Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

С начала строительства до 30 сентября 1934 г. произошло 444 статистически зафиксированных пожара, из них 268 в одном 1934 г., когда были форсированы темпы строительства. По большей части то были мелкие возгорания, вызванные неисправными электроприборами и печами, произошедшие при нагревании битума или при перегреве ^{1153}. С января на Метрострое действовала своя пожарная охрана, которая поначалу состояла из 25 пожарных, а в октябре 1932 г. после крупного пожара ее состав был расширен ^{1154}.

В 1932 г. произошло 116 несчастных случаев, в результате которых погибли двое рабочих. За первые четыре месяца 1933 г. зафиксировали уже 292 несчастных случая, смертельных исходов не было, но четверо рабочих получили тяжкие телесные повреждения, а 164 были легко ранены. Все тяжелые происшествия стали результатом несоблюдения инструкций. Виновных привлекли к ответственности в судебном порядке ^{1155}.

О последующем периоде не имеется сводной статистики. По сообщениям метростроевцев и на основе составленной на шахте № 47 статистики несчастных случаев можно заключить, что, хотя число погибших было невелико, количество несчастных случаев и число пострадавших оставалось весьма высоким. Большая часть их относится к зиме 1933/1934 г., когда на стройку пришли тысячи мобилизованных. Летом 1934 г. производственный травматизм удалось снизить. На шахте № 47 за 1934 г. в общей сложности пострадало 710 чел., но лишь трое получили тяжкие телесные повреждения. По преимуществу речь шла о легких травмах, связанных с потерей трудоспособности на срок от одного до нескольких дней. На шахте № 47 в 1934 г. никто не погиб ^{1156}. Экстраполируя эти данные на другие строительные участки (примерно 50 объектов с приблизительно равным количеством занятых), можно определить цифру получивших производственные травмы за 1934 г. в 35 тыс. чел.

На первый квартал 1935 г. профсоюзная статистика зафиксировала 99,2 несчастных случая на тысячу занятых, что при среднем числе занятых на Метрострое в 42,1 тыс. чел. означает примерно 4,2 тыс. случаев производственного травматизма. После каменноугольной промышленности (показатель 101,9 промилле) строительство метро по уровню травматизма опережало все прочие отрасли. С большим отрывом далее следовал железнодорожный транспорт (57,9 промилле), железорудная промышленность (57,4), нефтедобывающая (52,1) и прочие горнодобывающие отрасли (49,4). Индекс большинства других отраслей колебался в пределах 10-30 несчастных случаев на тысячу занятых ^{1157}. [105] Если пересчитать квартальный индекс травматизма в 99,2 промилле на число занятых в 1934 г., получим около 25 тыс. несчастных случаев в год. Исходя же из того, что в первой половине 1934 г. индекс травматизма был выше, поскольку работа была опасней, персонал менее опытен, а темп строительства выше, чем в 1935 г., можно заключить, что цифра в 35 тыс. пострадавших, приведенная выше на основе экстраполяции данных по шахте № 47, не является преувеличением [106].

Большинство случаев было связано с поражением током, ожогами, прорывом грунтовых вод и плывунов, обрушением или повреждением канализационных, водопроводных или газовых трубопроводов ^{1158}. Имеющиеся в распоряжении автора источники не позволяют четко ответить на вопрос, сколько именно людей погибло при строительстве метро. В сообщениях метростроевцев упоминается в целом о 16 случаях травматизма со смертельным исходом, из них 6 в результате обрушения, 4 — от поражения током, один вследствие отравления угарным газом и два при пожаре 24 сентября 1934 г. (см. о нем ниже) ^{1159}. Приведенная выше статистика производственного травматизма позволяет оценить эту цифру как в целом приемлемую. В отчетах отдела кадров отдельных шахт и дистанций за 1934 г. 13 рабочих зарегистрированы как «умершие», из них пятеро на шахте 19-20 ^{1160}и по четыре в кессонной группе ^{1161}и на шахте № 13-14 ^{1162}. Перечень в этих отчетах все же не полон, поскольку в них не упоминаются, например, двое погибших во время пожара на шахте № 12 (см. ниже).

Спекулятивными являются имеющие хождение в литературе утверждения о «дюжинах» [107], «сотнях» ^{1163} или «бесчисленных» ^{1164} жертвах строительства метро. Секретарь Московского обкома комсомола Лукьянов, в годы большого террора арестованный и обвиненный в создании антисоветской организации, заявил на допросе, что секретарь комитета комсомола Метростроя Шаширин также принадлежал к этой организации и в свое время саботировал строительство метро, в результате чего погибло более двух тысяч человек ^{1165}. [108] Шаширин, арестованный вслед за тем, назвал обвинения «лживыми, поскольку ни факты, ни цифры не соответствуют действительности» ^{1166}. [109] Если бы на самом деле погибло столько людей, это должно было быть документально засвидетельствовано в НКВД и отрицать вину не имело бы смысла.

Уже среди современников ходили невероятные слухи о катастрофах на строительстве московской подземки. Когда в сентябре 1934 г. на шахте № 12 случился пожар, тайком говорили, что в шахте погибла целая смена рабочих ^{1167}. В народе стройку называли «братской могилой» ^{1168}. [110] Шепотом говорили о страшных цифрах жертв ^{1169}. Появлению таких слухов способствовали зримые повреждения зданий и проезжей части улиц вдоль строящихся трасс. На Арбатской площади, в Охотном ряду, на Театральной площади и Лубянке оказалась проломлена мостовая. Из множества домов жильцы были выселены, некоторые здания обрушились ^{1170}. Когда осенью 1933 г. на шахте № 18 под тяжестью чрезмерно нагроможденного грунта рухнул ограждавший стройку забор, по Москве поползли слухи, что засыпанными оказались триста рабочих, и спасательные команды целый день вывозили трупы из шахты. На самом деле лишь четверо рабочих получили легкие травмы ^{1171}.

Самым тяжелым происшествием стал пожар 24 сентября 1934 г. на шахте № 12 под Театральной пл., который начался в кессоне из-за короткого замыкания. Погибли два человека, водитель английского проходческого щита инженер А. Я. Чистяков и проходчик Карибулла Хусаинов ^{1172}, 11 рабочих пострадали от отравления угарным газом. Четверо лиц было арестовано по обвинению в халатности и содействии распространению огня ^{1173}. После начала пожара Абакумов отдал приказ прекратить подачу воздуха в кессон, чтобы затушить пламя. В результате в тоннель прорвался плывун объемом 250 куб. м, и на поверхности, на Театральной пл., образовался кратер 10 м в диаметре и 5 м глубиной. Вскоре после этого обрушился трехэтажный дом ^{1174}. Наркомат внутренних дел (НКВД) оцепил прилегающую территорию с помощью 130 милиционеров и эвакуировал жильцов из близлежащих домов ^{1175}. Хрущев, Каганович и Булганин явились на место происшествия, чтобы лично ознакомиться с положением ^{1176}.