Черная Ганьча

- Здорово, годки!

- Привет, годок, - дружелюбно кивнул Мурашко.

- Привет, орел.

- Здравия желаю, - заученно поздоровался Давиденко и приподнялся на стуле.

Азимов в знак приветствия постучал ложкой по графину с водой.

Кроме Давиденко в столовой сидели одни "старики", вернувшиеся с границы, чаевничали, еще не сняв с себя валенок, теплых стеганых брюк, раскрасневшиеся в тепле, с кое-как приведенными в порядок слежавшимися под шапками и отросшими волосами.

- Привез начальника? - спросил Лиходеев.

- Доставил Боречку в целости. - Шерстнев прошел к раздаточному окну: Повар, дай порубать.

- Сокыра на вулици... И дрова там. - Бутенко просунул голову в раздаточное окно, плутовато мигнул: - Там, там сокыра. Рубай соби, скильки хочэшь.

За столами весело хохотнули.

- А ты прогрессируешь, Леха, - отозвался Шерстнев без обиды. - Пошутил, хватит...

Хотел сказать еще несколько слов, но повар сам вышел ему навстречу с полной миской картофеля и жареной рыбы, поставил на стол:

- Сидай, Игорь.

Шерстнев ел и между делом рассказывал о лейтенанте Синилове, дескать, молодо-зелено, а воображает бог весть что, не преминув повторить в подробностях, как лейтенант заподозрил его в обмене шинели у молодого солдата, будто он какой-нибудь жмот, а не старослужащий, пограничник...

- А Боречка что вам? - полюбопытствовал Давиденко.

И тогда Шерстнев наколол первогодка сердитым взглядом.

- Для кого - Боречка, для тебя - товарищ лейтенант! Запомни, молодой человек.

- Так вы же...

- Не я, папа с мамой... Хватит травить, парни. Пошли спать. Наше дело теперь простое - мы свое отслужили.

- Ще два мисяца, а там... - Бутенко похлопал себя по груди, на которой поблескивала медаль "За отличие в охране Государственной границы" на муаровой ленте. - Два мисяца прослужим, Игорь...

Шерстнев не понял, почему парни вдруг, как один, не дослушав Бутенко, с ним вместе поднялись на ноги. Небрежно обернулся к дверям, хотел привычно сунуть руки в карманы и, не донеся, кинул вдоль туловища.

В столовую, сопровождаемый Колосковым и Холодом, вошел новый начальник заставы.

- Лейтенант Синилов, - представился, вскинув руку к фуражке. - Сидите, товарищи.

Был он в новенькой, с иголочки, габардиновой гимнастерке, в щегольских бриджах, левую руку держал на перевязи, а повыше, над клапаном кармана на гимнастерке, - новенький орден Красной Звезды.

"Вот тебе и Боречка!" - только и подумал Шерстнев.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В полночь лейтенант Синилов поднял заставу "в ружье".