Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

…Написанным агентом глобального интеллектуального влияния британской разведки Карлом Марксом «Капиталом» взорвали все человечество, которое практически полтора века провело в борьбе со всякими интернационалами и самоунизительными попытками избавиться от последствий этого взрыва. В оперативном подчинении Карл Маркс находился лично у британского премьер-министра Палъмерстона, который руководил им через особо доверенных лиц из числа масонов — куратором с этой стороны был знаменитый Джузеппе Мадзини, а также через сотрудников разведки — оперативный куратор Фридрих Энгельс и т. н. «интеллектуальный» куратор Дэвид Эккарт. Кстати, Сталин прекрасно знал об этой темной стороне происхождения марксизма — учения, которое «всесильно, потому что верно», и потому еще до войны неоднократно говорил советским ученым, что если они «на все вопросы будут искать ответы у Маркса, то попросту пропадут».

«Овод» — «евангелие» молодежного и международного терроризма, воспевающее откровенных бандитов, находившихся на службе лично у премьер-министра Великобритании Палъмерстона. Эта книга совратила с пути созидания не одно поколение молодежи в мире. А ведь, казалось бы, хрупкая женщина — Лилиан Войнич — писала об идеалах справедливости.

«КГБ» — особо острая акция массового пропагандистского влияния, осуществленная МИ-6 при активном использовании известного предателя Олега Гордиевского под занавес «холодной войны». Она нанесла очень серьезный урон престижу органов государственной безопасности нашей страны в переломный момент ее истории. Как известно, «технология» расправы с любым государством предусматривает оголтелые нападки «прогрессивной» или «демократической» общественности на органы безопасности, правопорядка и вооруженные силы в превентивном порядке.

«Ледокол» — мощнейшая акция консолидированного интеллектуального влияния в геополитическом противоборстве Запада с СССР (Россией). Огромные тиражи этой книги, особенно на русском языке, в самом буквальном смысле слова оболванили (именно в этом вся «соль» этой операции) сотни миллионов людей во всем мире, особенно в Восточной Европе и СССР. Она спровоцировала абсолютно ничем не мотивированный, однако же едва ли не абсолютный отказ общества от своей же собственной, к тому же недавней истории.

А сколько еще таких «трудов» рангом пониже!..

Во-вторых, тесно взаимосвязанное, а потому эффективное применение сразу целого комплекса «ударных технологий» с очень высоким КПД, ориентированных на использовании в подготовке и проведении крупных акций пропагандистского влияния глобального порядка. «Коренником» в этом комплексе является триада:

— «технологии» легендирования обстоятельств появления (в т. ч. и у первого английского издателя) «черновой рукописи», позволяющей весьма правдоподобно придать ей все необходимые черты объекта авторского права;

— «технологии» предотвращения утечки информации о подлинной природе происхождения «рукописи» за счет придания всем аффилированным с этим делом лицам статуса субъектов авторского права со всеми вытекающими отсюда позитивными для них финансовыми последствиями;

— «технологии» инициирования уникального эффекта якобы объективно имеющей место цепной реакции естественно взаимного самоподтверждения. Она сама по себе уже являет комплекс методов и соподчиненных «технологий», главными из которых являются:

а) безапелляционная спецредактура исходного материала до состояния откровенно телеграфного стиля изложения, благодаря чему образуется;

б) возможность не только быстрого издания на одном языке, но и столь же быстрого перевода на любые, особенно европейские языки;

в) совокупный основной «плюс» первых двух, выражающийся в кратком, сжатом, намертво вгрызающемся в память читательской аудитории лапидарном стиле, который гарантирует чрезвычайно быстрое продвижение продукта на глобальном рынке русофобской пропаганды, особенно в случае тотального подключения на итоговом этапе операции союзных и дружественных СМИ различных стран;

г) максимальный же эффект от такого «плюса» достигается весьма оригинальной тактикой подгадывания начала публикаций под наиболее адекватные цели операции (в т. ч. и достаточно точно прогнозируемые на ближайшее же будущее) действия противной стороны, что, в свою очередь, обеспечивается;

д) состоянием постоянной готовности к немедленному встраиванию сути своей пропагандистской фальшивки «в струю» смысла и духа заявлений и действий противника. Это приводит не только к успеху в инициации заранее просчитанной реакции якобы самоподтверждения, но и к фатальному отложению в памяти широких читательских масс сути самой фальшивки как якобы получившей совершенно объективное и независимое подтверждение даже из уст (из-под пера) такого антагониста, как сам противник, против которого и проводится вся акция;

е) и, наконец, тактика подгадывания, как правило, используется с тщательнейшим учетом особенностей национальной истории, национального психо-эмоционального восприятия «истин» различными по своему менталитету этноконфессиональными читательскими аудиториями.

И стоит лишь осведомленному обо всем этом читателю, к тому же не забывшему убийственного сарказма вывода Ключевского о «дрессировке ума и навыка общественного мнения на Западе», всего-то чуть-чуть повнимательней приглядеться к подоплеке появления фальшивок Кривицкого и Шелленберга, то и беглого анализа окажется вполне достаточно, чтобы убедиться в неизменности «почерка» британской разведки в подобных операциях.

А к какому выводу может и должен прийти любой исследователь, если, например:

— в обоих случаях совершенно идентичные по смыслу и духу начальные фазы операций:

а) Кривицкий начинал в Америке с элементарного нищенского прозябания и лишь в апреле 1939 г. «внезапно» обрел возможность получать по тем временам громадные гонорары — по 5000 долларов за каждую из пяти статей, опубликованных в «Саттердей ивнинг пост» (для сведения: доллар 1939 г. раз в 15 «тяжелее» современного), и лишь только после этого последовали и сами «мемуары», и также высокий «гонорар» за них;

б) Шелленберга и его жену также загнали в нищету — они едва-едва сводили концы с концами, и только после смерти экс-обер-шпиона его жена «продала» права на «рукопись», обретя определенную финансовую устойчивость;

— в обоих случаях совершенно идентичная в своей основе тактика легендирования и зашифровки причастности британской разведки к операциям:

а) в случае с Кривицким это осуществлялось практически сразу же после прибытия его в США методом «подвода» к нему Исаака (Айзека) Дон-Левина, который, как отмечают сами же западные, в т. ч. и британские историки (например, Брук Шепард в книге «Буревестники»), оказался «нужным человеком в нужное время». После установления личного контакта с предателем, что было весьма нетрудно, ибо в чужой стране любому проявившему любезность к тебе радуешься, Дон-Левин «разговорил» предателя и предложил ему опубликовать серию статей в американской прессе. Но поскольку Кривицкий не знал английского языка, Дон-Левин «по доброте душевной» предложил свои услуги и далее от имени предателя писал уже все то, что ему приказывали англичане;

б) супруга Шелленберга продала права на невесть откуда взявшиеся «черновики рукописи» своего мужа (якобы еще при его жизни нечто подобное заказывало какое-то швейцарское издательство. Какое — не ясно, как, впрочем, и то, а этому издательству что за интерес был?) не кому-нибудь, а западногерманскому журналу «Квик», в котором британская разведка тогда хозяйничала примерно так же, как и у себя в Лондоне, и якобы только после анонсных публикаций на страницах этого журнала «неких отрывков» из «воспоминаний» «некоего нацистского полковника Зет» о существовании «черновиков рукописи» и узнали английские издатели (Андрэ Дейч и K°) и, соответственно, выкупили права на них.

То есть в обоих случаях совершенно отчетливо видна типичная схема разведывательного втягивания объекта в моральную и материальную зависимость от разведки при одновременном решении ряда иных, не менее важных вопросов легендирования, легализации и зашифровки.