Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

В то же время сохранившиеся данные о доходности земель торговца предметами роскоши и купца-авантюриста Грегори Ишема заставляют скорректировать оценки П. Рэмси. На момент кончины в 1558 г. доход от земель этого купца составлял 400 ф. ежегодно при вложенном капитале в 8 тыс. ф. ^{996}. Следовательно, в этом случае можем говорить о доходности земель в 5%. При этом, что важно, в той же описи зафиксировано кредитов на 6 тыс. ф. и товаров на 15 тыс. ф. ^{997}. Очевидно, что инвестиции в торговлю и доходы, получаемые в этой сфере, значительно превосходили по объему инвестиции и доходы с недвижимости [124]. Надежда на удачное стечение обстоятельств в опасной стихии рынка заставляла купцов пускаться в рискованные торговые предприятия. Выгода была очевидной: успех сулил приумножение богатств, прираставших в торговых оборотах. Яркий тому пример — суконщик Фрэнси Банэм, олдермен 1568–1576 гг.: своему младшему сыну Бенедикту он оставил по завещанию 2 тыс. 200 ф.; Бенедикт же, продолжая дело отца, столь активно и удачно торговал, что сумел увеличить наследство до 14614 ф., т.е. почти в 7 раз ^{998}.

Л.П. Репина, изучая лондонских землевладельцев начала XV в., обратила внимание на то, что, по крайней мере, половина членов ливрейных компаний, верхушку которых составляли олдермены, вообще не имела никаких земельных владений ^{999}. С. Трапп такое явление казалось парадоксальным. Но, может быть, в условиях лондонской действительности XIV–XVI вв. с бурным развитием товарных отношений, особенно в XVI столетии, вложение денежных средств в земельную собственность не было насущной необходимостью и потребностью для значительной части богатейших горожан? С другой стороны, чем руководствовались те олдермены, которые приобретали земли?

Чтобы ответить на поставленный вопрос и ярче высветить интересы в сфере землевладения и способы их реализации деловыми людьми Лондона, обратимся к деятельности в данной сфере торговцев предметами роскоши и олдерменов второй половины XIV в. Адама Фрэнси и Джона Пайела.

Первые внегородские приобретения Фрэнси относятся ко времени «Черной смерти», что объясняется и колоссальными людскими потерями, приведшими к падению цены на землю, и желанием покинуть пределы тесного города. При этом, в отличие от большинства «коллег», Адам не вернулся в свое родное, но весьма отдаленное от Лондона графство, чтобы купить земли. Земельные приобретения Фрэнси концентрируются в основном в северном Миддлсексе и на юго-западе Эссекса, т.е. в графствах, которые традиционно «кормили» Лондон, а Эссекс (наряду с Кентом, Сурреем, Эссексом и Норфолком) всегда был житницей Англии и основным поставщиком зерна. Не случайно, что среди причин, побуждавших влиятельных и богатых горожан вкладывать деньги в земельную собственность, Е.В. Тушина называет стремление обеспечить себя продуктами питания. Особое значение данный фактор приобрел в результате «аграрного кризиса» середины XIV в., неурожаев, эпидемий, военных столкновений этого столетия ^{1000}. Необходимо принять во внимание и еще один фактор, облегчавший проникновение богатых горожан в аграрную сферу: с XIV в. скупка земель происходила по всей Англии, но наибольшее распространение получила на юге и востоке страны, что показывает, насколько эти области уже были втянуты в товарные отношения ^{1001}.

Первого февраля 1349 г. Фрэнси приобрел, совместно с Томасом Лэнгтоном, манор Уайк у Джона Костона, лондонского торговца предметами роскоши, олдермена, шерифа 1324–1325 гг. ^{1002}, и его жены Евы. Манор состоял из двух усадеб, 149 акров земли, водяной мельницы и рент на сумму 11 ф. 15 ш. 20 п. ^{1003} В последующие 10 лет Фрэнси увеличил приобретенные владения за счет участков земли и прочей недвижимости, действуя самостоятельно или через агентов — Николаса атте Уайка и Саймона де Хемптона. В Олд Форде Адам купил усадьбу с садом и огородом, 8 акров земли, 3 акра и 6 рудов (1,5 акра) лугов с прудами, еще один небольшой сад и 3 торговые лавки с комнатами в верхних этажах, располагавшиеся напротив усадьбы ^{1004}. Владения в Хекни состояли из усадьбы, 82,5 акров и одного руда (0,25 акра) пахотных земель, сада, 63 акров лугов и водяной мельницы ^{1005}; в Степни — из усадьбы, 53,5 акров и 8 рудов (2 акра) пахотной земли, 3 акров лугов и арендуемых хозяйственных и торговых помещений ^{1006}; в Тоттенхэме — из 12 акров земли ^{1007}. Большую часть земель в Хекни, Степни и Тоттенхэме, как и в случае с манором Уайк, Адам приобрел у богатого и влиятельного лондонца — Уолтера Тарка, торговца рыбой, мэра и шерифа Лондона ^{1008}.

Затем Фрэнси переключился на восток, за реку Ли до Уэст Хэма и Литона. Уместно отметить, что все основные владения Фрэнси, включая маноры в Эдмонтоне и Энфилде, находились на плодородных лугах долины реки Ли. Эти земли были исключительно привлекательны для Фрэнси в силу того, что служили важнейшими поставщиками продовольствия. В 1357 г. он приобрел манор Хобхэмс у его последнего владельца — сэра Томаса де Хобхэма. Манор состоял из земель в Ист Хэме, Уэст Хэме и Баркине (2 усадьбы, 89,5 акров и один руд пахотной земли, 29 акров и один руд лугов, 40 акров пастбищ, половина акра земли с ветряной мельницей, 7 акров земель с ивняком и болотами, 12 ш. 6 п. ренты, арендованные помещения ^{1009}) и небольшого участка земли (половина гайды) с постройками и пастбищами в Стрэтфорде ^{1010}. Как и Уайк, манор Хобхэмс был сформирован в начале века лондонцем Джоном Престоном, богатым канатчиком, олдерменом, мэром Лондона в 1332–1333 гг. ^{1011}

Упомянутые сделки представляют для нас интерес по нескольким причинам. Во-первых, из-за использования клириков в качестве поверенных (доверителей), во-вторых, благодаря совместным приобретениям и через агентов. Самым востребованным из них был Томас де Лэнгтон, деловой партнер и друг Адама Фрэнси, а также привлекались священнослужители Николас атте Уайк, Томас Пейтшалл и Джон Пити. Именно клирики благодаря своему статусу и репутации часто использовались для сопровождения сделок по передаче собственности и выполнения обязанностей доверителей. Они к тому же, как правило, не имели собственных прямых наследников, что лишь усиливало доверие к ним.

Приобретения Фрэнси также показывают преобладание лондонцев среди людей, скупавших земли в предместьях Лондона. Адам покупал землю там, где до него это делали многие бюргеры. За исключением Ракхолт, эти маноры основывались горожанами задолго до того, как они оказывались у Фрэнси, и передавались они уже как компактные наделы, которые он расширял впоследствии. Графства в целом, и Миддлсекс в особенности, были любимыми местами, где лондонцы предпочитали селиться, а купцы при этом имели возможность вести дела в столице. И поскольку земля в Миддлсексе покупалась и продавалась лондонцами продолжительное время, земельный рынок рос по всему графству, а земельный фонд постепенно распределялся среди богатых купцов, становясь все более их «вотчиной».