Скифская Русь. От Трои до Киева

Поражение Змея или иными словами — разгром темных туч, — обычный исход грозы. В то же время низвержение Чудо-юда с небес предопределило его земной удел. Как божество, связанное с оплодотворяющим, проникающим к сердцу земли дождем, он стал властелином подземного и подводного мира. Хозяину подводного царства восточные славяне приносили в жертву (топили) живую лошадь или конский череп. Поэтому в сказке Чудо-юдо непременно выезжает на битву на «добром коне», а в разговоре называет своего любимца «воронье мясо», то есть лакомая для воронья мертвечина.

А что означает двусоставное имя сказочного героя? Первое имя вполне ясно каждому: чудо — сверхъестественное явление, зримое проявление высших сил. А юдо? Правильную, на наш взгляд, расшифровку предложила Г. В. Макарова, связав это прозвище с гипотетическим (то есть реально не засвидетельствованным, но восстанавливаемым на основе звуковых соответствий и близости значений) корнем индоевропейских языков — uoid — глаголом «знать». В такой интерпретации Чудо-юдо — божество, обладающее тайным знанием, провидческим и пророческим даром. Недаром победить Змея должен вещий Буря-богатырь. Кстати и то, что верный слуга Чудо-юды — вещий конь Сивка-Бурка. В болгарском фольклоре известны юдо-самовилы и юдо-самодивы — вещие мифические девы с длинными косами, живущие в глубоких реках, озеpax и водоворотах и обладающие волшебной способностью превращаться в прекрасных лебедей. В русских сказках девы-лебеди — это дочери Морского Царя Чудо-юда, Василиса Премудрая и Лебедь-птица, красная девица. Видимо, наиболее древние образы вещих юд те, что содержат в себе зооморфные признаки птиц и змей (девы-лебеди, девы-колпицы, девы-змеи). Один из чудесных образов вещей юды, дошедший до нас, — птица Гамаюн (Сирин) с прекрасным женским ликом.

Чудо-юдо — чародей и колдун, оборотень, но он также и божество воды. В некоторых индоевропейских языках юдо символизирует связь с водой. В древнеиндийском языке uda — «вода», в английском сохранилось слово udometer — «дождемер». В древнерусском языке первоначальный смысл юдо почти неуловим. О нем напомнит разве что созвучное «уд», «уда» и сохранившаяся особенность замещения гласных в основе слова. Голова языческого бога: волосы, глаза, уста, борода, уши имели сакральное значение, и в каждой из этих частей тела — «уде», — заключалась сила бога (чаще в волосах и бороде). Поэтому для волхва-сказителя достаточно было поведать, что у Чудо-юда была только борода (как в сказке о Даниле), не упоминая другие «уды», и слушателям было ясно, кто это существо и что оно обладает неслыханным могуществом (чарами).

В божественном пантеоне славянского язычества Чудо-юду родствен священный Ящер — господин нижнего яруса Вселенной. Эти «боги» далеко не ровесники. Космогонические мифы о гигантском земноводном, удерживающем на себе твердь земли, проглатывающем вечером заходящее солнце и возвращающем его поутру на другом конце горизонта, пронизаны уже не только поэтическим вдохновением (как древние мифы о борьбе героя со змеем), но и философским стремлением осмыслить Космос, как двуединство верхнего и нижнего миров. И если «Чудо-юдо — самый глубокий архаизм в сказках» (В. А. Рыбаков), то Ящер более молодой житель славянского Олимпа.

Важнейшим свидетельством почитания Ящера на Руси являются найденные археологами металлические застежки для ритуальных плащей, так называемые фибулы. Они датируются VI–VII вв. и представляют собой языческие обереги от упырей-вампиров и вредоносных навий. Приведем описание одной из таких фибул: полукруглый верхний щиток оформлен как мужская фигура в широком кафтане, полы которого и обозначают контуры щитка. Руки мужчины плавно переходят в шеи двух водоплавающих птиц. Нижний щиток оформлен такими же четырьмя птицами и завершается в самом низу головой ящера. Верхний щиток (фигура мужчины в кафтане) соединен с нижним не только перемычкой, обязательной для всех фибул, но и двумя обращенными вверх змеями и двумя полосками, усеянными маленькими солярными (солнечными) знаками. Каждая змея соединяет головы птиц. Туловища змей украшены зигзагообразным узором. Головы птиц нижнего щитка, повернутые у верхней пары вверх, а у нижней — вниз, тоже соединены парой змей, но эти змеи двуглавые: вторая голова на месте хвоста. Анализируя описанную фибулу, академик Рыбаков пришел к заключению, что она является символическим изображением Вселенной с дарующим свет (две полоски с солярными знаками) Солнцем-Даждьбогом наверху и Ящером внизу. Птицы-лебеди обозначают суточное движение светила — днем по небосводу, а ночью по воображаемому подземному океану. Что же касается змей, то ученый предположил, что это ужи — символы дождя. Но многоглавость — «фамильная» черта Чудо-юд! Двуглавые змеи нижнего щитка вместе с одноглавыми в верхней части фибулы составляют два трехглавых Змея, соединяющих этажи подземного и воздушного царств. Характерно, что количество голов у сказочных Чудо-юд всегда кратно трем. По три головы разом сносит богатырь ударом боевой палицы. Каждая тройка голов чудища живет независимой жизнью. Все эти особенности «змеиного» организма передает рисунок украшения. Общая же в сумме шестерка голов напоминает классический образ меньшого из Чудо-юд.

Символика фибулы убеждает, что в VI–VII вв. наши предки почитали двух божеств водной стихии — древнейшего Чудо-юдо и менее древнего Ящера. Судя по волнистой линии (символике дождя), оставленной на фибульном изображении Чудо-юда, к нему обращались с мольбою о небесной влаге и обильном урожае. Ящера — хозяина водных путей и повелителя морской и речной живности — славяне просили о спокойствии моря и богатстве улова. В Новгороде Ящер вместе с богинями Ладой и Мокошью составлял верховную триаду богов. Новгородцы мыслили его в двух ипостасях: как «чародея Волхова», «лютого зверя крокодила» (по упоминаниям в легендах), и бога «синего моря соленого» — морского царя, известного из былин о Садко. Очевидно, переменчивость обличий северный Ящер перенял от Чудо-юда.

А что же в южной Руси? «Для лесостепи мы можем указать только фибулы VI–VII вв., часто завершающиеся головой Ящера» (Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси). Начиная с VIII века, пропадают какие бы то ни было упоминания о божествах воды. Нет покровителя дальних плаваний и среди языческих богов, канонизированных князем Владимиром. Зато в русских сказках присутствует морской змей Чудо-юдо! Киевское соперничество водяных разрешилось прямо противоположно новгородскому: Чудо-юдо победил, но воспринимался он уже исключительно как носитель сил зла. И вряд ли мы будем неправы, если свяжем Чудо-юдово «бесовство» с конкретными событиями VIII–X вв.

Фольклористы давно заметили, что враждебные русскому воину персонажи хранят черты реальных племен и народов, нападавших на Русь. Волшебная богатырская сказка могучее тому подтверждение. К примеру, сказочные повествования о Бабе-яге — повелительнице конного степного войска, жившей не в лесной избушке на курьих ножках, а в знойной приморской стране «Девичьего царства», где «отрубленные русские головушки торчат на тычинушках», возникли как мифологически расцвеченные предания о «женоуправляемых» сарматах, прозванных так из-за сильных пережитков матриархата у сарматской знати. Для нас примечательно, что изначально Баба-яга величалась богиней, Великой Матерью Богов, хранительницей матриархальных отношений. Свое демоническое начало она унаследовала от «нового» (патриархального) времени, а в период сарматских нашествий (III в. до н. э. — нач. н. э.) стала для древних русов символом опасных для них племен. Перенося на колдунью-старуху привычки свирепых кочевников, древние сказители переселили ее в степь и изображали воительницей, вырезающей ремни из спин русских молодцев.

Нетерпимость к русскому духу и неуемная воинственность другого сказочного персонажа — Кощея Бессмертного — тоже имеет исторические корни. Сам по себе его образ возник в глубочайшей древности, во времена единства индоевропейских народов. Но укоренившаяся в нашем произношении форма его имени родилась в период столкновений древних русичей с тюркскими народами (болгарами, хазарами, печенегами), у которых слово Кощей означает «раб», «пленник». У всех без исключения народов древности состояние рабства (плена) приравнивалось к смерти, и потому в народных сказках поработители-степняки сопоставлялись со славянским повелителем царства мертвых (Кощеева царства).