Обнаженный меч

Халиф Мамун и самого любимого, наиболее надежного отцовского врача Джебраила, и главного палача Масрура послал вместе с шейхом Исмаилом на Хаштадсар: "Отправляйтесь на войну, там для вас много дел найдется. Один из вас пусть облегчает страдания раненых, другой рубит головы мятежным хуррамитам, а шейх пусть хоронит борцов за веру, павших в священной войне".

Главный палач Масрур и на Хаштадсаре не расставался с надеждой. Когда-то он был одержим мечтой отрубить голову Шахракову сыну Джавидану и получить вольную. А после прибытия на Хаштадсар все его мысли были о голове Бабека. "Только бы привели его со связанными руками ко мне. Только бы дожить до этого дня. Только бы обрушить меч на шею этого гяура, никаких забот не осталось бы у меня. Может, тогда Мамун смилостивится и отпустит меня на волю..."

А главу врачей Джебраила обуревала другая мечта. Он страстно желал, чтоб Бабек взял Багдад, и он смог бы спокойно служить этому игиду.

И Джебраил, и Масрур, и шейх Исмаил жаловались на свою судьбу. Они прибыли на Хаштадсар в пору пробуждения природы. Всюду распускались цветы, слышался птичий щебет. Зима миновала. Ее следы остались только на вершине Хаштадсара. Остатки снежного покрова на горе блестели под лучами солнца.

У подножья Хаштадсара только-только расцветали 'фиалки. Нарциссы украшали склоны. Эта весна была особенной. Казалось, земля вовсе не знала морозной, метельной зимы. Солнце находилось в созвездии Льва - символа мощи и доблести. Белевший на вершине Хаштадсара снег таял, речки взбухали, в глубоких ущельях грохотали потоки. Теплое дыхание природы придавало земле тысячу оттенков. Там и сям прорастали маки.

Во вражеском стане, расположенном на западном склоне Хаштадсара, было, на удивление, много шатров. Над ними раззевались черные знамена. Воспрявшие от тепла халифские ратники день и ночь проводили в учениях: "Пустите нас в бой, чтоб до наступления следующей зимы размозжить голову этому гяуру!" Муджахиды шипели подобно змеям и искали, кого бы ужалить. Жажда мести в них была так сильна, что они и во сне нападали на Бабека, разрушали его крепость Базз.

Положение в крепости действительно было напряженным. Ибо феодалы, пообещавшие зимой прислать Бабеку необходимое количество живой силы, не сдержали слова. Если бы не это, Бабек, как, и было задумано, зимой покончил бы с кровожадными захватчиками. Увы, решающее сражение было отложено.

Халифский полководец Мухаммед ибн Гамид красовался на коне. После того, как он, заковав в кандалы, отправил в Багдад халифу Мамуну друга Бабека Зирака ибн Али Садагу, Мухаммед. очень возомнил о себе. Зирак ибн Али Садага поднял восстание в Исфагани. Отойдя в горы, он поддерживал связь с Бабеком и расправлялся с чиновниками халифа Мамуна. Мухаммед ибн Гамид исполняя повеление халифа Мамуна, двинул войска против Зирака и взял его в плен. В награду халиф даровал Мухаммеду города Казвин и Марагу, а сверх того многие азербайджанские земли. Теперь Мухаммед ибн Гамид держался крайне заносчиво: "На этот раз голову гяура Бабека пошлю в подарок халифу", - похвалялся он. Мамун обещал подарить ему остальную часть Азербайджана, если он разрушит Базз и уничтожит Бабека. Мухаммед ибн Гамид спал и во сне видел Азербайджан. Страсть к обогащению все больше распаляла его. И поэтому халифскому полководцу не сиделось на месте.

Свалянные волосы Мухаммеда ибн Гамида, скрутившись, подобно космам дервишей, рогульками торчали из-под стального колпака. На бородатом, мясистом, внушительном лице выдавался горбатый нос. Концы широких усов доходили до волосатых ушей. Из-под бровей, сросшихся на переносице, горели местью черные глаза. Бабеку назвали некоторые приметы неприятельского полководца, он узнал бы его, если встретил в бою.

На душе у Мухаммеда ибн Гамида было неспокойно. Когда астрологи составляли его гороскоп, Марс предстал кровавым. И в Книге царей не находил утешительного. Будто бы звезду его счастья - Юпитер - Бабек сбил с небосклона. И все-таки Мухаммед умел внешне держаться, как ни в чем не бывало.

Большие надежды халиф Мамун возлагал на предстоящее Хаш-тадсарское сражение. Ни приезд главы врачей, ни приезд главы палачей, а приезд в Хаштадсар шейха обрадовал Мухаммеда. В этих отдаленных, чужих местах он искал существенную опору. Уже несколько дней Мухаммед вместе с шейхом Исмаилом обходил военные станы. Шейх обольщал халифских воинов райскими кущами... Влияние шейха было велико и ратники верили ему больше, чем полководцу. Они слышали, что этот самый шейх Исмаил, что сидел у смертного ложа халифа Гаруна ар-Рашида и собственноручно записал его завещание.

Шейх Ксмаил несмотря на годы, был еще бодр. Который день Мухаммед ибн Гамид не давал ему передохнуть. Шейх не мог похвалиться ростом. Если бы не высокий тайласан на голове, его можно было бы спутать с горбатым Мирзой. Казалось, борода шейха от того и поредела, что изрядную часть ее выдрал и развеял ветер Хаштадсара. Во рту не было зубов, из-за этого и щеки запали. Говорил он с присвистом. Только маленькие черные глаза перекатывались, как две капли ртути. Украшенные самоцветами четки стоили дороже четок самой Айзураны хатун. Длинные жилистые пальцы его пощелкивали сверкающими косточками четок. Коран в черном переплете он так прижимал к себе, будто кто-то из хурра-митов вот-вот отнимет у него священную книгу.

Шейх Исмаил прочел столько проповедей, что охрип. Когда говорил, жила на шее вздувалась, того и гляди, лопнет. Халифские воины повсюду обступали этого невзрачного, тщедушного шейха. А он важно внушал:

- Братья мои по вере, шайтаны, подобные попу аль-Кинди, столкнувшись с мотазилитами, зындыгами и суфиями, стремятся поссорить халифа Мамуна с истинно мусульманскими богословами. Всем вам, как божий день ясно, что аль-Кинди христианин, а мы, мусульмане, - враги христиан. Я уверен, что сам аллах просветит и наставит халифа Мамуна и он рано или поздно перейдет на нашу сторону... Всему свой срок, свое время. Когда халиф Мамун находился в Хорасане, шииты объявили государственным знаменем зеленое полотнище Али. Вы, наверно, помните. И чем все это закончилось? Халиф Мамун возвратился в Багдад и встал под черное знамя ислама. И вновь, дай бог, крепко будет держаться за это знамя. Ныне халиф Мамун - самый преданный аллаху человек на всем белом свете. Вы, мусульмане, должны повиноваться на небе аллаху, а на земле халифу. Повинующийся халифу сподобится божественной истины. Если бы не халиф Мамун, то приспешник гяура Бабека, Зирак, ни одного мужчину не оставил бы в Исфага-ни, за одну ночь всех перерезал бы. Если бы не халиф Мамун, Бабек давно бы захватил Хорасан. Но халиф вовремя принял меры предосторожности. Пока Бабек собирал силы, халиф двинул к Хорасану мощное войско, и хуррамиты расстались даже с мыслью о Хорасане. Потеряй мы Хорасан - потеряли бы и Багдад, лишились бы и восточных провинций.

Шейх Исмаил, говоря о халифе, лез из кожи вон, думая: "пусть это дойдет до его ушей". Шейх время от времени высоко поднимал коран и потрясал им.

- Кто усомнится в этой священной книге, попадет в ад, - восклицал он, и, поцеловав коран, прикладывал его к глазам. - Рано или поздно коран ослепит Бабека.

Шейх обвинял Бабека во всех смертных грехах, халифские воины будто бы сказку слушали:

- Дети мои! Принимаясь за какое-либо дело, запаситесь терпением. Знайте, что одно из имен аллаха единого Сабир-терпели-вый. Торопливость от лукавого, умеренность же от аллаха терпеливого. Однако сам аллах позволяет в борьбе с огнепоклонниками забыть терпение и осторожность. Если замешкаетесь, шайтан может закрасться в ваши души. Знайте, кто падет в этой войне, тому уготован рай... Халиф Мамун, да пребудет с ним аллах, восхищен подвигами вашего главного полководца Мухаммеда ибн Гамида. Мухаммед ибн Гамид - мудрый и прозорливый полководец! Он с помощью аллаха сумеет разгромить крепость Бабека Базз. Вас поведет в сражение главный полководец Мухаммед ибн Гамид. Ва имя святой веры не страшитесь ничего. У кого на лбу что начертано аллахом, то и сбудется...