Очерки Русской Смуты (Том 2)

Идее союза, однако, не была оставлена и в 1919 году, при совершенно иной военно-политической обстановке вновь привлекла к себе серьезное внимание казачьих верхов.

15 ноября Закавказский комитет сложил свои полномочия м власть перешла в руки "Закавказского комиссариата" (правительства), избранного на совещании из представителей революционных организаций и социалистических партий. Этим же совещанием постановлен был созыв Закавказского сейма в составе членов, избранных во Всероссийское Учредительное Собрание, пополненном членами политических партий. Сейм собрался в начале февраля. Еще ранее в конце октября и в ноябре собирались национальные съезды и возникли национальные советы.

Перед новым правительством, возглавлявшимся Гегечкори, позднее перед сеймом возникли вопросы необыкновенной важности и трудности, об отношении к русской государственности, о войне или мире и, наконец, о ликвидации Кавказского фронта, представлявшего в глазах правительства опасность не меньшую, чем угроза турецкого нашествия.

На первом совещании и национальных съездах идее русской государственности не потерпела никакого колебания. Лейтмотивом на них было решительное отмежевание от советского правительства и признание самостоятельного существования местной власти только временно до восстановления общерусской центральной власти или до созыва Всероссийского Учредительного Собрания. Но в Сейме настроение создалось уже несколько иное: по почину мусульманской фракции его и грузинской партии национал демократов был возбужден вопрос о полной независимости Закавказья.

Мотивами выставлялись длительный характер русской смуты, необходимость предотвращения назревающего междоусобия и, главное, возможность заключения сепаратного мира с турками, нашествие которых грозило краю неисчислимыми бедствиями. Нет сомнения, что в самой постановке вопроса сказывалось уже весьма сильное германо-турецкое влияние, которое опиралось на панисламистские тенденции части кавказской интеллигенции, на общее недовольство разгорающейся анархией мусульманского населения, увидевшего в единоверных турках своих избавителей и, наконец, на давнишнюю связь турецкого и германского правительств с "Комитетом освобождения Грузии"; комитет этот был образован партией грузинских национал-демократов еще в 1914 году и вошел с враждебными нам державами в договорные отношения, обязывавшие одну сторону к предательству, другую к созданию независимое Грузии.

Грузинские социал-демократы - наиболее влиятельная партия присоединились к требованию независимости. Их лидер Ной Жордания, который в ноябре говорил, что и теперь "в пределах России грузинский народ должен искать устроения своей судьбы", в феврале на сейме сказал:

- Когда есть выбор - Россия или Турция, мы выбираем Россию. Но когда есть выбор Турция или самостоятельность Закавказья, мы выбираем самостоятельность Закавказья.

Предложение, однако, встретило резкий протест в среди русских социалистов и армянских дашнакцаканов. Решено было передать вопрос на обсуждение особой комиссии. Эта комиссия "обсудила вопрос в ряде заседаний с участием сведущих лиц - представителей армии, банков, финансового и других ведомств и пришла к единодушному убеждению в невозможности самостоятельного существования Закавказья без поддержки какой либо стратегически и экономически сильной державы".

Это заключение и признание сейма "при известных условиях принципиально допустимым объявление Закавказья независимой республикой", если и не решали вопроса, то в значительной мере предрешали его. Окончательно он был разрешен позднее прямым воздействием германского правительства, поставившего себе целью расчленение России и в частности полное отторжение от нее Закавказья.

Фронта в действительности не существовало. Поэтому, когда во второй половине ноября командующий турецкой армией Вехиб-паша предложил перемирие, генерал Пржевальский и закавказское правительство приняли предложение, и перемирие было заключено в начале декабря в Эрзинджане.

С этого времени начался хаотический отход русских корпусов и одновременно лихорадочное формирование национальных войск для охраны территории 1914 года.

Шло оно туго в тылу и весьма неуспешно на фронте, наталкиваясь на сильное Препятствие со стороны войсковых революционных учреждений и среди самих грузинских и армянских воинов, у которых стремление разойтись по домам было не менее сильно, чем у русских.

Общую директиву отходящие банды кавказского фронта получили от "Второго краевого съезда Кавказской армии", состоявшегося в Тифлисе с 10 по 25 декабря. В воззвании к солдатам, подписанном Е. Вильямовским говорилось:

"Съезд признал за вами право на оружие при оставлении армии для защиты родины от контрреволюционной буржуазии с ее приспешниками Калединым Донским атаманом, Дутовым - Оренбургским и Филимоновым - Кубанским. Для руководства продвижения товарищей солдат и для борьбы с контрреволюцией на Северном Кавказе, на Кубани и в Закавказье, избран съездом Краевой совет и военно-революционный комитет... Вы, товарищи, должны все принять участие... в установлении советской власти.

Провести домой оружие вы можете, двигаясь лишь сильными отрядами всех родов оружия, с избранным командным составом... Кто не может (провезти), сдавайте его советам, комитетам в Новороссийске, Туапсе, Сочи, Крымской и т. д., где есть представители советской власти"...

Солдаты двинулись двумя потоками, бросая на произвол судьбы миллиардное имущество: один - в общем направлении на Тифлис, который несколько месяцев жил буквально в положении осажденного города; власти и комитеты употребляли героические усилия и вели форменные бои, чтобы отвести эти буйные и голодные массы от города далее на Баку и Северный Кавказ. Другой поток шел на Трапезунд, откуда захватываемые с бою транспорты развозили войска по портам Черного моря. В середине января в Трапезунде образовался "комитет по организации добровольческих отрядов для борьбы с контрреволюцией" и, благодаря предоставлению ему внеочередной перевозки, приступил с большим успехом к формированиям, которые спешно направлялись в Новороссийск против Кубани и Дона.