Дионисий: великий тиран Великой Греции

Укрепив ряды своей партии, Дионисий расправился с лидерами враждебных ему и противоборствующих между собой политических группировок. Созвав народное собрание, он добился скорого суда по отложенным делам бывших «стратегов-изменников», вынесшего смертные приговоры Дафнею, лидеру партии олигархов, и Демарху, ранее командовавшему сиракузской эскадрой и возглавлявшему радикальных демократов Сиракуз, после изгнания Диокла.

На этом Дионисию пришлось приостановить свои действия, направленные к достижению политической стабильности в государстве, в связи с началом нового летнего наступления карфагенян, под командованием Гимилькона осадивших Гелу — последний крупный греческий город на южном побережье Сицилии.

Вот тут граждане Сиракуз и убедились, что их новый правитель действительно может легко найти источник получения дополнительных средств на ведение войны, хотя многим сиракузянам такая находчивость показалась воровством и святотатством. Дионисий попросту ограбил сокровищницы всех сиракузских храмов и снял драгоценности со стоявших там священных изваяний. Со статуи Зевса, например, он приказал сорвать покровы и украшения, стоившие восемьдесят пять золотых талантов и, так как слуги стояли в нерешительности, первым дотронулся до кумира. Затем, Дионисий набросил на плечи разоблаченного бога шерстяной плащ и в свойственной ему ироничной манере сказал, что в золоте Зевсу летом было слишком жарко, а зимой слишком холодно. Так же Дионисий поступил и со статуей Аполлона: одному из слуг он велел сорвать сделанные из чистого золота волосы бога. У статуи Асклепия, бога врачевания и сына Аполлона, он велел отнять золотую бороду, сказав при этом, что не пристало носить бороду сыну безбородого отца. В помощи богов, в отличие от денег, новый тиран совершенно не нуждался.

Теперь Дионисий должен был показать свои способности полководца, оправдать возлагаемые на него надежды народа и то высокое положение, которого ему удалось добиться в значительной степени благодаря обещаниям защитить сицилийских греков от истребления. Он выступил в поход и попытался снять осаду Гелы, имея 30 тыс. пехоты, 1000 всадников и 50 кораблей. Но в завязавшейся битве удача была не на его стороне, он был разбит, потеряв 1600 человек. Поражение заставило Дионисия ночью вывести население Гелы и близлежащей Камарины и оставить эти города неприятелю.

Эти трагические события вызвали брожение в войске, против своего стратега выступили всадники, ряды которых состояли из геоморов — крупных землевладельцев, представителей сиракузской аристократии. Они покинули Дионисия, вернулись в Сиракузы и захватили власть. Там восставшие разграбили дом Дионисия и учинили насилие над его молодой женой, после чего она наложила на себя руки.

Узнав о случившемся, Дионисий с отборным отрядом из 700 человек ночью пришел под стены Сиракуз, огнем уничтожил ворота и утром ворвался в город. В непродолжительной уличной схватке воины Дионисия одолели своих противников и частью перебили их, остальные сбежали в городок Этну, на южном склоне одноименной горы. Дионисий довольно легко одержал победу, поскольку основная масса сиракузян не поддержала олигархический мятеж.

В это же время от Дионисия отпали находившиеся в его войске жители Гелы и Камарины. Они удалились в Леонтины, где ранее уже обосновалась часть беженцев из Акраганта, составили новую городскую общину и объявили о своей независимости от Сиракуз.

Между тем карфагенское войско подступило к Сиракузам и начало осаду, но вскоре попало в трудное положение из-за возобновившейся в его лагере эпидемии. Кроме того, приближалась зима и поэтому Гимилькон сам начал переговоры о мире. В сложившихся условиях Дионисий охотно пошел ему навстречу.

Условия заключенного в итоге договора, разумеется, отражали реальное превосходство карфагенян. Грекам пришлось признать власть Карфагена над всем Западом и Югом Сицилии, включая внутриостровные области сиканов и других варварских племен, а также земли захваченных греческих городов: Селинунта, Гимеры, Акраганта, Гелы и Камарины. Жители этих городов получали право вернуться на родные места с условием выплаты регулярной дани захватчикам, но им было запрещено укреплять стенами свои поселения. Особой статьей договора сиракузяне обязывались признать независимость сикулов и греческих городов Восточной Сицилии: Леонтин, Мессаны, Катаны и Наксоса. Дионисий, таким образом, терял всякую власть над сицилийскими греками за пределами Сиракуз.

Плачевные результаты войны, конечно, не могли способствовать укреплению авторитета Дионисия, но он не терял надежду на успех в будущем.

IV

(405–398 гг. до Р.Х.)

Используя мирную передышку, Дионисий сосредоточился на обеспечении собственной безопасности от внутренних врагов. В историческом центре Сиракуз, на островке Ортигия, соединенном с сицилийской частью города дамбой, он возвел укрепленный замок, ставший с тех пор резиденцией тирана. По периметру всего островка была возведена стена, превратившая его в неприступную крепость. Также кольцом укреплений была обнесена расположенная к северу от Ортигии малая сиракузская гавань Лаккий с доками, рассчитанными на 60 триер, и военно-морским арсеналом. Прежние жители были выселены с укрепленного островка, а в их домах поселились друзья Дионисия. Там же были построены казармы для его наемных воинов.

Одновременно Дионисий провел важные преобразования в составе сиракузской общины, пополнив ее освобожденными на волю рабами, которые ранее принадлежали погибшим и изгнанным участникам мятежа всадников. Движимое имущество мятежников Дионисий конфисковал в казну, а их дома и земли были пущены в передел, причем лучшую часть получили люди из его окружения, а остальное равными долями было распределено между горожанами и наемниками-чужеземцами.

И в других городах впоследствии Дионисий активно формировал группы своих сторонников из бывших рабов, в этом была одна из существенных особенностей его стиля управления. Известно, что во время одной из своих военных кампаний он захватил довольно значительный город, но у него не было возможности оставить в нем достаточно сильный гарнизон. И тогда к своим немногим стражам он добавил ранее принадлежавших гражданам этого города рабов, которым своей властью даровал свободу. А чтобы повысить свой авторитет у неополитов (новых граждан) и сделать их враждебными в отношении бывших хозяев, Дионисий отдал им в жены женщин и девушек покоренных горожан.

Получив высшую власть, Дионисий не отказался от политики активной поддержки Спарты в ее борьбе против Афин, которую Сиракузы проводили в последнее десятилетие Пелопоннесской войны. Со своим первым посольством к лакедемонянам он послал богатые дары для влиятельных лиц, в том числе красивые платья (хитоны) дочерям спартанского полководца Лисандра, но тот не принял подарка, сказав: «Боюсь, что надев эти хитоны, девушки покажутся мне безобразными». Вероятно, на тот момент Лисандр не слишком доверял новому властителю союзных Сиракуз и не хотел быть ему хоть чем-то обязанным. Зато через несколько лет тот же Лисандр, около 400 г. до Р.Х. будучи послом в Сиракузах, поступил прямо противоположным образом. Когда Дионисий дал ему две красивых столы (верхних платья из плотной ткани), и предложил выбрать, какую он хочет послать своей незамужней дочери, Лисандр ответил, что будет лучше, если дочь выберет сама, и уехал, забрав обе столы с собой. Время спартанских церемоний прошло, поскольку союз Сиракуз со Спартой сделал эти государства поистине стратегическими партнерами. Обе стороны оставались верными взаимовыгодной дружбе на протяжении всего долгого правления Дионисия.

Вообще Дионисий с большим уважением относился к спартанским обычаям. Он даже попытался жить как лакедемонянин и купил себе спартанского повара-раба. Прибывшему в Сиракузы мастеру лаконской кухни он приказал, не считаясь ни с какими расходами, приготовить знаменитую среди греков спартанскую черную похлебку. Однако, попробовав, он с отвращением ее выплюнул. На что повар сказал: «О царь, чтобы находить вкус в этой похлебке, надо, искупавшись в Евроте, подобно лаконцу, проводить всю жизнь в физических упражнениях».