибегали к институту диктаторов: консулы имели право назначить кого-нибудь на этот пост ради контроля над положением в государстве. Но стоило республике восстановить свои устои, как избранные консулы отменяли этот пост. Полномочия консулов были особенно широкими в V-IV вв. до н. э., поэтому влиятельные государственные мужи решили снять часть функций с консулов путем введения подчиненных должностных лиц со специфическими задачами. Истоки этих должностей неясны, но постепенно они составили республиканскую административную иерархию.

Одной из этих должностей был пост претора. Вероятно, он был введен для того, чтобы облегчить консулам обязанность разбирать частные юридические споры, — поначалу деятельность преторов ограничивалась пределами Рима, затем она распространилась по всей Италии и за ее рубежи. Поскольку преторов сопровождали помощники (как правило, шестеро), а сами они были носителями «империя» и обладали правом обращаться к богам за советом, то их можно охарактеризовать как «малых» консулов. По мере развития Римской державы пост претора стали занимать военачальники и правители окраинных римских провинций.

Некоторые другие должности стали важными элементами в механизме республиканского правительства, обеспечивавшими бесперебойность его работы. Пост квестора изначально предполагал помощь консулу в судопроизводстве (на что указывает само слово «квестор» — буквально «следователь»). Позже его функции приобрели иной характер: они оказались связанными с ведением финансовых дел, так что в конце концов должность квестора превратилась в древний аналог нынешнего министра финансов. Чиновники, называвшиеся «эдилы», отвечали за поддержание порядка на городских рынках. Их современный эквивалент — пост министра торговли и промышленности.

Наконец, в обязанности цензора входила перепись населения Рима раз в пять лет. Данная должность, которую можно назвать древним аналогом современного государственного бюро статистики, имела куда большую значимость, нежели то предполагали ее функции, — особенно это касается военной сферы. Римская армия того периода не была профессиональной, она состояла из обычных граждан республики. Но, поскольку солдаты сами обеспечивали себя оружием, процедура переписи населения и оценка их состояния одновременно означали определение меры их военных обязанностей перед лицом государства. Богатые люди обладали большим политическим весом, поскольку вкладывали больше средств в военные силы республики, наделяли их большим авторитетом.

Люди, когда-либо избиравшиеся на перечисленные должности, образовывали ключевую политическую структуру республики — римский Сенат. Сенат был совещательным органом, выражающим коллективное мнение политической элиты, а председательствовали в нем консулы, избранные на тот или иной год. Но римский Сенат отнюдь не был парламентом наподобие нынешних, таких как Сенат США. Он не состоял из представителей римского общества — в него входили только лица, в разные годы занимавшие указанные посты. Сенаторы не принимали законов и официально не имели особой власти. Как мы увидим, верховная власть принадлежала не Сенату, а членам Народного собрания, отвечавшего за выборы и принятие законов (правом голоса обладали только лица мужского пола, достигшие совершеннолетия).

Сенаторы в большей степени выступали в роли консультантов, чьи заключения, будучи адресованы должностным лицам, использовались теми в качестве советов. Это, однако, не повод недооценивать значение Сената и его политический вес. Лица, претендовавшие на те или иные должности, так же как и уже избиравшиеся на них, полагались на одобрение и поддержку своих коллег по правящему классу аристократии, добиваясь политического влияния и успеха на выборах. Учитывая, что большинство римских чиновников были выходцами из Сената и по окончании должностных полномочий возвращались туда же, магистратам (выборным лицам), игнорировавшим мнение своих друзей-сенаторов, угрожал скорый закат политической карьеры.

Такова была базисная структура Римской республики. В труде греческого историка Полибия представлен глубокий анализ этой политической системы, основанный на личных знаниях, полученных во время его пребывания в Риме в середине II в. до н. э. В ней, как он утверждает, были использованы греческие модели — в виде элементов демократии (выборность и принятие законов народными собраниями), олигархии (Сенат) и монархии (консулы). Гармоничное сочетание этих трех составных частей послужило основой для накопления внутренней мощи республики, ее невероятной крепости и динамичности. Пока все три элемента работали во взаимном согласии, не было ничего такого, чего Рим не мог бы добиться или преодолеть. Оставались, однако, два серьезных вопроса. Кому дать право избираться на эти должности: только знатным главам влиятельных римских родов или также обычным римским гражданам? И как производить процедуру голосования? Эти вопросы лежали в основе следующей великой революции на пути развития Римской республики.

На самой ранней стадии существования республики аристократы из старых римских родов занимали все должности. Эти люди называли себя «патрициями» и, оправдывая свою исключительную монополию на власть, использовали один и тот же аргумент. Со времен этрусских царей, заявляли они, в их руках были сосредоточены все древние культы, и знание воли богов делает их наиболее подходящими кандидатурами для решения политических вопросов, поскольку только это их знание может гарантировать Риму в будущем благоволение богов. Успех государства рассматривался в прямой зависимости от воли богов, поэтому как в то время, так и вовсе последующие периоды римской истории религиозные культы занимали важнейшее место. Но в первое время существования республики патриции, по их собственному утверждению, были единственными проводниками воли богов и потому имели исключительное право на власть.

Однако настал момент, когда богатые и влиятельные представители плебеев (т.е. не патрициев, а всех прочих римских граждан, которые в целом назывались «плебсом») отказались мириться с таким положением вещей. В середине V в. до н. э. они начали борьбу за изменение системы управления. Хотя они выступали с экономических позиций, указывая на проблемы беднейших слоев плебса, их подлинные мотивы были иными: они стремились завладеть рычагами власти. К 366 г. до н. э. победа была одержана: одного из консулов стали выбирать среди кандидатов из плебса, а в 172 г. до н. э. впервые обе высшие должности достались плебеям. Но не следует обманываться на счет этих изменений: они не были столь радикальны и не так уж облегчали путь наверх способным людям из простого народа.

Богатство было ключевым фактором для получения должностей. Чтобы успешно пройти выборы, наладить политические связи, заручиться поддержкой плебса и аристократии, предполагаемым кандидатам требовалась уйма денег. В результате только два процента взрослого мужского населения Рима когда-либо избиралось на пост консула. Эта ситуация, по-видимому, еще более усугубилась после наделения политическими правами богатых плебеев, поскольку они очень скоро объединились с патрициями и образовали новую знать, попасть в ряды которой было очень непросто. Так, по крайней мере, хотели думать сами знатные римляне. Однако недавние исследования показывают, что новая элита была в действительности куда более открытой, чем полагали римляне, — этому способствовала реформа системы управления, расширившая доступ к должности консула. Еще одно последствие того, что плебеи добились права избираться консулами и другими должностными лицами, было не сразу замечено римлянами, но проявилось чуть позднее. Когда Римская республика построила империю , охватив Италию и все Средиземноморье, кандидаты из италийской элиты и из дальних провинций государства получили доступ к ключевым постам республики. В дальнейшем эти провинциальные элиты дали Риму его императоров.