История России

Кроме того, ограничивая возможности появления новой отечественной вольнолюбивой литературы, Министерство просвещения не мешало распространению западноевропейской. Гимназисты зачитывались романами В. Скотта, А. Дюма, Ф. Купера, Ч. Диккенса и других писателей, которые были практически в каждой гимназической библиотеке.

Таким образом, в течение первой половины XIX в. была создана стройная система образования. Число школ за первую половину века существенно выросло: если в начале XIX в. в стране существовало всего 126 начальных школ, то к середине 50-х гг. в каждой губернии их было более сотни.

Уровень образования соответствовал социально-экономическим возможностям государства и общества. Подавляющее большинство школ находилось в городах, то есть образование было явлением городской культуры.

По числу учащихся в начальных, средних и высших учебных заведениях Россия существенно отставала от стран Запада. Например, в 1840 г. на 1 тыс. человек населения по числу учащихся в начальных и средних общеобразовательных школах Россия отставала от США, Великобритании и Австро-Венгрии приблизительно в 15 раз, от Германии – в 25 раз. Уровень грамотности в стране оставался низким: к середине XIX в. начальное образование в целом по стране имело примерно 0,7 % жителей, в Санкт-Петербурге, Москве и некоторых губернских городах – 3–5 %. Однако сил, которые заставили бы государство вести более активную политику в области образования, в стране не существовало.

Просвещение. В столицах роль культурных центров играли благородные дворянские собрания, закрытые клубы и различного рода творческие кружки при учебных заведениях.

В провинциальной среде носителями европейских норм поведения и системы ценностей в первой трети XIX в. были отдельные богатые помещики, гражданские администраторы и просвещенные военные. Во второй трети XIX в. эти функции постепенно переходят к молодым чиновникам, получившим образование в университетах и других высших учебных заведениях, и разночинной по происхождению интеллигенции. Имея перед глазами дворянский аналог, подобные клубы создавало купечество. В 30–40-е гг. они существовали уже не только в большинстве губернских городов, но и во многих уездных.

К середине XIX в. в городах происходили три взаимосвязанных процесса:

♦ переход культурной инициативы от власти к общественности;

♦ вовлечение в культурное творчество представителей купечества и мещанства;

♦ активное участие во всех культурных начинаниях женщин.

Основным направлением просвещения по-прежнему оставались книжная торговля и периодическая печать. К началу XIX в. книги издавались преимущественно в казенных типографиях (Академии наук, сенатской, университетской, синодальной и др.). В 1802 г. правительство разрешило открывать частные типографии в столице, а в 1807 г. – в провинции. Издательское дело становилось популярным.

Среди частных книгоиздателей первой половины XIX в. наибольшую роль в деле просвещения сыграл А. Ф. Смирдин. Его вклад оказался настолько высок, что 30-е гг. XIX в. вошли в историю русского Просвещения под названием «Смирдинский период». Значительный след в этом благородном деле оставили П. П. Бекетов, братья Глазуновы, С. И. Селивановский, И. В. Сленин и др.

В начале века покупалась преимущественно литература на иностранных языках. Однако к середине столетия ее существенно потеснила отечественная литература. К этому времени собственная пресса существовала даже в провинции.

Развивалась как газетная, так и журнальная периодика (при этом преобладала журнальная). За первое десятилетие возникло до десяти новых государственных газет, хотя срок их жизни не был большим. Первая частная газета «Северная пчела» начала выходить с 1825 г.

По мере развития высшего образования появлялись университетские библиотеки. В 1814 г. в Санкт-Петербурге была создана первая общедоступная публичная государственная библиотека. Стали открываться коммерческие публичные библиотеки. Определенную роль в деле просвещения играли частные библиотеки.

Создание высших учебных заведений способствовало организации новых научных обществ. В Петербурге и Москве это были «Общество истории и древностей российских», «Общество испытателей природы», минералогические общества, в других городах – физико-технические, математические, географические, сельскохозяйственные научные общества.

Не только в столицах, но и в провинции – Барнауле, Оренбурге, Феодосии, Одессе и других городах – начали открываться музеи.

Распространению знаний и формированию эстетических вкусов способствовали литературные общества: «Беседа любителей русского слова», «Вольное общество любителей российской словесности, наук и культуры» и др.

Наука. В становлении гуманитарных наук важным этапом явилось создание в 1804 г. во всех университетах факультетов «нравственных и политических наук» и «словесных наук». На первых началось чтение «дипломатики и политической экономии», на вторых – «всемирной истории», «статистики и географии», «истории, статистики и географии Российской империи», «теории изящных искусств и археологии».

Развитие этих наук проходило с большим трудом, поскольку основным условием для этого является свобода слова, которая в стране отсутствовала. Результаты работ ученых-гуманитариев противоречили самодержавной политической системе и догматам всесильной церкви. Под удар попадали кафедры статистики. Что касается кафедр философии, то их периодически закрывали и открывали вновь. Николай I так и не определил для себя, «полезно ли преподавание философии при настоящем предосудительном развитии этой науки германскими учеными и не следует ли принять меры к ограждению нашего юношества, получающего образование в высших учебных заведениях, от обольстительного мудрования новейших философских систем».

В 1804 г. в Московском университете были созданы первые в России исторические кафедры. В том же году при университете возникло «Общество истории и древностей российских», которое приступило к публикации источников по истории России. Теоретические основы методологии истории только формировались. Пока историки сконцентрировали усилия на поиске и изучении исторических источников. Так, профессор Московского университета М. Т. Каченовский в конце 1820-х – 1830-х гг. написал серию работ, посвященных источникам Киевской Руси.

Самым крупным историческим трудом начала XIX в. стала «История государства Российского» Н. М. Карамзина (1818). Это исследование представляло собой вершину окончившегося периода, когда исторические труды писались историками-любителями, не имевшими исторического образования (В. Н. Татищев, М. М. Щербатов, И. Н. Болтин). Как правило, исследовательская деятельность совмещалась у них с чем-то иным (с государственной службой, как у В. Н. Татищева, или литературой, как у Н. М. Карамзина). Монархия понималась ими как наиболее рациональный способ организации общества, обеспечивающий в максимально возможной степени его интересы.

Заслуга Карамзина состояла в том, что он отошел от перечисления летописных фактов и, опираясь на источники, последовательно изложил материал. Причем сделал это прекрасным литературным языком, что пробудило интерес общества к собственной истории. Хотя с научной точки зрения содержание работы Карамзина не было безупречным. Так, выдающийся публицист, критик, прозаик и историк Н. А. Полевой утверждал, что «деяния государственных мужей не охватывают всей целостности человеческой истории». В противовес карамзинской «Истории государства Российского» Полевой назвал свой труд «История русского народа» (1828–1833 гг.).

В 40–50-е гг. произошел качественный сдвиг, позволяющий говорить о завершении формирования исторической науки. В науку пришли люди, получившие университетское историческое образование. Возникла первая научная историческая школа – государственная. Наиболее ярким ее представителем был крупнейший историк XIX в. С. М. Соловьев.

Большое влияние на историческое сообщество оказал Т. И. Грановский. Получив образование в Европе, он, по словам историка И. А. Полевого, «как бы стал переводчиком на русский язык, талантливым интерпретатором на почве русской исторической науки новейших философских учений Запада», показал русским историкам те возможности, которые открывало перед ними применение новой методологии. Занимаясь профессионально историей средневековой Европы, он одновременно являлся лидером западников и был убежден, что исторический путь России не имеет принципиального отличия от пути европейской цивилизации.